Я пытался сломать ее, но она оставалась сильной. Я пытался оттолкнуть ее, но она не ушла. Я очень надеюсь, что так будет и впредь. Мне нужно время на исправление всего того, что я испортил.

Но, так или иначе, решение остается за ней, и я могу только надеяться, что, когда я вернусь, она будет здесь.

Сын Боди получает довольно жесткий удар от другого ребенка. Его пронзительный вопль рассекает воздух, когда он падает на землю, схватившись за колено. Куколка падает на колени рядом с ним.

Я кладу свой телефон в карман и направляюсь к ним, потому что знаю, что Блэр убирается внутри дома, а Боди нигде не видно. Я отмахиваюсь от Кендры и других взрослых, которые отходят от стола, чтобы проверить его, давая им понять, что я разберусь.

Когда я оказываюсь рядом с Такером и Куколкой, я слышу, как она говорит:

― Тише… все хорошо. Это просто царапина, видишь?

Такер, такой же белокурый, как его мама, рыдает между всхлипываниями.

― У тебя есть пластыль?

Всхлип.

― Мне нузен пластыль.

Куколка не удостаивает меня взгляда, когда я останавливаюсь рядом с ней, но затем поднимает руку вверх, прикрывая глаза от солнца, и, запрокинув голову, смотрит на меня.

― Аптечка в комнате Дозера, ― говорит она. То, о чем она умалчивает, окружает нас плотным кольцом. Она в комнате Дозера, потому что ты напал на меня и порезал, так что мне пришлось обрабатывать и перевязывать рану.

Сомневаюсь, что я когда-либо чувствовал себя таким мудаком, как сейчас.

Она собирается встать, но я останавливаю ее.

― Я принесу. Останься. Постарайся его успокоить.

У меня уходит не так много времени на то, чтобы взять аптечку и вернуться к ней. К тому времени Такер перестал плакать. Он ест печенье и всхлипывает уже не так часто.

Куколка наклеивает пластырь, пока Такер рассказывает ей с полным ртом печенья, что у него дома пластыри получше, с Бэтменом и Хелло Китти. Она должна прийти к нему в гости, чтобы он мог показать их ей. Но он заверяет ее, что не позволяет маме лепить на него те, что с Хелло Китти. Они для девочек. Куколка внимательно его слушает. Смеется и энергично откликается на его болтовню, от чего Такер в тот же миг снова расплывается в улыбке.

Он встает на ноги. Как только он замечает, что я стою рядом, он задирает голову вверх. Я протягиваю к нему сжатый кулак, и мы ударяемся костяшками пальцев.

― Ты становишься таким же сильным, как твой старик.

Такер светится от счастья.

― Это потому сто мы отзымаемся вместе, ― он поднимает руку вверх и сгибает ее. ― Видись?

Я сжимаю его руку и округляю глаза.

― Ничего себе. Лучше спрячь эти мышцы, прежде чем их увидят девчонки и накинутся на тебя с поцелуями.

Он моментально опускает руку и морщит нос.

― Фу. Гадость.

Я смотрю на Куколку.

― «Гадость» говорит он.

― Ему четыре года, ― отвечает она, словно это многое объясняет.

К нам подходит Ник и встает рядом со мной.

― Все хорошо?

― Да, похоже, Куколка обо всем позаботилась.

Ее губы кривятся в ухмылке.

― Куколка. Я думала, ее зовут Тыковка?

Куколка отряхивает колени и встает.

― Неважно. Мне дают столько имен, что все не запомнить, ― она подается вперед и протягивает руку Ник. ― Вы, должно быть, Ник, мама Дозера. Приятно с вами познакомиться.

― Оу, а она вежливая. Ты можешь звать меня Ник или Локс. Я отзовусь на любое, ― Ник подмигивает мне. Я задерживаю дыхание и жду, что еще скажет эта придирчивая сучка, но я удивлен, когда Ник подается вперед и пожимает Куколке руку. ― Мне тоже приятно познакомиться.

Погодите-ка? Что она делает?

― Спасибо за еду. Сегодня это последнее, о чем бы я хотела волноваться. К тому же, меня уже тошнит от пиццы.

Куколка кивает.

