– Ладно, – без всяких возражений согласилась Ия. – Тогда тоже шел дождь, даже не дождь, а целая стена из воды. Вполне реально было захлебнуться, подняв голову к небу. Мы бежали за последней группой выживших, с которыми нам удалось связаться, боялись опоздать. Они разместились на крутой горе, и бежать нам пришлось вверх. Приходилось хвататься за ветки и траву, чтобы не скользить вниз, к осьминогам. Правда, мы их тогда тучами называли.

– В Восточном лагере их до сих пор так называют, – вмешался парень. – Ну, так, вдруг тебе интересно.

Ия хмыкнула, и ее собеседникам показалось, что она скучает по востоку, что было совсем не так. Она никогда ни по кому не скучала. Разве что только по отцу. Немного.

– Автомат мне пришлось отдать Туонну, он бежал в паре метров слева. Свой он выронил, и тот был унесен потоком грязи. Правда, Туонну он не помог выжить, его все-таки сожрали. Я первая прибыла на назначенное место, видела, как люди бегут кто куда. А в центре стояли они: парень, мой ровесник, а то и моложе, и оно, копирующее его клетка за клеткой. Я выстрелила в голову копии из пистолета, и она рассыпалась. Парень, совсем тощий, упал на землю мертвый, а осьминог носился по поляне, опрокидывая ящики и ломая деревья. Он исчезал в одном месте, а появлялся в другом. Так длилось пару секунд, после чего он схватил меня за ногу и потащил прочь с поляны. Протащил по колючим кустам, швырнул об дерево. Когда я вновь встала на ноги, поняла, что он смотрел на меня. Понимаете, смотрел. Две дюжины глаз без какого-либо намека на зрачок или радужку уставились точно на меня. Это… это нужно было ощутить, чтобы понять. Оно смотрит. А потом оно набросилось на меня. Мне казалось, что вот оно, все, я сейчас умру. Я задыхалась. Перестала вырываться. А оно все двигалось.

– И тут тебя спас Капитан! – на одном дыхании выпалила Ка, забыв все те ужасы, что они обсуждали несколькими минутами ранее.

– Не знаю, – Ия поймала на себе непонимающий взгляд девушки. – Точнее, этот момент я не застала. Будем считать, что спас, – похоже, ей придется с этим смириться. Конечно, даже если бы ей сказал это сам Капитан, она бы все равно продолжала возражать.

– Какая же ты все же упертая! – возмутилась Ка.

– Вся в отца. Только поэтому я, собственно, до сих пор жива.

Ка показала Ие язык. Да, в разговорах с Лоа она не могла себе такого позволить. Лоа бы посмотрела на нее, как на дурочку из низшего класса, и Ка сразу бы стало стыдно за свою гримасу. Но Ниэль и Ия принимали ее такой, какая она есть, не ожидая от нее ничего, что было ей несвойственно. И это ей нравилось.

Девочка устремила взгляд во тьму. Она ничего не видела, густая чернота сжирала все вокруг. Она не шевелилась и не дрожала, хотя ей было страшно.

– Не волнуйся, нас они не видят, – сказал Рот, желая утешить дочь. Но Ия боялась не их, она боялась того, что она может с ними сделать. Из ночного леса донесся хруст сломавшейся ветки. – Приготовься, на счет три. Один… Два… Три.

Лишь на мгновение вспыхнула яркая вспышка, столб света прошил насквозь чащу. Они шли, шли за ними, обвешанные оружием, которого Ия никогда раньше не видела. Восемь человек. Лес снова погрузился во мрак.

Ия подняла винтовку и сделала три выстрела, стараясь целиться в головы, – минус три человека. Они тоже открыли огонь, но ни разу не попали. Девочка сняла еще двоих, которых вычислила по вспышкам их же оружий. Остальные трое пока не решались выдать себя. Вот только вспышка должна была их ослепить, и куда идти, они не знали. Хруст сухих веток вновь повис в воздухе, и Ия выстрелила в сторону звука. Тело упало на землю, в валежник, по которому бежало до этого, сломав еще больше палок. Осталось двое.

– Давай, – скомандовал отец.

