– Саша, скажи, пожалуйста, почему ты решил пойти работать барменом?

– С какой целью интересуешься? – шутливо переспросил я.

– Понимаешь, ты умный парень, а пошел на работу без перспективы. Так и будешь всю жизнь стоять за стойкой?

Я засмеялся:

– Лена, ну конечно нет, бармен – это только один шаг в пути под названием «жизнь». У меня много планов на будущее. А ты сама долго планируешь работать официанткой?

– Не знаю, – Лена пожала плечами, – я в прошлом году не прошла по конкурсу на биофак. Пошла на вечерний факультет. Тетя посоветовала устроиться санитаркой в больнице. Я полгода поработала и поняла, что больше не могу, не мое это. А тут Наталья Петровна взяла меня к себе. Сказала, что на сессии будет отпускать без проблем и поможет освоиться на работе. Первые дни было тяжело, особенно вечерами, никогда не думала, что мужчины могут быть такими ужасно приставучими.

На эти слова я мысленно засмеялся. Ленка просто не понимала, как ей повезло с внешностью. Мужики к ней цеплялись гораздо реже, чем к той же Зинке Бахиревой. Они просто боялись заговорить с такой красавицей, подсознательно считая, что та достойна гораздо лучшего кавалера.

Это я со своим жизненным опытом понимал, что долговременной осадой можно взять любую крепость. Но тем, кто приходит в ресторан, крепости не нужны.

– Пойдем к озеру, – предложил я. – Там не так жарко.

Мы вышли на каменистый берег Онеги, здесь действительно было прохладней. Набережной из гранитных плит еще не было и в помине.

Немногочисленные загорающие, сидевшие на камнях, навели меня на новую мысль.

– Слушай, давай съездим в Пески, посидим на пляже.

– У меня же нет купальника, – неуверенно сказала Лена.

– Ну так мы в воду и не полезем, – ответил я.

Через полчаса мы с облегчением выбрались из душного автобуса и направились к пляжу.

Здесь тоже народа было немного, рабочий день все-таки.

Лена сняла туфли и босиком пошла по горячему песку. Я последовал ее примеру. Минут двадцать мы прогуливались по кромке воды, потом я предложил:

– Может, все же искупаемся?

– Саш, я же тебе сказала, у меня нет купальника.

Я посмотрел на девушку – под тонким платьем был заметен бюстгальтер.

Лена зарделась.

– Ты чего так смотришь?

– Ну, ты же не голая, давай отойдем подальше, если ты стесняешься купаться в белье.

Предлагал я на авось, думая, что Лена откажется. Но та неожиданно согласилась.

Пройдя по открытому пляжу, мы углубились в заросли ивы, прошли немного по узкой тропке и оказались на берегу небольшой бухточки.

Я скинул одежду и в плавках ринулся в воду. Уже оттуда наблюдал, как моя спутница аккуратно сложила платье и, оставшись в розовых трусиках и бюстгальтере, шагнула вслед за мной, и мы начали весело бултыхаться.

Вода оказалась холодной, поэтому купание не затянулось, мы выбрались на берег в мурашках.

– Отвернись и обещай, что не будешь подглядывать, – потребовала Лена, – я выжму белье.

– Обещаю, – сказал я и отвернулся.

За спиной послышался шорох.

Я повернулся: Лена стояла обнаженная, выжатые трусики висели на ветке ивы, а бюстгальтер был у нее в руках. Ее красота просто сводила с ума.

Я судорожно сглотнул и, сказав: «Я тебя обманул», – прижал ее к себе и принялся целовать.

Мокрый бюстгальтер холодил мой живот. К груди прижались ее твердые соски.

Через секунду руки Лены обвились вокруг меня, и она начала неумело отвечать на мои поцелуи.

Как мне удалось справиться с собой, не понимаю, но объятия я разжал. После чего поднял с земли упавший бюстгальтер и молча протянул его девушке.

Она шалыми глазами продолжала смотреть на меня. Затем, схватив свою вещь, прошептала:

– Ну пожалуйста, отвернись, я стесняюсь.

Ей действительно было стыдно. Покраснела она с ног до головы. Пришлось снова отворачиваться, и на этот раз до тех пор, пока мне не сообщили, что уже все сделано.

Лены стояла в своем платье и пыталась расчесать мокрые волосы. Только красные пятна на щеках напоминали о том, что сейчас случилось.

