– Добрый день, шеф! – поприветствовал его Б44 с широкой улыбкой на лице.

– Сколько на этот раз? – бросил тот в ответ. Исключительный профессионализм – вот, что в нем нравилось агенту Б44. Глава бюро никогда не позволял себе задавать лишние вопросы и вел разговор строго в рамках задания. Когда речь шла о национальной безопасности, на него можно было полностью положиться. За двадцать лет работы на СБНБ агент Т1 еще ни разу не допустил ошибку. Все решения, принятые им, были правильными, и никто не смел сомневаться в целесообразности его поступков, даже когда он рисковал. Ходили слухи, что он вырос в детдоме, но несмотря на трудное детство, Т1 сумел пробиться наверх. Это очень вдохновляло юного агента Б44.

В прошлом году начальнику удалось разоблачить группу террористов, которые планировали взорвать бомбу во время концерта. Предотвратить это помог шпион СБНБ, который был внедрен в группу экстремистов агентом Т1. Два года он работал под прикрытием среди террористов и, завоевав доверие их лидера, получил информацию о грядущем теракте, после чего устранение проблемы стало вопросом времени.

СБНБ являлось самым крупным и в тоже время самым тайным агенством разведки в городе. Тут работали тысячи человек, а во главе всего стоял агент Т1. В любой организации города у СБНБ был свой человек. Если кто-то говорил об экстремизме, за ним тут же начиналась тайная слежка со стороны бюро. Компьютер подозреваемого взламывался, каждый клик мышкой отслеживался кем-то из СБНБ. Шеф знает все и про всех, – думал агент Б44. Хотя юноша и относился с презрением к чрезмерно ухоженным мужчинам, его не смущал тонкий слой пудры на лице главы бюро. Он хочет быть безупречным во всем. Его выдающиеся лидерские качества, железное спокойствие в чрезвычайных ситуациях и решительность поражали если не каждого сотрудника СБНБ, то большинство точно. Статный и стильный Т1 был человеком довольно зрелого возраста, но выглядел очень моложаво. Никто ничего не знал о шефе: его образовании, семье, жизни за пределами конторы. Глядя на короткие русые волосы и стальные глаза начальника, можно было предположить, что это человек славянского происхождения, скорее всего, родившийся и выросший в России. Обо всем остальном трудно было даже гадать. Б44 даже не знал имени своего кумира, потому что главным принципом СБНБ была конфиденциальность. Ни один агент не имел права знать что-либо о другом агенте. Агентство призраков – так СБНБ называли в правительстве. Все личности были скрыты, имела значение только эффективность выполняемой ими работы. Такой принцип был установлен самим Т1 из соображений безопасности. В агентстве шпионов тоже могут иметься шпионы – сказал он однажды юному Б44.

– Пятнадцать, – ответила на вопрос шефа агент Д8 после долгой паузы. Она – единственная женщина в команде, была правой рукой главного и руководила информационным отделом. Вся добытая и отправленная на центральный компьютер СБНБ информация сортировалась именно агентом Д8. Женщина была распределяющим механизмом, она решала, какие дела нужно донести до Т1, а какие отправлять другим отделам. Бюро держится не на мне, а на тебе, – говорил ей часто Т1. – Ты бы вполне могла стать главой СБНБ. Однако Д8 очень уважала шефа и никого не видела в начальственном кресле кроме него самого. Никто не подвергал сомнению преданность Т1 своему делу, и все были абсолютно убеждены, что он незаменим, что он и есть СБНБ.

Т1 сел за свой стол из красного дерева и начал крутить перстень на указательном пальце.

– Как идет подготовка агента Л213? – спросил он, стягивая кольцо.

– Л213 почти готов, – отозвался агент С20.

– Нужно внедрить его как можно скорее. Ланессиды будут наступать, – в глазах Т1 читалось беспокойство. Б44 впервые видел его таким. Ему было известно о ланессидах, но они никогда не воспринимались им так серьезно.

– Ну и пусть, мы в два счета с ними справимся, мы же СБНБ.

Он засмеялся. Коллеги смотрели на него без улыбки.

– Что? – не понимал Б44.

