– Только хотел сказать. Он улетел. Снова включил сигнализацию, а когда я открыл дверь, вылетел. Извини.

– Что? Нет-нет, все в порядке, ты не виноват, так задумано. К слову, – я поднялась с постели и продемонстрировала наличие на себе штанов, – я исправила прошлый недостаток.

– Я бы не назвал это недостатком, – он осекся, – но приятно видеть, что ты работаешь над ошибками. Куда мы идем на этот раз?

– Спасать детей.

– Каких?

– Ну, тех самых, подростков из прошлого выпуска новостей.

Мы, ничего не говоря более, снова сбежали по лестнице, но теперь направились к машине, на крыше которой уже сидел Мор и скреб когтем твердую поверхность. Птица взлетела, как только мы подошли к автомобилю.

– Он нас поведет, – я пристегнулась, и мы двинулись по шоссе в сторону старой дороги, уходящей куда-то в лес. – Я чувствую себя частью какого-то спасательного отряда быстрого реагирования из второсортного сериала.

– Того, где главные герои остаются в живых, или того, где все умирают?

– Первого.

– Хорошо. И чего детей постоянно тянет ко всяким опасным местам…

– Это весело. Я рассказывала тебе про свое детство. Мало кто сможет понять, зачем мы прыгали с гаражей. Нам просто было весело.

Ворон вел нас строго по лесной дороге, периодически садясь на деревья, чтобы мы не потеряли его из виду. А затем он вдруг свернул и поскакал по плохо протоптанной тропинке. Мы с Хансом вышли из машины и теперь быстро двигались по следам Мора, прыгающего впереди. Довольно скоро меж деревьев показался бревенчатый домишко.

– Вламываемся, забираем детей и уходим?

– Хозяин дома колдун. Думаю, ты должен это знать. Не боевой и не шибко сильный, если честно. Так что я все улажу, – я постучалась в тяжелую деревянную дверь, за которой в тот же момент раздалось громкое шарканье. Дверь приоткрылась. На меня через щель смотрел все тот же тощий старик. – Привет, – сказала я с максимальным дружелюбием. Он не смог бы закрыть передо мной дверь даже если бы следующими моими словами было «Вы не хотели бы поговорить о Боге?», правда, виной этому уже был гипноз. – Вы не хотите впустить нас?

Старик отошел от двери, пропуская нас внутрь своего жилища. Я обратила внимание на окно, в которое ранее влетела моя птица. Он успел заколотить его досками.

Сам колдун сейчас стоял в стороне, в отрешенной задумчивости, и пытался понять, зачем он нас впустил. Я буквально слышала, как мысли ворочаются у него в голове, будто ком грязной одежды в старой стиральной машине.

Единственный ковер был поднят с пола, и нашему взору предстала дверца погреба. Ханс тут же открыл ее и спустился в холодную тьму.

– Принеси куртки детей, старик.

– Не могу. Я их сжег, – сказал он будничным тоном, будто такое происходит каждый день.

– Ясно. Тогда неси свою. Вообще все теплые вещи, будьте так добры.

Он ушел куда-то, а вернулся с топором в руках.

– Так, это явно не одежда, – тихо и невероятно глупо констатировала я.

– Залезай в погреб, – прохрипел мне старик.

– Ты не охренел ли часом? – мне так захотелось рассмеяться от одного его вида, что я еле сдерживала смех. – Совсем обнаглели, Хайд, уже с топорами против нас идут. Даже боты были более оригинальными, – я криво улыбнулась и глянула на него исподлобья, убирая руку за спину, а затем возвращая ее обратно, но уже с дедовским топором. – Фокус-покус, уебок.

– Ах ты падаль!.. – закашлялся он в ответ. – А ну живо отдала топор, блядь!

– Отдать топор? – я распахнула глаза так широко, как только смогла, а оскал уже было невозможно контролировать, так что по ощущениям он тянулся от уха до уха. – Ну лови, – я метнула топор со всей яростью, которая у меня была. Или не у меня. Те трое – не единственные, кто стали его жертвами. Я точно была уверена, что до них были и другие. Многие, многие дети сгинули в стенах этого дома. Сумасшедший старик. Топор с неприятным чавком впился старику прямо в лоб, а по носу потекла небольшая струйка алой крови. Он шумно упал навзничь, и я подошла проверить, жив ли он. Пульса не было.

