Коновалов уселся в стоящее на балконе старое кресло, закурил и продолжил монолог.
Мужской шовинизм встречается довольно часто, но его сторонники вовсе не женоненавистники. Напротив, женщин они любят, а многие из них окружают своих избранниц заботой и исполняют всякие капризы. Противоречия здесь нет, ведь многие любят канареек или золотых рыбок, но это же не повод наделять эти создания человеческими правами. Лично я не считаю женщин существами низшего порядка, а значит, никакой я не шовинист. А вот к эмансипации, и особенно к феминизму, я отношусь плохо. На мой взгляд, это не имеющие серьёзного научного фундамента выдумки поверхностно образованных интеллектуалок с неудавшейся личной жизнью. При этом основной мишенью критики становится так называемое «семейное рабство женщины». Тема эта весьма обширна, поэтому я не буду говорить о причинах того, почему девушки, вдовы и прочие незамужние женщины были, есть и будут товаром. С этой точки зрения феминистки являются не имеющим спроса порченым товаром.
В защиту мужчин скажу, что половое неравенство возникло по объективным причинам как определённый этап развития общества, а не из мужских садистских наклонностей. Интеллектуальные и физические данные в этом процессе тоже не играли никакой роли.
Общество, как таковое, создавалось мужским коллективом путём волевого ограничения основных инстинктов, то есть системой табу, которые со временем стали нравственными принципами. Женщины в этом процессе играли деструктивную роль, причём неосознанно, и эта тенденция сохранилась до нашего времени. Социальное равновесие было достигнуто за счёт подавления женских инстинктивных влечений.
Известно, что девушки созревают быстрее сверстников мужского пола. Но только своим организмом. В социальном плане картина иная. Социально зрелой личностью мужчина становится примерно в 21–25 лет, как правило, с окончанием учёбы или после службы в армии. В древности, чтобы стать мужчиной, нужно было сдать на него экзамен, то есть пройти обряд инициации, порой весьма суровый. У женщин социальная зрелость прямо связана с менопаузой и наступает вместе с ней приблизительно в 40–45 лет. То есть всё дело в гормонах, благодаря которым весь детородный период женщиной руководят эгоистические инстинкты продолжения рода и материнской любви, а не отвлечённые рассуждения на общественные темы. Поэтому женская психология во многом остаётся подростковой ещё на долгие годы. Не зря девушек часто называют «детками». Это явление было замечено ещё в древние времена, и с тех пор женщин детородного возраста старались не допускать к участию в общественных делах, а уж девицы на выданье всегда находились под усиленным надзором. А что делать?
Юная девушка под влиянием гормонов может влюбиться в кого угодно, даже во врага (Ромео и Джульетта), и никакие принятые в обществе условности и традиции ей не указ. А это путь к социальному хаосу, поэтому своевольство и сердечные влечения тем или иным способом брались под контроль. Где-то ограничивались строгим воспитанием, где-то просто сажали девушек под замок, а в некоторых местах ослушницам могли и голову отрезать.
Выбирая сердцем, женщина всегда инстинктивно выбирает не мужчину, а самца. Да, эти слова не синонимы. Мужчина понятие социальное, а самец биологическое, и не всегда они совмещаются в одном человеке. В старом анекдоте грузин объяснил девушке разницу: «Мужчина тот, у кого есть деньги, а иначе он просто самец». Формулировка вульгарная и не совсем точная, так как встречается немало самцов с деньгами. Более точным признаком мужчины является наличие собственной территории, то есть в наших условиях – жилплощади, куда он может пригласить женщину для постоянного или временного устройства любовного, а затем и семейного гнёздышка. Таким образом, если по каким-то причинам у женщины нет доступа к жилплощади её избранника, значит, она имеет дело с самцом.
