– Нет, не бросай меня. Я так хочу тебя, детка. А ты там, в это гребанном Париже. Ночью без тебя было так… неуютно.
– Мне тоже, – голос упал до шепота. Щеки опалило жаром. Ложь никогда не давалась мне легко.
– Когда ты возвращаешься?
– Не знаю. Думаю провести здесь пару дней.
– Ты жестокая.
– Я вернусь. Ты даже не успеешь соскучиться, – пообещала я, опускаясь на подлокотник кресла.
– Я уже скучаю, детка.
– Ладно, пришла Лерка, – соврала я. – Мне нужно идти.
– Целую тебя.
– Пока.
Я позволила себе расслабиться только, когда в трубке раздались гудки. Как сложно врать. Это отнимает столько сил!
– Ты готова?
Лера стояла на пороге моего номера и вопросительно смотрела на меня.
– Да. Звонила Косте.
– И как он?
– Скучает.
– Логично. А ты?
– И я скучаю, – из моей груди вырвался тяжелый вздох.
– По Косте? – уточнила подруга.
– Ты каждые пять минут собираешься мне напоминать? – внутри поднялось раздражение.
– Все, молчу. Идем. А-то опоздаем.
Она схватила меня за руку и потащила к выходу.
– Он, действительно, настолько охренителен? – спросила Лера, нежась под руками тайской массажистки.
– Что? – не поняла я, с неохотой выныривая из приятной неги.
– Ну, этот твой… От которого ты течешь, как кошка весной.
– Лера! – возмутилась я и оглянулась на девушку, что сейчас занималась моей правой ногой. Судя по ее невозмутимому лицу, она либо не понимала русского, либо была настолько вышколена, что в любой ситуации сохраняла спокойствие.
– Они все равно ничего не понимают, – подруга махнула рукой. – Ну, так что? Какой он?
– Я не хочу об этом говорить, – отвернулась я.
– Да брось. Я помню, какой ты была, когда он тебя бросил. И это только после одной ночи. Слушай, мне уже интересно.
– Тебе, что, Сашки мало?
– Нет, но… я не против разнообразия.
– Тебе говорили, что ты развратная? – я снова посмотрела на Леру, вскинув брови.
– Говорили, – довольно улыбнулась она.
– Ты неисправима. И почему я с тобой дружу?
– Потому что мы столько раз вытаскивали друг друга из дерьма…
Это было чистой правдой. С Леркой я дружила со старших классов. Мы делили все, кроме мужчин.
– Так что? Какой он? – не унималась она.
– Я не хочу об этом говорить.
И это было правдой.
– Может, тебе стоит с ним переспать? Ну, знаешь, это как когда долго хочешь сладкого, запрещаешь себе, пирожные снятся тебе по ночам, ты сходишь с ума, а потом съедаешь огромный кусок торта и все, зависимость проходит.
– Ты предлагаешь мне переспать с ним? – ужаснулась я. – Изменить Косте?
– Нет, держать двумя руками свою крышу, чтобы она не уехала, это, конечно, лучше, – проворчала Лера.
– Нет, я не хочу ему изменять.
– А представлять на его месте другого хочешь? – она уставилась на меня с укоризной.
– Это пройдет. Он вернется в Москву и … все пройдет.
– Назначь уже дату свадьбы.
– Я думал об этом, – призналась я.
– Давно пора. И позволь Косте не только трахать тебя, а стать частью твоей жизни. Ты же не позволяешь ему оставаться до утра? Я права?
Да, Лере был известен этот мой пунктик.
– Не позволяю. Это… Мне сложно позволить ему остаться до утра.
– Черт, нет, я все сильнее хочу познакомиться с твоим жеребцом! Он трахнул тебя всего один раз, но просто перевернул твой мир. Это невероятно. И за столько лет ты так и не избавилась от страха проснуться утром рядом с мужчиной. Но дело в том, что Костя – не просто случайный любовник. Он – твой жених.
– Знаю. Но не могу.
– Не пробовала ходить к психоаналитику? Говорят, помогает.
– Не представляю, как буду изливать свою душу постороннему человеку, – отвернулась я.
– Не просто постороннему человеку, а врачу.
– Я сама с этим справлюсь, – моему голосу не хватало твердости. Лера промолчала.
