Он же замер с поднятыми руками.

— Ты хочешь меня застрелить?

Сглотнув, я попыталась вдохнуть. Не начни я дышать, либо не смогла бы выстрелить, либо промахнулась бы.

— Зависит от обстоятельств. Ты один?

Он кивнул.

— А ты?

— Неа, в лагере еще одиннадцать человек.

— И ты пришла сюда одна? — выгнул он бровь.

— Конечно, почему нет?

— Я тебе не верю, — с прищуром посмотрел он на меня.

— Сколько ходячих ты убил?

Он улыбнулся, сверкнув зубами.

— Я тоже смотрел «Ходячих мертвецов». Раньше, — его улыбка немного угасла.

Я проигнорировала его комментарий.

— Откуда ты?

— Я ездил из одного горного города в другой и искал живых. Я из Денвера.

— Как долго ты один?

— Шесть месяцев, — его улыбка увяла окончательно, а голос стал суровым и грубым. — Я был со своей сестрой, пока…

Я снова сглотнула, избавляясь от вставшего в горле кома.

— Соболезную.

— Спасибо, — ответил он, все еще стоя с поднятыми руками. — Не могла бы ты не целиться в меня? У меня устали руки, — я медленно опустила пистолет. — А ты откуда? Кажется, ты впервые направляешь оружие на человека, — рассмеялся он. Когда я не ответила, он нахмурился. — Ты ведь в первый раз направляешь оружие на человека?

— Я живу неподалеку, — уклончиво ответила я. — Просто вышла за припасами.

— Все ясно. И в чем ты нуждаешься? Как знать, вдруг я смогу помочь.

— В батарейках. Мои окислились.

— Какого размера? — кивнул он.

— Пальчиковые или мизинчиковые подойдут.

Наморщив лоб, он снял со спины рюкзак и открыл его.

— Не очень большие. Зачем они тебе?

У меня покраснели щеки.

— Для плеера, — соврала я. — Знаешь, жить не могу без музыки.

Кивнув, он из рюкзака батарейки и протянул мне.

— Понимаю. У меня есть зарядное устройство для моего старого телефона. Я пользуюсь им, только чтобы поиграть в Candy Crush³ и послушать музыку. Слава Богу, я загрузил ее прежде, чем начался конец света.

Захлестываемая облегчением, я шагнула к нему. Теперь, преуспев в своей миссии — такой глупой, что я стеснялась признаться в истинной причине моего пребывания здесь даже самой себе — можно было вернуться домой.

— Спасибо. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

— О, представляю. Еще как, — сказал он, когда я взяла батарейки. — Я — Бек.

— Как певец⁴? — спросила я с улыбкой.

— Да, — он ухмыльнулся, — но не такой крутой и не саентолог. Кроме того, я живой.

— Я — Энни, — батарейки в моей руке ощущались королевским даром.

Бек застегнул свой рюкзак.

— Приятно было познакомиться, — сказал он, закинув его обратно на спину, и наше неловкое молчание затянулось.

Я не хотела уходить, ведь рядом стоял первый человек, виденный мной за два года. Каким-то образом, из всех оставшихся в мире людей Вселенная послала мне красивого, с виду доброго и веселого парня. Но мы были незнакомцами. Отведи я его домой, он мог бы ограбить меня или даже убить, кто знает. Хотя вряд ли ему пришлось бы драться со мной за то, что у меня между ног. Живой Бек — гораздо лучший любовник, чем барон Усатик — моя жужжалка с леопардовым принтом.

Могла ли я ему доверять? Не было никакого способа выяснить.

Возможно, я смогла бы разобраться. Дэррил Диксон был безобиднее кролика, но я умела постоять за себя. Смогла бы я убить человека в случае необходимости? Глядя Беку в глаза, я не знала ответа.

В тот момент я отчаянно желала, чтобы он не был красивым и обаятельным. А затем я сделала то, что, скорее всего, не должна была.

— Ты голоден? — спросила я.

У Бека перехватило дыхание, и тогда я заметила, что его глаза были немного впалыми, а щеки осунувшимися.

— Я бы поел, — радостно сказал он.

Я улыбнулась.

— Ну, если пообещаешь не убивать меня во сне, я приглашу тебя на ужин, Бек.

