– Мама, но это естественно – ведь не зря говорят, что в браке исчезают понятия «я» и «ты» и появляется новое понятие «мы», – попробовала я возразить, но мама гневно перебила:
– В вашем браке не было никаких «мы», был только Саша, только его мнение, только его интересы, только он, он, он! И как бы к нему не относилась, я готова признать, что в этом случае это была не его вина. Ты сама себя превратила в тряпку, поэтому я и говорю – сходи в ванную и глянь в зеркало!
Я покорно побрела в указанном направлении. Что я там могу увидеть нового? Я и так прекрасно понимаю, что после развода выгляжу не лучшим образом, но при чем здесь все это? Убедившись, что мое отражение в зеркале ничуть не изменилось за последние сутки, я пришла обратно на кухню. Мама уже ждала меня с ворохом каких-то фотографий в руках. Она выудила из кучи одну и ткнула ее мне под нос:
– Смотри! Это ты за неделю до знакомства с Сашей! А вот еще одна фотография – день вашей свадьбы! А теперь сравни свое выражение лица вот с этой фотографией – это вторая годовщина вашей свадьбы. И посмотри, какое у тебя стало безразличное и покорное лицо. Посмотри – присмотрись как следует. Тогда, надеюсь, ты поймешь меня.
Я взяла все три фотографии и начала сравнивать. На первой фотографии я стояла возле входа в квартиру с мусорным пакетом – мама тогда очень радовалась, что сумела сфотографировать меня в самый неожиданный момент. Я стою, уронив мешок на пол, и смеюсь – так забавно мама выглядела, притаившись на лестнице с фотоаппаратом. Мама вообще у меня просто супер – веселая, любит пошутить, любит всякие забавные моменты, и даже записывает все смешные и курьезные истории, происходившие в нашей жизни.
Когда мы с папой подарили ей цифровой фотоаппарат на день рождения, она сначала отнекивалась и утверждала, что не сумеет в нем разобраться. Но мы настаивали, и вот уже через несколько недель мама превратилась в папарацци.
На второй фотографии мое лицо светится счастьем, ведь я выхожу замуж, я смотрю на мужа с обожанием – в тот день я видела только его.
Третья фотография заметно отличалась от первых двух. Во-первых, на ней я не улыбаюсь, во-вторых, я сижу, опустив глаза, в-третьих, несмотря на праздник, никто на этой фотографии не выглядит радостным – ни я, ни Саша, ни папа (мама фотографировала, поэтому она не запечатлена, но и она в тот день была не очень радостной). Я отчетливо припомнила этот день – нашу вторую годовщину.
… Уже с утра все идет не так, как надо. Мы с Сашей собираемся к родителям, но у него нет чистой рубашки. Саша говорит, что он может одеть футболку или джинсовую рубашку, но я против. Я сердита на себя – как я могла не подготовить для него чистую рубашку в такой важный день? Саша пытается меня развеселить, говорит, что рубашка не главное в жизни, что он сам виноват, что не подумал о том, что ему одеть. Но я хмурюсь, и он перестает шутить, и мрачно ждет, пока я выстираю и выгляжу для него рубашку.
Мы приходим к родителям, и вдруг я замечаю, что на воротнике рубашки пятнышко, которое не отстиралось. Я тихо говорю Саше, что надо идти домой и переодеваться, он протестует, наш спор замечают родители… В общем, праздник испорчен. Никто из них: ни Саша, ни мама, ни папа не могут понять, почему для меня так важно, чтобы в этот день все было идеально. Саша так и остается в рубашке с пятнышком, я сижу в углу и злюсь на себя, родители перешептываются на кухне и смотрят на меня с жалостью. Ну да, я плохая хозяйка – осудите меня, я даже к празднику не могу подготовиться как нормальные люди…
Вспомнив все это, я удивилась тому, насколько сильно меня расстроил такой пустяковый случай. Тогда наша годовщина действительно была испорчена, но теперь я понимаю, что это было по моей вине, так как я сидела в углу и молча дулась на себя. Немного странно вспоминать такое. Видимо, в браке моя страсть всегда и все делать как можно лучше достигла потолка. Наверно, это маму и расстроило. Я спросила:
– Мама, я кажется понимаю, что ты имела в виду, но разве быть старательной хозяйкой и заботиться о муже это что-то неправильное? – Мама всплеснула руками:
– Заботиться о муже очень правильно, но нельзя же и о себе забывать! Марточка, ты ведь всегда была такой умной. Постарайся понять, о чем я говорю. Вспомни свою семейную жизнь, а потом припомни, какой ты была до брака. Возьми все эти фотографии, рассмотри их как следует, и тогда ты поймешь, что я хотела тебе сказать.