Ия достала пульт управления и со всей силы надавила на единственную на нем кнопку. Вспышка рыжего цвета отбросила рядом стоящего человека, порвав его пополам и оторвав одну руку, но какую именно, девочка не разглядела. Второй стоял подальше, но все равно в зоне досягаемости взрыва, а потому загорелся и стал валяться по земле. Влажная земля быстро потушила огонь, и человек поднялся. На землю что-то упало, и Ия осознала, что человек идет к ним, хромая и подволакивая ногу. Когда между ними оставалось не более дюжины метров, человек заговорил:

– Пожалуйста… Я сдаюсь! Не убивайте меня! Я ранен, в ожогах, у меня дома семья…

– Да, – ответил Рот, – у меня тоже, – он положил руку дочери на плечо. – Убей его.

– Нет!.. – пуля прошла ровно по центру его лба, застряв в дереве позади.

Человек рухнул на землю без признаков жизни.

Рот без единого слова направился в лес, включив фонарик, и девочка последовала за ним, след в след. Они стаскивали трупы к заранее выкопанной яме, как вдруг раздалось шипение, характерное для звукового приемника. Отец с дочерью переглянулись и принялись обыскивать тела в поисках устройства связи. Первым на предмет поисков наткнулся мужчина. Выудив приемник, он вставил наушник себе в ухо и услышал незнакомый мужской голос: «…ветьте, Тоу-4, это Гоб, прием». Рот нажал на кнопку.

– Гоб, это Тоу-4, как слышно, прием.

– Тоу-4, – с облегчением донеслось из наушника, – слышим вас, почему долго не отвечали, прием.

– Скрывался, шесть человек убито. Объект движется на юг, примерно 186 градусов, мы преследуем его, прием.

– Поняли Вас, Тоу-4, продолжайте задание, конец связи.

Отец вытащил наушник из уха и кинул на землю. Взглянул на Ию, рядом с которой уже была куча, состоящая из автоматов, гранат, непонятной аппаратуры и всего того, что могло быть хоть немного полезно. Все это время она обшаривала трупы. Вскоре Рот занялся тем же. Все, что можно было разобрать, в ту ночь было разобрано и отправлено в ящик с деталями и запчастями, остальное отправилось в подвал. К пяти часам утра мужчина уже закапывал свежую могилу.

– Ничего, теперь за нами больше никто не придет, – сказал тогда Ие отец и погладил дочь по голове. – Когда все будет готово, ты покинешь этот дом. Тебя будет ждать новый мир, не тот мир, который привыкли видеть наши собратья. Совсем новый мир. Совершенный мир.

Уже тогда Ия знала, что это ненормально, но ничего поделать не могла. Внутри нее зрел конфликт: она считала своего отца безумцем, абсолютно сумасшедшим человеком, спятившим от утраты жены и нехватки общения, но она же считала его и гением, создающим машины и механизмы, способные убивать так изощренно, как никогда бы не смогла убить она. Позже он передал ей часть этого навыка, но оба они знали, что до уровня отца ей далеко. К несчастью, часть своего безумия он передал ей тоже.

Ия открыла глаза, выбрасывая из головы остатки сна, который был воспоминанием (или воспоминание, которое было сном). На сборы не более пяти минут, ее ждут, и это очень важно. «Очшень», – поправила она про себя. Отец всегда был с ней. И в мыслях, и в поступках. Девушка туго зашнуровала ботинки и вышла на улицу.

Здание совета, которое много веков назад считалось ритуальным храмом, находилось в трех минутах ходьбы. К слову, с тех пор ничего особо не изменилось, многие и сейчас свято верили в то, что там приносят жертвы всемогущему совету Ио. Ия же относилась к этому скептически. Само слово «ио» было производным от ее имени и означало судьбу. Одну конкретную линию, ведущую сквозь время точно к цели, единственно верную, единственно возможную. Слово «ия» же обозначало явление с точностью противоположное – отсутствие судьбы. Вечный хаос, бесконечность выборов и вариативность развития событий. Если же «ио» имело форму тростника, обычной палки, тянущейся от земли к небу, то «ия» было скорее деревом. И каждое из них считало себя умнее другого. Так можно было охарактеризовать и отношения Ии с советом.

– Уважаемые члены совета, разрешите представить вам Ию, – Капитан пригласил ее внутрь, а сам встал сбоку.

Люди за столом надменно глядели на нее, а она в свою очередь разглядывала интерьер. Ия никогда прежде не заходила внутрь этого здания и была дико удивлена таким количеством ненужного хлама. Кое-как сдерживая себя, чтобы не спросить, зачем этим индюкам люстра, она-таки обратила внимание на состав совета.