Последние выжившие взяли курс на один из опустевших кварталов, где когда-то частенько бывал Чед. Жившие там до этого люди промышляли тяжелым физическим трудом, в основном на стройках и на лесопилке. До последней Джереми и остальные и хотели добраться.

Для всех кроме Джереми такой поход был в новинку. Их с самого детства учили, что ночная прогулка равноценна смерти, а сейчас все, чему их учили, распадалось на части. Общины под мостом больше нет, сами они вымирают, а вся надежда угасла, и нет никакого способа ее вернуть. И поэтому они бредут в темноте, потому что ничего другого не остается. Своеобразный похоронный марш из пяти человек в память о всех, кого когда-то потеряли. Общий настрой не сохранял разве что Джим, но ему все больше казалось, что он сходит с ума. Он потерял нить и сорвался вниз. Паук сорвавшийся с нити должен либо найти ее вновь, либо погибнуть. Первый вариант ему не был позволен.

– Что будем делать, когда и это не сработает?

– Не знаю, – Джереми будто отсутствовал мозгом и говорил откуда-то из другой реальности. – Придумаем что-нибудь.

– Наверняка нож Потрошителя смог бы проделать в этой штуке дыру…

– О, – Оукинз вдруг обнаружил себя среди живых. – О, – повторил он. – А ведь ты давал ей какой-то меч, переплавленный из ножа Потрошителя, – указал парнишка на Леонарда.

Троица еще более помрачнела.

– Вы что, уже успели его просрать? – Джим изогнул одну бровь.

– Эй, следи за языком, – процедил сквозь зубы Чед.

– А, то есть у вас руки из задницы растут, а я должен заткнуться?

– Ах ты ублюдок!

«Бенгал» набросился на Джима, хватая его за ворот и вдавливая в стену. Парень лишь сдавленно засмеялся на это. Смех его был искренним и безудержным, и это больше всего задевало Чеда. Как он может так откровенно потешаться над «бенгалом»? У них погибли люди, почти сотня, а может и больше. Настоящая трагедия для Анабель, которая, между прочим, сделала бы многое для молодого «паука». Но он бы никогда не сделал того же.

– Да ты совсем… умом тронулся, – выдал Чед.

– О-о! А до тебя только дошло!

– Отпусти его уже, – Джереми убрал руку «бенгала» от Джима, и Чед подивился наглости и невозмутимости паренька.

Когда он впервые встретил Оукинза, тот был похож на щенка, которого хозяева выкинули из дома. Но сейчас это был не тот щенок, от былой наивности не осталось и следа.

– Да вы, похоже, все тут о ближайшее дерево ушиблись… – вынес вердикт «бенгал».

– Началось, – старик Рор закашлялся и отпил немного бурой жидкости из стакана. – Прореживание началось. Мы опоздали.

Хаулу очень хотелось игнорировать своего отца, но он просто не мог. Интуиция подсказывала, что Рор прав, хоть его речь и была похожа на речь полоумного в шапочке из фольги, кричащего о том, что конец близок, и все скоро умрут. Но пока «волк» не мог сбежать, веря в то, что еще может все изменить, и не он один.

– Я сейчас уйду и вернусь вечером. За тобой, – уточнил мужчина. – И мы покинем этот город. Понятно?

Рор ничего не ответил и даже не обернулся. Хаул очень нуждался в поддержке, но и без нее он бы не умер. По крайней мере, он так думал.

У Хаула не было плана. Он знал, что Виера не сможет достать меч, и поэтому им нужно было что-то придумать уже на месте. У них не было двух артефактов, но у них был медальон – уже 50% необходимого. Придется драться, решил «волк». Даже если никто из противников этого не предложит, так скажет Джилл. Просто потому что может.

Дорога заняла у него целую вечность. Чем ближе он подходил к мосту, тем сильнее сжимались внутренности и плотнее становился туман. Вскоре мужчина уже дышал туманом, чувствовал его у себя в легких. Из тумана же показался знакомый силуэт девушки. Она поторопилась приблизиться к нему, хоть и не была уверена, что ее примут. Только она хотела открыть рот и рассказать ему о том, что не смогла выполнить его просьбу, как он тут же ее перебил, хотя никогда до этого так не делал. Все-таки, он хорошо умел слушать.

– Я знаю, – сказал Хаул. – Плана у меня нет, но я думаю, что нам придется драться.