Но молоденькие девушки в этих тонкостях не разбираются, а если и разбираются, то сердце, которому не прикажешь, всё равно главнее, поэтому они, скорее, влюбятся в статного красавца телохранителя, чем в того, кого он охраняет. Хотя кто из них действительно мужчина, нужно ещё разобраться. Иногда девушки, причём не только из низших классов, но и вполне благовоспитанные, влюбляются в хулиганов и прочих асоциальных типов. В данном случае их вводит в заблуждение вызывающее поведение и блатной кураж потенциальных или уже состоявшихся уголовников, который представляется им положительным мужским качеством. В доисторические времена так оно и было. Девушка подсознательно ищет так называемого доминантного альфа самца, способного защитить и прокормить её потомство, но тут её ожидает разочарование, потому что уголовник и хороший семьянин понятия взаимоисключающие.
Спору нет, всегда были и есть девушки, которые ради карьеры силой воли глушат свои природные влечения и переходят на мужской стиль мышления и поведения. Чаще всего это даже не исключения из правил, а отклонения от нормы. Примеров тьма, от полусумасшедших старых дев и монашек до успешных бизнес-леди, берущих на содержание проституток мужского пола. И далеко не все из них сожалеют об избранном жизненном пути, но в таких случаях всегда возникают сомнения – а женщины ли они в полной мере?
Но вот наступает климакс, и вместе с гормональной перестройкой меняется не только характер женщины, но и её мировосприятие. На первый план выходит уже не подавляемое инстинктом рациональное мышление, и женщина становится готова решать отвлечённые социальные вопросы. Бывшая вертихвостка превращается в строгую матрону, ревностную хранительницу народных обычаев и семейных традиций. Никакие писаные законы о правах женщин ей уже не нужны, так как в роли тёщи или свекрови она и без них будет командовать зятем и поучать невестку, а в свободное время читать нотации окрестной молодёжи. Настало время женской социальной зрелости, на которой, в сущности, и держится нормальная традиционная семья. Я сомневаюсь, что в древние времена на планете был матриархат, но если он всё-таки где-то и существовал, то делами там наверняка заправляли энергичные старухи.
В христианском мире, несмотря на правовую дискриминацию, женщины всегда были относительно свободны. На местах, конечно, бывало всякое, но в целом их положение трудно было назвать ужасающим рабством. Впрочем, недовольные были, есть и будут, но речь не о них. Во всех сословиях параллельно мужскому обществу существовало женское общество со своими традициями, лидерами и законодательницами мод. В дореволюционной России пожилые женщины в своём кругу всегда были уважаемыми и влиятельными членами общества. То есть система была вполне сбалансирована.
Но вот пришли большевики и, освободив от векового гнёта рабочих и крестьян, заодно освободили и женщин. Почему они это сделали, непонятно, ведь их никто об этом не просил. Инессу Арманд и нескольких богемных психопаток можно не считать. Дамы с апломбом и связями, но ума невеликого. Скорее всего, тогдашние руководители женский вопрос рассматривали в количественном аспекте, мол, чем больше свободы, тем лучше. Освобождая женщин из привычного и удобного семейного рабства, они на самом деле вышвырнули их оттуда во внешний мир и навязали им чуждые женской природе социальные роли. В общем, типичные прогрессоры, которых вопрос «зачем» никогда не интересовал.
Свобода как философская категория – очень сложное понятие, которому нельзя дать определение одной фразой. Такой, например, как «Свобода есть осознанная необходимость». Выражение красивое, но не более того, и, по сути, оно является обычным этическим софизмом. Данное определение считается ленинским, но эту мысль высказывали ещё Спиноза и Гегель. На самом деле все определения на основе этики вторичны и недостаточны, потому что всегда остаётся вопрос о происхождении самой этики.
Социальная свобода есть отражение внутренней энергетики социума, и как энергия не может возникнуть из ничего, так и социальная свобода не может возникнуть из росчерка пера либерала законодателя. Оптимум социальной свободы не в её количестве, а в равновесии частных разрешений и общественных запретов, и нарушение этого равновесия в любую сторону загоняет общество в системный кризис.
