Эта мысль вызывает у меня улыбку.

— Подожди секунду, — говорит он, отстраняясь.

Мгновение спустя что-то приземляется в мусорное ведро. Презерватив. Я стараюсь подняться, но у меня не хватает сил это сделать. Когда Мав возвращается, он помогает мне встать на ноги, а затем, как и вчера, помогает мне надеть одежду.

Его взгляд встречается с моим. Он долго смотрит на меня, изучая. Впервые я вижу его уязвимым, напуганным, и я не знаю почему.

— Я всё испортил, Куколка? Был слишком груб с тобой?

— Нет, не слишком. А что? Ты сдерживался?

Он заключает меня в свои объятия и убирает волосы с моих глаз.

— Ничуть.

Он не отпускает меня ещё несколько секунд, но потом бормочет, что должен идти. Медленно он отступает.

— Я могу попросить Ригора отвезти тебя к Бетани, если ты предпочитаешь принять душ и подготовиться у неё. Знаю, я говорил, что предпочел бы держать тебя поблизости, но если тебе нужно отдохнуть и ты не хочешь оставаться здесь, пока я в церкви...

Я касаюсь его губ.

— Нет, все в порядке. Я подготовлюсь в твоей комнате. Кроме того, Лили уже предупредила, что принесёт мне что-нибудь из одежды.

— Ты доверяешь ей в выборе чего-то приемлемого для тебя?

— Не может же быть всё настолько плохо?

Он посмеивается, утыкаясь носом в мою шею.

— Мы говорим о Птичке, так? Ты прекрасно понимаешь насколько плохо все будет, чёрт возьми.

Да, это точно. Но я, можно сказать, с нетерпением жду, как этим вечером Мав слетит с катушек. Мне нравится его тёмная сторона. Не могу дождаться, когда увижу её снова. Предоставив Лили полную свободу действий, я увижу эту его сторону во всей красе, что вполне меня устраивает. Я хочу больше того, что мы только что разделили.

И все же меня это в некоторой степени пугает.

Глава 36

Найти в себе мужество признаться в собственных слабостях, — это сила, которой мало кто обладает.

МАВЕРИК

Неуклюжий танец Эджа, Дозера и меня вокруг стола, после того как мы входим в церковь, просто смешон. Никто не знает, где сесть.

Наконец, Септик, который выглядит чертовски уставшим, после двенадцатичасовой смены присмотра за Кэпом, недовольно бубнит:

— Просто сядьте, мать вашу. Наплевать, где именно. Мы здесь только для того, чтобы разобраться с кое-каким дерьмом.

Стул президента остаётся пустующим, все занимают свои обычные места за столом, кроме Эджа. Дозер усаживается на свой стул вице-президента слева от места Кэпа. Я занимаю своё обычное место справа от руководителя клуба, где я сидел с тех пор, как Гризу был поставлен диагноз, и он стал секретарем. Братья ставят другой стул рядом с Дозером для Эджа.

Обычно сидеть за одним столом напротив Ди не было проблемой, но не сегодня. Он сверлит меня безумным взглядом. Вены на его руках вздуваются от того, с какой силой он сжимает подлокотники своего стула, словно в данный момент он мечтает лишь о том, чтобы выбраться отсюда.

— Что? — выплевываю я, вздернув подбородок. — Я же сказал, что... всё решено. Оставь её в покое, и у нас не будет проблем.

— А если не оставлю?

Гриз хлопает по столу.

— Мы здесь не для того, чтобы разбираться в вашей херне. Вам обоим чертовски повезло, что Кэпа здесь нет, и он не видит, как вы сретесь из-за женщины. Он бы надрал вам задницы так, что вы бы сесть не смогли.

Гриз неодобрительно качает головой.

Эдж поворачивается к Дозеру.

— Что я говорил? У нас есть дела поважнее, нам некогда обсуждать то мелкое дерьмо, что встало между вами, — глядя поочередно то на меня, то на Дозера, он заявляет: — Очевидно, что у вас ещё остались какие-то разногласия, но вам нужно с ними покончить. Заберите их с собой на ринг и положите этому конец. Сегодня вечером. Ясно?