Виера кивнула. Теперь-то она не подведет. Хотя никто из них не мог сказать, что она до этого их подводила. После того, как они узнали, что Атрей и Волли тоже пытаются достать меч, «волк» ни о чем ее не просил. Если бы наемные убийцы узнали, что их оппонент – Виера, то порешали бы ее на месте ради медальона. Поэтому меч был заранее потерян из стратегических соображений.

– Ты знаешь, почему я решил тебя спасти? – «сова» отрицательно покачала головой. – Я ведь не верю в любовь с первого взгляда. А до встречи с тобой я вообще в нее не верил. Да и потом тоже… Хотел использовать тебя в своих целях, но, похоже, мне просто не хватает подлости для этого, – «волк» усмехнулся самому себе. – Я увидел кое-что. Я увидел, что ты – личность. У тебя свои чувства, мысли и мечты, которых мне не понять, и это восхищает меня. Мне интересно за тобой наблюдать, ведь ты не похожа ни на кого другого, с кем я знаком. И я хочу, чтобы ты знала, что я нисколько не жалею о проведенном с тобой времени. Мне нравится то, как ты хмуришься и как улыбаешься. Как блестят твои глаза изнутри, словно это два огромных озера. И я готов в них утонуть. Навсегда. За все то время, что я провел с тобой, я понял, что не хочу отпускать тебя.

– Надеюсь, ты это не про тот случай, когда ты попросил меня постоять и подождать тебя, а я упала, как только ты отпустил мою руку…

Хаул по-доброму улыбнулся.

– И об этом тоже. Тебе и правда безопаснее будет находиться рядом со мной. Знаешь, если нам двоим суждено умереть, я хочу сделать это вместе с тобой.

– Мы не умрем, – со всей уверенностью заявила Виера.

От поцелуя у «совы» екнуло сердце. Ей оставалось только надеяться на то, что это был не последний поцелуй в их жизни.

Из ниоткуда к ним вышли их противники в этой «небольшой игре». Вышли, как и ожидалось, с реликвией. Правда, на ней арсенал их оружия не заканчивался, но это не играло большой роли. Оружием Хаула всегда были, есть и будут его зубы. Это была особенность всех «волков». Своими невероятно прочными зубами эти создания могли запросто перекусить бедренную кость человека, чем пользовались крайне редко. О способностях противников «полярный волк» не знал ничего, хотя и догадывался, что Волли ядовита не только метафорически.

– А вот и наш-ши дорогие друзья, – прошипела она, прижимая сверток с мечом поближе к себе, как заботливая мать прижимает к груди младенца.

«Волк» спрятал Виеру за собой, боясь, что противники нападут без предупреждения, но они не спешили этого делать, держа дистанцию. Откуда-то из тумана раздался мелодичный смех.

– Надо же, вы как раз вовремя, – заметила Джилл, сидя на уличном фонаре и закинув ногу на ногу.

Девушка акробатически спрыгнула и приземлилась на асфальт точно между парами.

– Я так вижу, что никто из вас не принес мне сразу две реликвии, не так ли?

– За три минуты мы не только дос-станем вторую реликвию, но и избавим тебя от учас-сти лицезреть их рас-сстроенные лица, – молвила «змея».

– Хм, – «паучиха» нехотя изобразила задумчивость. – Мне нравится. Только одно условие. Никаких смертей. Иначе сделка отменяется. Убить, знаете ли, каждый может…

Обе стороны синхронно кивнули. Джилл отошла подальше, присев на бетонное ограждение как на трибуну. Битва началась.

Виера по приказу воспользовалась медальоном и тут же испарилась. «Совы» прекрасно видели в темноте и передвигались абсолютно бесшумно, а в купе с невидимостью их было просто невозможно обнаружить.

– О, – улыбнулась Волли, – а Атрей тоже так умеет.

Она щелкнула пальцами, и Хаул неожиданно для себя осознал, что потерял его из виду. Он стал оглядываться, прислушиваться и принюхиваться, пытаясь обнаружить противника, но не мог. Он чувствовал на себе взгляд, ввергающий в панику, но не мог понять, откуда тот исходил. Его сжигало взглядом все подряд: бетонные ограждения, металлические балки, полосы дорожной разметки на проезжей части. «Нет, не время поддаваться панике, я должен взять себя в руки!»