― О… да. Конечно, ― она так говорит, будто забыла о том, что напекла сегодня для целой армии людей. ― Не за что. Готовка для меня своего рода отдых. У меня было не простое утро, так что я немного увлеклась.

Ник смеется.

― Ну, вряд ли что-нибудь из этого пропадет. И ты можешь увлекаться так в любое время. Эти ребята не станут возражать, ― Ник хлопает меня по животу. ― Они свиньи, если ты еще не заметила.

― О… я заметила.

― Эй, ― встреваю я, но обе женщины меня игнорируют.

Куколка убирает волосы за ухо и смотрит на коробку, валяющуюся на земле. Она поднимает ее.

― Ну, я пойду, уберу это. Было приятно с вами познакомиться.

Мы оба смотрим ей вслед. Я не знаю, на что смотрит Ник, но мой взгляд прикован к заднице Куколки и ее виляющим бедрам. К ее ногам. Черт возьми, у нее самые сексуальные ноги. Пялясь на них, я мечтаю о том, как они снова обернуться вокруг моей талии, мечтаю обо всех тех способах, благодаря которым я увижу насколько она гибкая.

― Так, значит, она для Эджа?

Внутри меня поднимается волна протеста. Я хочу оспорить это. Я бросаю на Ник беглый взгляд, а затем отвожу его в сторону, вновь сосредотачивая свое внимание на Куколке. Я киваю. Что еще, блин, я могу сказать Ник, женщине, известной распространением сплетен в клубе?

― Она ― редкий экземпляр, Мав.

Я знаю это, но мне любопытна точка зрения Ник.

― Что ты имеешь в виду?

― Она готовит для женщин, которые, скорее всего, невзлюбят ее. И добра к чужим детям. Большинство женщин любят только своих детей. Но это потому, что они когда-то держали на руках этих идеальных, очаровательных младенцев.

От ее слов мою грудь сдавливает так, словно вокруг нее обвился питон.

Мне такого шанса не представилось. Я никогда не держал на руках своего ребенка.

― У этой девушки сердце матери, хотя она еще ей не стала. Она напоминает мне мою бабушку, которая была образцом для подражания, и все знали, что мой дедушка везучий сукин сын, потому что таких женщин, как она, чертовски трудно найти.

Пространство между нами заполняет оглушительная тишина. Я вижу истину ее слов у себя перед глазами.

― Я слышала, что именно ты в ответе за эту повязку на ее шее.

Бляха муха! Я обязательно выясню, кто ей настучал, и сломаю этому трепаку гребаную шею после того, как отрежу язык.

― Кто тебе это сказал?

Она поднимает бровь.

― У меня свои источники.

Я угрюмо усмехаюсь. У меня никогда не возникало сомнений, что ей известно почти обо всем, что происходит в клубе. Но не известно о Кэпе, поскольку он держал Бекку в квартире на другом конце города. Ей не разрешалось жить в клубе.

― Знаешь, когда Эдж выйдет, ему будет наплевать, кого трахать. Стар или Джейд. Любая клубная девка подойдет. Было бы безумно жаль превратить эту красивую девушку во что-то уродливое, когда так очевидно, что она особенная.

Она грубо похлопывает меня по лицу, прямо по синяку, который мне поставил ее сын.

― В ней все задатки старухи, Мав. Только дурак это не заметит, ― затем она вбивает последний гвоздь в крышку моего гроба. ― Дозер умный мальчик, но я думала, ты умнее.

Она задумчиво смотрит на своего сына.

― Он принял верное решение, заступившись за нее, впрочем, возможно, он примет еще одно верное решение и заявит на нее права до вечеринки.

Через. Мой. Гребаный. Труп.

Я скриплю зубами, и моя кожа натягивается до предела. Я хмыкаю и скрещиваю руки. Мало того, что она усомнилась в моих умственных способностях, так она еще задевает мои ревностные чувства, которые захлестывают меня всякий раз, когда я вижу Куколку с Дозером. Она права, но будь я проклят, если признаюсь ей в этом.

― Бог свидетель, я не всегда буду рядом, чтобы позаботиться о вас, мальчики, особенно, если с Кэпом что-нибудь произойдет. Моему сердцу было бы спокойнее, если бы рядом с вами была такая старуха, как она.

Глава 20

Борьба ничего не решает… Хрень собачья. Борьба решает всё.