— Позвольте мне кое-что сказать, — Гриз встречается со мной взглядом, а затем переводит своё внимание на Ди. — Кое-что, что вам, тупым сосункам, нужно раз и навсегда вбить в свои непробиваемые гребаные черепушки. Мы не собачимся из-за женщин. Когда братья вытворяют такое дерьмо, они разрывают этот клуб на части. Мы все согласились жить по кодексу. Этот клуб и каждый член клуба на первом месте. Мы — одно целое, вместе живём, ездим и умираем. Мы делаем все это, чтобы выжить. Не получается выжить, мы умираем бок о бок. Если вы больше не верите в это... Не хотите уважать эти законы... Тогда убирайтесь к чертовой матери.

Его последние слова отзываются эхом в тишине, по крайней мере, у меня в голове.

Гриз проводит рукой по паре своих колец, а затем ударяет кулаком по столу.

— Ещё один момент, и тогда я закрою свой старческий рот. Я понимаю, почему ты злишься, брат, — говорит он Ди. — Мав украл у нас кое-что хорошенькое и забрал это себе, — я вздрагиваю от удивления и смеряю Гриза сердитым взглядом. — Поэтому надери ему задницу, расквитайся по полной и покончим с этим. Но, брат, следует также отметить, что в данной ситуации все предельно ясно. Ты оставишь её в покое. Она занята. Она с тем, с кем хочет быть. Мы все это видим. Так что, с этого момента, она за пределами твоего интереса. Она принадлежит брату, и точка. Ты понял меня?

Во время этой речи глаза Дозера продолжают сверкать от ярости, но напряжение постепенно покидает его тело. Когда Гриз замолкает, спустя секунду затянувшегося молчания, Ди смотрит на меня.

— Сегодня мы за всё рассчитаемся. Ты и я. Тогда проблема будет решена.

Я киваю. Ликование проносится в моей груди подобно прохладному ветерку. Все, о чем я могу думать, так это о том, что клуб только что признал Эмбер как мою старуху, и ни один брат не возразил против этого. Я не мог наплевать на то, что мне придётся заплатить за обман кровью. Я заплачу любую цену.

— Теперь мы можем приступить к гребаному обсуждению, а? Потому что... Чёрт... Я в пяти минутах от того, чтобы отключиться за этим долбаным столом, — бормочет Септик. Он энергично трёт руками лицо, а затем проводит ими по своим тёмным волосам, которые спадают на его плечи.

— Тогда давайте перейдем к делу, — прочистив горло, говорю я.

Все взгляды устремляются на меня.

— Я созвонился с Уизом этим утром. Никаких следов нашего мальчика Генри с тех пор, как его кредитная карта засветилась возле той хибары. Парень исчез.

— Мне по-прежнему кажется, что кто-то добрался до него первым, — вставляет свое слово Таз.

— Одна опрокинутая лампа ни хера не значит, — выпаливает Дозер. — Они просто могли уехать второпях.

— Хорошо, значит, в качестве свидетеля мы получили призрака, который знает, как скрыться так, будто он находится в программе по защите свидетелей. По-моему, это подозрительно. Что ещё мы имеем? — спрашивает Эдж. — У парня есть родственник, из которого мы можем вытянуть информацию? Кто-нибудь, кто может быть в курсе, где он?

— У него есть сестра, — отвечает Таз, — чью кредитную карту он использовал. Вот почему мы не сомневаемся, что она что-то знает.

— Ладно. — Эдж подталкивает Ди локтем. — Что скажешь, если вы с Тазом с утра пораньше нанесете ей дружеский визит? Я подчеркиваю... «дружеский». Припугните её слегка и, возможно, она его сдаст, — затем он спрашивает у Таза: — У неё есть дети?

— Да.

— Хорошо. У неё есть мотивация. Запомните... — его взгляд ожесточается, и он с прищуром глядит на Ти. — Дружеский.

Таз бросает взгляд в мою сторону, и я награждаю его лёгким кивком. За неимением официального президента, руководящего этим клубом, я не стану оспаривать необходимость его участия в данном предприятии.

— Я хочу всё знать. Всё, что вы не могли рассказать мне, пока я находился за решеткой, — обращается Эдж к группе собравшихся. — О Кэпе и той ночи. О том, как обстоят дела клуба. Каким бизнесом мы управляем и какой товар продаём.