– Б44, займись своей работой, – указал Т1.

Молодой агент приуныл, но покорно уселся за свой компьютер.

– Что еще нам известно о них? Мне нужна информация, – продолжил глава бюро.

– Та девушка, шеф, – отозвалась Д8. – Предположительно, она проходила обряд становления сектанткой. Мы нашли кинжал с ланессидской символикой и рисунок на полу.

– Мне нужны фотографии, как можно скорее. Что мы знаем о ней?

– Она была проституткой… специализирующейся в садо-маза. Ее голова была побрита налысо, а одно ухо вырезано. Его так и не нашли.

– Мы должны поторопиться. Ланессиды быстро развиваются, мы не можем допустить, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Вышла из-под контроля? – это было уже слишком. Даже в самых сложных случаях Б44 не слышал, чтобы начальник говорил такое. Что-то здесь не так.

Т1 снова принялся крутить свой перстень, который только что надел на слегка дрожащий палец.

– Ланессиды… – пробормотал С20.

С20 был одним из умнейших шпионов страны и раньше работал в СБНБ в качестве информатора. Именно он в прошлом году был успешно внедрен в террористическую группу и сумел разузнать ее планы. После поимки террористов и предотвращения теракта Т1 лично пригласил С20 в группу лучших агентов СБНБ. Заметив в талантливом шпионе сильную харизму, глава бюро быстро поднял его по карьерной лестнице, и опытный С20 теперь отвечал за дистанционную подготовку новых шпионов. Сам он никогда не видел своих подопечных, ибо принцип конфиденциальности распространялся и на них. Офицеров большинства отделов, в том числе и агентов, готовили в тайных военных академиях министерства обороны. Тщательный отбор требовал от кандидатов знание нескольких языков и даже соответствующую внешность. Выбранных шпионов распределяли по факультетам стратегической, оперативной и тактической разведки, где они получали блестящее образование, дававшее им право участия в практических подготовительных заданиях, которыми руководил С20.

– С20, – обратился к нему Т1. – Задержись после смены в офисе. У меня есть для тебя поручение…

Как оказалось, в пивной на соседней улице, куда только что зашел Анар, было больше людей, чем он расчитывал. Входная дверь, украшенная манящим изображением пивной кружки, в это время года обычно была настежь распахнута, но сегодня, как ни странно, оказалась закрыта. Девушка-хостес встретила Анара холодно и, торопливо сопроводив его до свободного столика на углу, спросила, чего он желает. Бегло пройдясь по меню, он выбрал бельгийское светлое пиво, а официантка, приняв заказ, тут же исчезла.

Кроме потрясающего меню, сочетающего в себе бельгийскую и русскую кухню, Анару по-настоящему понравился интерьер заведения. Богатому владельцу удалось найти талантливых дизайнеров, которые смогли гармонично объединить современных дух с классическим убранством. Светящееся матовое стекло, светлые цвета на стенах и барная стойка с зеркальными панелями в отделе прилавка вызывали у посетителей настоящий восторг.

Как правило в позднее время здесь оставались два или три постоянных посетителя, давно упростивших общение с официантами до «здравствуй, как обычно» и «спасибо». Однако на этот раз все было по-другому: семеро упитанных мужчин сидели за баром, а пять других компаний выпивали за столиками в зале. Было ощущение, будто вечер только-только наступал, ибо количество гостей не уменьшалось, а увеличивалось.

Между тем по-прежнему равнодушная официантка принесла Анару заказ и снова очень быстро покинула его.

Могла бы улыбнуться хотя бы…

Такое демонстративно недружелюбное отношение со стороны людей из сферы услуг раздражало Анара, и не раз заставляло его вступать в конфликт на этой почве. Но сейчас он мог думать только о том, как ему сильно хочется пить, поэтому принялся жадно прихлебывать белую пену. Напившись вдоволь бодрящим пивом, он полез в карман за Хемингуэем и погрузился в его рассказ. Без всякого сомнения, чтение книг в общественных местах для Анара было особым ритуалом. Это давало ему чувство одиночества в глухой толпе. Он обожал читать в ресторанах, в университете и пляже.