Она вошла по плечи, и две женщины присоединились к ней. В тонких белых мантиях они стали полупрозрачными в воде.

Амалия закрыла глаза, расслабившись, несмотря на неуверенность в загадочном месте. Они натирали ее солями и сахаром, распутали и расчесали волосы металлическими гребнями в горячем масле. Она позволила им делать все, что было приказано, закрыла глаза.

— Акаша, — сказала одна женщина другой.

Ее глаза открылись, когда она услышала, как голос заполнил комнату, хотя был не громче шепота.

— Хмм?

— Отец Мардук хочет отметить ее. Не три сильно ее кожу.

Амалия оттолкнула Акашу.

— Прочь. Не будет на мне никаких меток. Я вас кулаками отмечу.

Женщины отпрянули, побелев.

Они убежали из комнаты, а она потерла виски, переживая, что все ухудшила. Они точно все расскажут. Пришли две другие женщины.

Она закатила глаза.

— Похоже, тех я спугнула, — пробубнила она, новые не смотрели ей в глаза.

16

После купания Амалию одели в белую мантию. Ее длинные черные волосы собрали в две косы, что доставали до поясницы. Она сидела безмолвно, но разглядывала комнату, стражей, искала оружие, что можно забрать с собой.

Магия защекотала ее горло.

Она закашлялась от этого. Ошейник мешал, хотелось снять его и бросить в голову отца Мардука. Она должна была что-то делать. Любопытство удерживало ее спокойной. Она дала им нарядить ее, но, когда наступит время, она ударит.

Их устроил ее облик, и ее отвели в другую комнату, озаренную лунным светом и свечами у стен.

Ее голос застрял в горле, она заметила в кресле кое-кого еще.

Она была с пепельной кожей и длинными лавандовыми волосами до лодыжек. Ее глаза сияли. Темный эльф.

Амалия таких еще не видела, она уже думала, что это выдумка для детей.

Дверь за ней закрылись, и Амалия напряглась, поняв, что осталась одна с существом, которое до этого было для нее мифом.

— Ты еще жива, — сказала она, шагнув ближе, прикрывая руками грудь. Она была одета не как Амалия. Ее платье было открытым, украшенным камнями и золотом. — Ты — чудо, — добавила она, окинув Амалию взглядом. — Кто ты?

Она облизнула губы.

— Меня зовут Амалия.

— Не имя, — сказала девушка, хмурясь. — Кто ты? Что ты?

Она напряглась.

— Я никто.

Эльфийка фыркнула.

— Я в такое не поверю. Ты должна знать о себе правду, иначе для нас надежды нет.

Амалия в смятении покачала головой. Эльфийка отвернулась.

— Так и знала. Ты невежественна.

Амалия слышала нотку страха и печали. Эльфийка чего-то боялась, но не ее.

— Я никому не вредила, — сказала Амалия. — Меня притащили сюда.

— Как и меня, — она оглянулась через плечо. Слезы блестели в ее глазах, она стерла их запястьем. — Как и меня.

Амалия шагнула к ней, желание обнять ее было сильнее страха перед будущим.

— Не подходи, маг. Я знаю, кто ты. Если он привел тебя сюда, то не для блага мира. Это ради разрушения и хаоса. Ты будешь его оружием. Его воином.

В голосе эльфийки звучала горечь. Как можно было думать о ней такой ужас?

Она всю жизнь была послушной дочерью, готовилась выйти замуж за того, кого выбрали родители. Ей было больно слышать такое о себе. Это было несправедливо.

— Я не буду, — заявила Амалия. — У меня есть своя воля.

Она рассмеялась.

— Ты так думаешь. Но у тебя ошейник, да? Я бы посмотрела, как воля подавит темную магию.

Амалия опустила руки и подняла взгляд.

— Что ты от меня хочешь? Я не просила приводить меня сюда. Кто ты, что судишь меня?

Она тряхнула головой, прошла к мягкому дивану и села. Она посмотрела на купол потолка и ответила на вопрос Амалии без эмоций.

— Я Эйко, клерик Ши-син высшего ранга, — сказала она, закрыла глаза и потерла виски. — Я та, что послала их найти тебя.