«Сговорились вы все, что ли? Все вокруг твердят, чтобы я вспоминала свое прошлое. Очевидно, придется этим заняться как следует, и фотографии в этом могут очень помочь.» Вслух я поблагодарила маму за хорошую идею, собрала предложенные альбомы в сумку и спросила, что у родителей есть вкусненького в холодильнике. Мама выложила передо мной горы сладостей – печенек, конфеток, пирожных, рулетиков, и налила мне моего любимого персикового сока. Минут десять я молча наслаждалась лакомствами, затем все-таки решилась сказать маме, что я не стану к ним обратно переезжать, по крайней мере пока. К моему удивлению, мама не стала меня уговаривать, просто сказала:
– Помни, что здесь твой дом и ты всегда можешь сюда вернуться.
Невероятно растроганная, я обняла маму. Как хорошо, что у меня такая чудесная и понимающая мама!
Стукнула входная дверь – папа вернулся из магазина. Его реакция на мой развод была чисто мужской и легко предсказуемой – он тут же начал рваться в бой, хотел пойти и проучить «наглеца, который посмел обидеть его любимую дочку». Мы с мамой его с трудом удержали от такого рода действий, поэтому и отправили в магазин, чтобы немного проветрился.
После возвращения папа и правда стал поспокойней, но все равно продолжал иногда вставлять в нашу с мамой беседу реплики типа: «А давайте я пойду с ним поговорю? По-мужски?». Мама сначала каждый раз начинала возражать, потом просто хмурилась, а в конце концов не выдержала и сказала:
– Ты же цивилизованный человек! Кто же решает проблемы с помощью кулаков, тем более в наше время?
– А при чем здесь время? – возразил папа. – Если на прилавках полно продуктов, а почти в каждом доме стоит компьютер, это еще не значит, что всякие подлецы могут безнаказанно обижать женщин!
Тут я с папой была готова согласиться. Хотя его метод решения проблемы меня не очень устраивал, его готовность вступиться за честь дочери грела душу и вселяла уверенность в себе. Все-таки мне очень повезло с родителями! Вот у моей подружки в классе, Алены, родители были совсем другими. И снова меня затянуло в воспоминания.
… Мы с Аленкой возвращаемся со школьной дискотеки. Время еще совсем не позднее, только 8 часов вечера, а нам уже по 17 лет. Аленка смотрит на меня с мольбой – она уговаривает меня сказать ее родителям, что все это время мы были у нее и решали задачи по физике. Я удивляюсь – как можно что-то скрывать от родителей? Они же самые близкие и родные люди, всегда поймут и поддержат. Конечно, могут наругаться иногда, но не за посещение школьной дискотеки.
Я высказываю свои соображения подруге, но она в ужасе мотает головой:
– Нет! Мои родители… им ничего нельзя говорить! Помоги мне, прошу тебя!
Я соглашаюсь, но когда мы доходим до ее дома, у дверей подъезда уже стоят ее папа и мама. Они хмуро смотрят на дочь. Я понимаю, что они знают правду, врать не придется, и тихо радуюсь. Но Аленка совсем не рада. Опустив голову, она уходит домой вслед за родителями.
На следующий день в школе Аленка выглядит грустной. Родители весь вечер ее ругали. Я пытаюсь ее утешить, но она отворачивается к стене и тихо плачет. Потом говорит, что завидует мне, что у меня прекрасные родители, которым не надо врать, чтобы просто выйти из дома. Я не знаю, что сказать, но понимаю, что она права. По дороге домой я захожу в магазин и покупаю родителям большую коробку конфет – в благодарность за то, что они у меня самые лучшие…
Я открыла глаза и подумала, что в последнее время воспоминания просто нападают на меня. Стоит подумать о чем-то, как тут перед глазами встает четкая картинка. Странно все это. Наверно, мне надо выспаться. Точно, вот прямо сейчас пойду и лягу спать. Вот только где лучше это сделать – дома или у родителей? После недолгого взвешивания вариантов я решила, что лучше пару часов посплю у родителей. Во-первых, тогда я действительно посплю пару часов, а не до завтра, во-вторых, у меня уже нет сил топать до своей квартиры.