Со стороны погреба послышалось торопливое копошение, и я накинула на тело старика ковер, решив, что детям хватило впечатлений за эту неделю.

Из темноты по одному появлялись мальчики лет тринадцати, а может и четырнадцати, и сразу же падали на коленки. Похоже, им пока было трудно ходить из-за того, что все это время они сидели на одном квадратном метре и не двигались. Я помогла им дойти до дивана и усадила всех троих.

– Ну что, господа, – обратилась я к ним, – когда вы попадете домой, то забудете, что произошло в этой хижине. И кто вас спас тоже.

Они молча смотрели на меня, или даже сквозь меня, и впитывали каждое слово. А потом очнулись, как по щелчку, и вновь начали трястись от страха и холода. Тогда я вспомнила, что было бы неплохо все же найти теплую одежду, и выйдя в коридор, наткнулась на Ханса, который уже выгреб весь шкаф. Как он умудрился пройти бесшумно по скрипящим доскам, осталось для меня загадкой.

Одев всех троих, мы довели детей до машины (один из мальчиков привыкал к ходьбе медленнее остальных, а ждать, пока он сможет встать, времени не было, поэтому до машины его донес Ханс). Каждого спросили, где живет, и сдали на руки счастливым родителям, позаботившись о том, что о нас они никогда не вспомнят и даже не смеют подумать, что мы существуем.

– Так значит, на старика гипноз не подействовал? – спросил меня Ханс по дороге в отель. Высоко над крышами домов я еле смогла заметить летящего Мора.

– Сначала подействовал, но потом слетел. Я ожидала чего-то подобного, так что не сильно удивилась.

– Да. Я заметил.

– Нет, то было влиянием другой личности. Вряд ли я смогла бы совершить нечто подобное самостоятельно. Хотя… Даже не знаю. Если вспоминать ту старуху… То у меня появляется странная тенденция убивать старых людей.

– Ты боишься этого? – спросил он напрямую.

– Да, немного. Боюсь окончательно потерять контроль. Хотя именно это я и делаю. И по правде говоря… Мне еще и нравится. Не убивать людей, а действовать. Я не понимаю, как это происходит, но обязательно во всем разберусь и выстрою в рациональную систему, которая будет реально полезна. Просто до сего момента я действовала преимущественно чужими руками, сама я ни силой, ни ловкостью не вышла, про атакующие способности вообще молчу… А тут появляется некоторое подобие атакующей магии. Это так необычно. Хотя, кому я это говорю, ты меня в этом лучше всех поймешь.

– Угу, – согласился он. – Когда разберемся с Варей, можно будет обратиться к одному человеку, который может тебе помочь или что-нибудь посоветовать.

– Ого, здорово. Я всеми руками за.

Мы въехали на парковку, и Ханс заглушил двигатель. Я смотрела в пасмурное небо, пытаясь разглядеть птицу, но ничего не выходило. Уже в номере я подошла к окну и посмотрела на сидящего на внешнем подоконнике ворона. Пришлось открывать форточку и впускать биомеха, который в тот же момент устроился у меня на кровати.

Неожиданно зазвонил телефон. Я, не ожидая наличия сего аппарата в комнате, не с первого раза поняла, где он. Устройство находилось на тумбочке, рядом с телевизором.

– Да? – я подняла трубку.

– Алиса?

– Э-э… Мария? – я еле узнала ее тихий голос.

– Да. Это я.

– Ты связной, – догадалась я. – Неожиданно. Как ты? Ты довольно быстро очнулась.

– Могло быть хуже. Валерия сказала, что вылечит руку, а силы постепенно возвращаются.

– Хорошо. Рада, что тебе лучше. Поправляйся.

– Алиса, я звоню извиниться. За то, что напала на тебя. Обычно я такого не делала… Обычно я…

– Ничего, я уже забыла. Ханс наверняка помнит, но он правда не злой. Тебя никто не тронет.

– Я не поэтому… Я правда хочу извиниться. Это нападение противоречит всем моим принципам. Просто Варвара, она… Раньше была другой. У нас были другие цели, средства… Мы не хотели войны, это все неправильно. Она зашла слишком далеко, а никто этого не замечает.