— Только если ты мне покажешь, до какой скорости может разогнаться эта штуковина.

Он фыркает от смеха.

— Ты уверена, что справишься с такой скоростью, малышка?

Либо это алкоголь, который я ранее выпила, придает мне храбрости, либо я просто хочу проверить его контроль.

— Думаю, нам стоит попробовать и выяснить это.

— Иди сюда, — хрипло произносит он. Затем, понятия не имею как он это делает, но он хватает меня и перемещает так, что я оказываюсь прямо перед ним, мои бедра лежат на его бедрах, моя грудь прижата к его груди, и его эрекция таранит меня именно в том месте, где у меня ныло на протяжении нескольких часов.

Удерживая в ладонях мое лицо, он смотрит мне в глаза.

— Мы не обязаны ничем заниматься этим вечером. Я буду счастлив просто обнимать тебя.

Хотя его глаза пронизаны похотью, в темных чертах его лица заметна искренность.

Приподняв бровь, я дразнюсь:

— Правда?

Уголок его рта кривится в усмешке.

— Я пытаюсь быть милым, терпеливым и нежным, Куколка, но ты даешь мне повод полагать, что тебе это не нужно.

Я медленно проникаю руками под его жилет и футболку. Он дергается так, словно потрясен прикосновением кончиков моих пальцев, потом стонет и закрывает глаза. Он шепчет что-то так тихо, что я почти его не слышу. Но кое-что я все же улавливаю. Он шепчет мое имя. Мое настоящее имя. Которое так приятно слышать, когда оно сходит с его уст.

— Скажи мне, чем ты на самом деле хочешь заняться, Мав. Больше никакой сладкой лжи во благо.

Он открывает глаза и обжигает меня теплом, которое они излучают. Потянувшись ко мне рукой, он скользит большим пальцем по моей нижней губе. Я едва узнаю его голос, настолько он глубокий.

— Я хочу обесчестить эти губы, Куколка. Всеми возможными способами. Я одержим этим гребаным ртом.

Молниеносным движением он зарывается рукой в мои волосы и оттягивает мою голову назад. Он целует меня крепко и быстро. Когда он отстраняется, он прикусывает мою губу и позволяет ей медленно выскользнуть из захвата его зубов.

Нестерпимое желание начинает распускаться внизу моего живота бурным цветом.

— Я хочу исследовать каждый дюйм этой веснушчатой кожи.

Он высовывает язык и пробует меня на вкус. Он грубо сосет мою кожу до тех пор, пока я не начинаю задыхаться и вздрагивать от искорок боли.

— А когда я, наконец, зароюсь лицом в развилке твоих бедер, Куколка, я сведу тебя с ума так же, как и ты меня.

У меня в голове вспышками проносятся картинка за картинкой того, как он это делает, и мышцы в моем лоне напрягаются. Обхватив меня рукой за талию, он дергает меня еще ближе к себе, потираясь об меня своей эрекцией.

— Когда ты придешь в чувство, Эмбер, я буду трахать тебя так, как мы оба в этом нуждаемся. Буду трахать тебя, пока ни у кого из нас не останется сил даже на то, чтобы пошевелиться.

Каждая клеточка в моем теле озаряется светом. Я закрываю глаза и облизываю губы.

— Боже, Мав.

Его горячее дыхание переворачивает внутри меня всё удивительным образом, когда он говорит мне в ухо:

— Или ты хочешь, чтобы это было мило, нежно и сладко, Куколка? Выбор за тобой. Я предоставлю его тебе, чтобы ты выбрала то, что захочешь.

Мои мысли путаются и затуманиваются. Я не могу придумать, что ответить. В данный момент меня не волнует, как он меня возьмет. Мне просто нужно, чтобы он это сделал. Я хочу чувствовать его кожу, его тело, тяжесть его веса на мне.

— Просто подари мне это удовольствие.

— Я могу это сделать, Куколка. Я могу делать это всю ночь напролет.

В памяти пытаются всплыть воспоминания о времени, проведенном с Уорнером, но я задвигаю их подальше и напоминаю себе о двух вещах. В тот день, когда я оставила Уорнера, я пообещала себе, что больше не позволю ему отнять у меня ни единой секунды жизни. Я не совершу той ошибки, что допустил Мав. Я не позволю своему прошлому продолжать причинять мне боль и мешать жить. Я не позволю ему испортить мое будущее.