— Обещаю не убивать тебя. Если ты меня покормишь, — улыбнулся он в ответ.

Часть 2. С распростертыми объятиями

Когда мы выходили из магазина игрушек, я невыносимо остро ощущала присутствие Бека. Прежде я полагала, что интересные журналы и друзья на батарейках смогут полностью меня удовлетворить. Но просто дыша с Беком одним воздухом, я поняла, насколько ошибалась.

Не поймите меня неправильно — я не планировала заниматься с ним сексом.

Ладно, вру. Я отчаянно наделялась заняться с ним сексом. Но не собиралась на него набрасываться. То есть, я все равно терзалась сомнениями. Даже зомби-апокалипсис не избавил меня от них.

Давайте сойдемся на том, что скакать на Беке не было моим единственным намерением. Я хотела поговорить с кем-нибудь, кто отвечает. Конечно, Бек был блондином, как и Дэррил Диксон, но мог похвастаться наличием больших пальцев, умением улыбаться и возможностью рассказать, через что мир прошел за последние два года.

Я положила батарейки в рюкзак, и на выходе из магазина молоток с пистолетом снова были у меня в руках. Бек встал передо мной в защитном жесте, и у меня внутри невольно что-то екнуло. Он напоминал баррикаду, благодаря чему я почувствовала себя в безопасности, словно в своем подземном убежище.

— Итак, — начал Бек, пока мы шли по улице к туловищу парня, все еще пытавшегося следовать за мной и оставлявшего на асфальте склизкий след. — Одиннадцать человек, да?

Бек дразнил меня, но теперь, когда я вела его к себе домой — величайшая ошибка, которая просто не могла не закончиться кошмаром — врать было бессмысленно. Поэтому я и не стала.

— Неа, там живу только я.

Бек посмотрел на меня через плечо, и от беспокойства у него на лбу появились морщинки.

— Кого ты потеряла?

Дерзкий был так близко, что я услышала издаваемое им бульканье и шипение.

— Вероятно, всех. Но я и раньше была одна.

Бек подошел к зомби, протягивавшему окровавленные серые руки, и своим гигантским ботинком раскроил ему голову, словно дыню. Выражение лица Бека было диким, полным ненависти, негодования и печали, впрочем, тут же исчезнувшей. Он продолжил идти, словно ни в чем не бывало, и скептически посмотрел на меня.

— Одна? Два года? Как ты справлялась?

Следуя за ним, я глянула на гротескное месиво, оставшееся в том месте, где ботинок Бека отправил Дерзкого в загробный мир.

— Я подготовилась к концу света.

— И когда он начался, ты была совершенно одна?

Я кивнула.

— Раньше я жила в Канзасе, но несколько лет назад переехала сюда. Я работала удаленно графическим дизайнером и на новом месте не успела завести друзей. Как только отключился интернет, мы потеряли связь друг с другом. Лишь несколько человек знали мой адрес, и вряд ли хоть один приехал бы за мной из Канзаса.

Бек остановился так резко, что я чуть не налетела на него. При виде напряженности в его глазах я отпрянула.

— Ты на самом деле была одна? — сказал он тихо и натянуто, но не холодно.

— Не совсем, — столь же тихо ответила я. — У меня есть собака.

И вот так просто он рассмеялся.

— Собака. Ты со своей собакой жила в подвале и питалась консервами?

— Вяленой говядиной и сырными палочками.

Бек засмеялся громче, и я тоже улыбалась, пока он не посмотрел на меня с намеком на истерию.

— Два года. Ты хотя бы выходила в город? Это ты опустошила все магазины?

Я покраснела.

— Нет, — я не желала признаваться, но Бек не отставал.

— У тебя хватило продовольствия на все это время? Хочешь сказать, ты не выходила вообще?

— Именно это я и сказала.

Покачав головой, он провел ладонью по рту.

— Тебе придется многое мне объяснить. У меня такое ощущение, будто я только что нашел Святой Грааль.

Мы до сих пор стояли посреди пустынной улицы, и я перевела взгляд на витрину, по другую сторону которой ходячий бился о стекло, размазывая по нему свое липкое лицо.

— Я не знаю, что ты хочешь услышать. Я два года просидела в подвале со своей собакой, и сегодня у меня впервые закончилось что-то необходимое. Поэтому я вышла в город. И оказалась здесь.