Распаренное изнеженное тело изо всех сил сопротивлялось дальнейшим планам подруги. Мне хотелось лежать и не шевелиться, наслаждаясь легкостью в каждой клеточке моего организма. Но Лера с упорством осла тянула меня в сторону Елисейских полей, туда, где с легкостью можно расстаться с маленьким состоянием.
– Как тебе эти туфли? – она кокетливо выставила ножку, на которой красовались Джимми Чу стоимостью две тысячи евро.
– Ты только что купила две пары туфель в Бруно Фризони, – поморщилась я.
– Да, признаюсь, туфли – мой персональный фетиш, – Лера разглядывала свою потенциальную будущую обновку с разных сторон, то поднимая ножку, то подгибая ее и отставляя в сторону.
– Тебе пора покупать отдельный дом только для туфель, – закинула я ногу на ногу, устроившись поудобнее на мягком пуфике.
– Еще я хочу сумочку к своим новым туфлям, – подруга все же вернула пару продавцу-консультанту и, тяжело вздохнув, встала. – Поехали в Галерею Лафайет?
Это не был вопрос. Она ставила меня перед фактом.
– Ну, что, куда теперь? – я вопросительно взглянула на Леру, которая только что оставила в магазине сумок почти четыре тысячи евро. Я была немного скромнее. Просто не смогла пройти мимо миниатюрной розовой сумки Prada с широким ремнем-застежкой. Она выглядела такой девочковой, что так и просилась в руки. К тому же, у меня всегда была слабость к маленьким сумочкам.
– Идем упаковывать себя в красивую обертку, – взгляд подруги рыскал по торговому центру в поисках цели. И едва она ее обнаружила, как рванула вперед без предупреждения. Пришлось догонять.
Пальцы касались тонкого черного кружева бюстье. Я снова ощутила голод. К еде он не имел никакого отношения.
– Косте понравится, – одобрила Лера мой выбор. А мне хотелось понравиться Игорю. Глупые мечты!
– Перекусим? – предложила подруга. – Я видела где-то тут кафе.
– У меня ноги отваливаются, – пожаловалась я, поудобнее перехватывая пакеты с покупками.
– Стой, – резко затормозила Лера. Пришлось срочно дергать за стоп-кран, чтобы не налететь на нее. – Надо Сашку тоже чем-то порадовать. Куплю ему туалетную воду. Он сам в ней все равно не разбирается.
И крейсер под названием «Лера» двинулся к парфюмерному магазину.
Я никогда не покупала Косте ничего подобного. Он сам предпочитал выбирать ароматы, не придерживаясь конкретных брендов. И сейчас я просто медленно двигалась вдоль стеклянной витрины, скользя равнодушным взглядом по разнообразию форм, названий и брендов.
Тело дернулось, замирая. Легкие впитывали в себя воздух, пытаясь уловить аромат. Antaeus Chanel. Еще одно ненавязчивое напоминание об Игоре. Пальцы коснулись черного флакона.
– Вас что-то заинтересовало? – тут же вынырнула передо мной услужливая девушка с бейджиком, на котором значилось «Эллен». Я колебалась. Она ждала.
– Да, – решилась я, наконец. – Мне нужен Antaeus Chanel.
– Я упакую его для вас, – улыбнулась Эллен. – Идемте. Это подарок?
– Да.
Для меня.
Лера была занята выбором аромата для своего мужа, засыпая другую девушку-консультанта нескончаемым потоком вопросов. Да, она была весьма дотошна, когда дело касалось Сашки. Это хорошо. Так мне удастся избежать лишних вопросов и новой лжи.
– Я зайду за тобой в девять, – сообщила подруга, оставляя меня на пороге моего номера. – Париж запомнит эту ночь.
– Слушай, может, не стоит? – попыталась я отказаться от похода в клуб.
– Еще как стоит. Даже Сашка согласился отложить свои дела, чтобы сопровождать нас. Поэтому мы просто обязаны пойти в клуб и танцевать до утра. Возражения не принимаются – последние слова Лера выкрикнула, уже удаляясь по коридору в сторону своего номера.
Я обреченно вздохнула. Все, чего мне сейчас хотелось, это завалиться на кровать и не шевелиться, пока ноги не перестанут гудеть. Каблуки – не самое лучшее средство для похода по магазинам.
Пакеты устроились на диване. Все, кроме одного, самого маленького. Из парфюмерного магазина. Я не спешила извлекать из него содержимое. Словно школьница, которой в руки попал журнал для взрослых.