– Прости, – со скорбным видом пробурчал я, не испытывая на самом деле никакого раскаяния. Наоборот, все шло просто отлично. Если бы я не нравился девушке, со мной бы так не целовались.

– Ты нахальный обманщик, – констатировала Лена, все еще переживавшая случившееся событие. – Я тебе больше не верю.

– И не надо, – сообщил я, улыбаясь, и опять привлек ее к себе.

Через час мы выбрались по тропке обратно на пляж и уже в обнимку направились к автобусной остановке.

Наши изменившиеся отношения на работе заметили на следующий же день. Узнал об этом, когда меня зазвала к себе Наталья Петровна.

– Саша, мне надо с тобой серьезно поговорить. Не догадываешься, о чем?

Я пожал плечами:

– Не знаю, может, по работе.

Директор досадливо поморщилась:

– У тебя все шуточки, нет, не по работе. Скажи, пожалуйста, какие отношения у тебя с Леной Сафоновой?

– Хорошие.

Наталья Петровна начала медленно свирепеть:

– Не строй из себя дурака, я сейчас спрашиваю тебя не как директор, а как близкая подруга ее тети, считающая себя ответственной за племянницу. Ты переспал с ней? Ты вообще понимаешь, что наделал? Тебе семнадцать лет, дурак дураком. Она хоть и старше на год, ничем тебя не лучше. А если она забеременеет?

– Наталья Петровна, во-первых, попрошу не лезть в мою личную жизнь, а во-вторых, честно говорю, что ничего подобного у нас не было. И вообще, откуда вы это взяли?

– Ой, можно подумать, это тайна великая, – фыркнула директорша. – Достаточно взглянуть на Ленку, и все сразу ясно. Хорошо хоть Агафья Тихоновна тоже не от мира сего, ничего не замечает.

– И все же, Наталья Петровна, вы ошибаетесь. Мне действительно очень нравится Лена, но ничего такого у нас не было, говорю еще раз.

– Ну, смотри, Сапаров, кто меня обманет, тот дня не проживет. Иди работай и помни, я за тобой наблюдаю. Лене только ничего не вздумай говорить, с нее станется мне скандал устроить. Но ты и жук! Холера этакая! Надо же так девчонку в себя влюбить, та совсем голову потеряла, – сказала директорша напоследок.

Когда бармен вышел, Наталья Петровна позвала к себе профорга:

– Ну что, Зоенька, совсем заврались в своих сплетнях.

– Каких конкретно, уточните, пожалуйста.

– Как каких? Про Сафонову Лену и Сапарова.

– Так какая же это сплетня, Ленка третий день в облаках витает, даже посетителей временами не слышит. Вы как будто не знаете, когда такое бывает.

– Короче, бывает, не бывает, а языки прищемите. Нечего небылицы распускать.

– Нечего так нечего, – согласилась Зоя. Но все равно осталась при своем мнении, что девушка может так себя вести, если ее очень неплохо наладили.

Я стоял за стойкой и вел глубокомысленный разговор со своим приятелем, Вовкой Третьяковым. Он ухитрился не поступить на самый непрестижный факультет нашего вуза, сельскохозяйственный. Помня о словах майора из военкомата, он даже не пытался устроиться на работу, а болтался, ожидая призыва.

Денег у него не было, поэтому приходилось наливать ему за счет заведения. Наглеть он не наглел, но раз в неделю заходил обязательно.

Сейчас мы с ним разговаривали о смысле жизни.

– Смотри, Сашка, нам в школе мозги компостировали: надо поступать, надо поступать. Получите высшее образование и будете в шоколаде. Ты тоже бубнил два года: буду на физмат поступать, физиком стану.

А сейчас работаешь барменом. Денег полный карман, блат везде. Лена у тебя вообще отпад, красавица. Даже со мной, как скажу кому, что у меня друг бармен, сразу начинают по-другому разговаривать. Получается, все в жизни не так, как нас учили.

Возьми Феликса Прохорова, соседа моего. Он после восьмого класса пошел учиться в ПТУ. Я тогда удивлялся, чего он десятилетку не хочет окончить. А он сейчас холодильники и кассовые аппараты у вас в тресте кафе и столовых чинит. Сыт, пьян и нос в табаке. Я к нему недавно домой зашел, так у него стеллаж с новыми книгами стоит. Таких книжек в магазине не продают. Одни собрания сочинений.