17

Амалия не знала, как относиться к тому, что она в одной комнате с эльфийкой, выдавшей ее монахам, верившей, что она одна разрушит мир.

— Зачем так делать, если тебя пугают последствия моего пребывания здесь? — спросила хмуро Амалия. Эйко не ответила, и она раздраженно выдохнула, пригладила волосы и отвела взгляд. Эйко прошла к окну.

— Видишь ли, — начала она. — У меня нет выбора. Я не знаю, что они делают со мной при каждом новолунии. Думаешь, ты страдала?

Амалия вскинула бровь, Эйко фыркнула.

— Я умерла уже двенадцать раз здесь.

Слова пугали, Амалия их не понимала.

— Умерла? Как это?

Эйко повернулась к ней, красные горы за окном сияли в свете луны как бриллианты.

— Я — клерик Ши-син, — объяснила она.

Амалия моргнула.

— Что это значит? Никогда не слышала.

— Конечно, — сказала она. — Ты из деревушки в Скал, где мир снаружи тебя не касался.

Она вскинула бровь, удивляясь, что Эйко знает такое. Она скрестила руки и слушала.

— И я знаю, какой мертвый бог дал тебе силу. Энит и Эрис умны, они не оставили бы ничему и шанса. Это их брат дал Эрани, твоим предкам, силу.

— Эйнар, — сказала она, и Эйко кивнула.

— Хоть что-то ты о себе знаешь, — сказала она. — Это хорошо. Не придется учить тебя многому.

Она устыдилась, подумав о том, что знала об Эйнаре. Ей было плохо от того, что она была такой, какой была, из-за Мардука.

— Я все о тебе знаю, Амалия. Я видела тебя во снах, рассказывала пророчества о тебе и твоей судьбе. Я — темный эльф королевства Лордисбург, где меня учили темным искусствам. Моя мать умерла при родах. Вот так. Сила была огромной, когда я рождалась. Но отец вырастил меня и моих сестер, мы стали клериками в разных царствах темных эльфов. Я должна была отправиться во Фрод. Но Братство меня похитило. Оно знало, что я сильнее их всех. Я могу видеть будущее, но только на грани смерти. Мое тело было на пороге смерти уже столько раз, что те внутри знают мое имя и зовут меня.

Амалия побелела и шагнула к ней.

— Это ужасно. Как ты пережила это?

— Магия питает меня, священная вода Матери дает силы бороться.

Амалия опечалилась от услышанного. Да, таких страданий она не знала. Ее страдания были смешными в сравнении с Эйко.

— Так не должно быть, — сказала она. — Мы с другом хотим сбежать.

Эйко сморщила нос.

— Как? Отсюда не сбежать. И кто твой друг?

Она посмотрела в глаза Эйко.

— Дракон.

Глаза Эйко расширились. Она ошеломленно кивнула.

— О, — тихо сказала она. — Это может все изменить.

18

Арос проснулся, когда его имя прокричали. Его уши дрожали, он проснулся резко. Он охнул и вылетел из кровати.

Было темно, полоски лунного света падали из окошка, что он оставил открытым для прохлады.

На краю кровати сидел Эрис.

Он рассмотрел лучше и понял, что это не призрак, а изображение бога. В комнате было холоднее, чем когда он засыпал. Он укутался в одеяла и склонил голову.

— Как могу служить? — спросил Арос.

— Собирай Волков, — сказал он. — Пора. Мы больше не будем ждать.

Сглотнув, Арос посмотрел на бога и кивнул.

Изображение испарилось.

Он остался один. Холод пропал вместе с божеством. Он взглянул на окно. Луна еще сияла, не было видно рассвет. Он знал, что спать уже не сможет.

Он хотел вернуться к снам и воспоминаниям об Амалии перед миссией — перед его предательством, но он убрал одеяло и выбрался из теплой кровати. Свеча у его кровати догорела пару часов назад. Он потянулся, оделся и обулся.

Храп Хельги было слышно из-за стены. Он вздохнул, провел рукой по волосам. Он был самым юным, на его плечах был большой груз. Он должен был подготовить Волков к буре.

Они пережили многое за зиму, но то, что будет, отличалось от всего, что испытало их поколение.

Монстры и люди — одно, с этим они часто боролись.

Но тьма потребует не только сталь и силу.