Мав не Уорнер, а я не Дана. И, возможно, вместе нам удастся исцелить шрамы, которые мы носим на себе.

Используя как рычаг крепкую хватку, которой он удерживает меня за волосы, он соединяет наши губы вместе.

Его поцелуй уносит меня в другое место, вдаль от мыслей и забот. Есть только он и то, как властно он мной упивается, но при этом предоставляя мне достаточную свободу действий, чтобы я могла вторить его движениям и исследовать его рот также, как и он мой. Поначалу его язык нежно ласкает мой рот, словно пробует восхитительный десерт, а затем как личность, поступки которой не поддаются объяснению, он стонет и набрасывается на меня с такой жадностью, словно он голодал, а у меня есть то, что ему нужно.

Он непредсказуем, и впервые меня это возбуждает. Быть с ним волнительно. Я понятия не имею, что ожидать от него дальше.

— Обхвати меня своими ногами, — выдыхает он мне в рот.

Я подчиняюсь, он перемещает меня и поднимает с байка. Несколько секунд спустя он оказывается у входной двери и бурчит себе под нос проклятья.

— Держись.

Я крепче обхватываю его талию ногами и держусь за его затылок. Он роется в кармане, пока не выуживает из него ключи и не отпирает дверь. Не успевает он переступить порог, как бросает ключи, пинком распахивает дверь и снова меня целует.

— Нам нужна кровать, — рычит он. — Надеюсь, они ее привезли.

Я озираюсь, чтобы рассмотреть скудно обставленную комнату с несколькими предметами мебели, диваном, журнальным столиком и лампой. Дальняя часть гостиной, похоже, ведет на кухню.

— Ты только что его купил?

— Да, за время своего отсутствия. Это один из тех домов, что построила моя компания. Сделка с покупателем сорвалась. Я попросил свою секретаршу подготовить бумаги и попросил ее передать нашему дизайнеру, чтобы закончил с домом к сегодняшнему дню.

— Она все сделала?

Он оглядывает окружающее нас пространство. Когда его глаза вновь встречаются с моими, в них появляется игривый блеск, а губы растягиваются в ухмылке.

— Да. Похоже, она все сделала.

Я пытаюсь опустить ноги на пол, но он недовольно ворчит.

— Не-а. Держись.

Он поворачивается и несет меня вверх по лестнице.

Вновь проверяя его на прочность, я начинаю прокладывать дорожку поцелуев вверх по его шее, и Мав стонет. Когда я кусаю его за челюсть, он выдавливает:

— Черт. Ты убиваешь меня.

Мы проходим комнату за комнатой, пока он не находит ту, которую ищет. Когда мы входим в комнату, которая похожа на хозяйскую спальню, он скрежещет:

— Спасибо, черт возьми.

Я изворачиваюсь и вижу, что, да, там стоит кровать, и она огромная. Черная с золотым, она очень напоминает человека, который меня несет. У нее низкая посадка и красивое изголовье, а по боковым сторонам расположены прикроватные столики с лампами, которые горят и отбрасывают мягкое свечение.

Наконец, он ставит меня на ноги, но только для того, чтобы упорно подталкивать меня спиной к кровати. Его тело — буквально стена из мускулов, тянущая меня туда, куда он хочет, чтобы я шла. В конце концов, тыльная сторона моих коленей ударяется о кровать, они подгибаются, и я приземляюсь задницей на матрас.

Мав не сдвигается с места. Он начинает раздеваться, сначала сбросив свой жилет, а затем подняв и заведя руки назад, чтобы стянуть с себя футболку.

Страстное желание посылает импульсы во все части моего тела. Я люблю смотреть на него. Особенно мне нравится это. При виде его накаченного пресса, мышцы в моем влагалище сжимаются до боли, а при виде его груди и татуировок я облизываю губы.

Через секунду я впадаю в ступор, когда он опускается передо мной на одно колено. Благодаря положению его тела наши глаза оказываются на одном уровне. Протянув руку, я провожу пальцами по его груди.

— Помнишь тот день, когда ты велел Ригору привести меня к себе в кабинет? Тот день, когда я разглядывала фотографии на твоей стене? — я вижу, что он вспоминает, и продолжаю. — Я жутко тебя боялась. Я знала, что ты ненавидишь меня, но…