Литмир - Электронная Библиотека

– Это случилось в один солнечный осенний день. Я неспешно брела домой после тренировки, загребая ногами листья. И была очень расстроена, потому что занятие проводил тренер, которого я терпеть не могла. А мою любимую Марь Санну ещё ночью отвезли в больницу. В тот день на свет появился ты. Маленький, сморщенный и крикливый.

– Мама говорила, что я был послушным ребёнком! – вскакиваю в негодовании, а Вика смеется и щекочет меня за бока.

– Я пошутила. Так вот, целый месяц со дня твоего рождения, твои непутевые родители не могли договориться, как тебя будут звать. Мистер Эверет настаивал на имени Патрик, в честь дедушки Патрика, – поясняет она, переворачиваясь на живот, и подпирая щеку кулачком, – Марь Санна была против заморских имён и хотела назвать тебя Антоном…

– Фу-у-у, – кривлюсь и закатываю глаза.

– И не говори, – смеётся девушка.

Она вообще очень часто смеялась. В то время так точно. Не берусь утверждать, что ничего не изменилось до настоящего момента. Судя по всему… Нет, об этом тоже лучше не думать.

Возвращаюсь мысленно в прошлое:

Так вот, мистер Эверет и Марь Санна все спорили и спорили, а ты так и оставался безымянным. Я же тебя в те дни практически не видела, потому что была в тренировочном лагере. Но вот, спустя целый месяц, я вернулась домой. Ты лежал на пеленальном столике у самого окна, а солнышко купало тебя в своих лучах. Я, затаив дыхание, подошла к тебе. За стенкой ругались твои родители, и ты крутил головой, в попытке понять, что же происходит. Вдруг солнечный луч замер прямо на тебе, ты удивленно распахнул глаза, и я впервые увидела их нереальный фантастический цвет! Я подошла ещё ближе, чтобы рассмотреть это чудо. Солнце отражалось в твоих глазёнках и путалось в волосах. Ты был словно пронизан этим светом.

– Вика! Вернулась, наконец! – воскликнула вошедшая в комнату Марь Санна.

– Тише! – шикнула я, – посмотрите, какие у него глаза… Как у льва! Я в зоопарке видела.

Твоя мама заинтересованно подошла и наклонилась к тебе:

– Ну и что тут, как у льва? – а потом её глаза изумленно распахнулись, и она закричала, – Ник! Ник! Скорее иди сюда. Посмотри, какое чудо!

В комнату вошёл мистер Эверет, и с таким же интересом склонился к тебе. Он был очень высоким, и ему пришлось наклоняться очень низко, чтобы увидеть причину всеобщего переполоха.

– Как у льва, правда? – шепчет в благоговении.

– Он Лев и есть, – хмыкаю я, поражаясь их недогадливости, – вон и шкура вся, как у льва. И грива!

– Не шкура, а кожа, не грива, а волосы – поправляет меня Марь Санна.

– Все равно. Смотрите, какой он львиный! Золотой.

– Рыжий.

– Нет! – негодую я, – не рыжий… Золотой, как лев!

– Значит, так и назовём, – улыбнулась Марь Санна, все ещё неверяще на тебя поглядывая.

– Мистер Эверет, – звонкий голос стюардессы врывается в воспоминания, – пристегните, пожалуйста, ремень. Самолет заходит на посадку.

Женщина одаривает меня томным взглядом и многозначительной улыбкой. И то, и другое, впрочем, оставляет меня абсолютно равнодушным. Слишком откровенно, слишком навязчиво, слишком доступно. Все… Слишком.

Но, если быть откровенным до конца, не только у этой барышни не было ни единого шанса. Шансов не было в принципе. То есть, совсем. Я был потерян для женщин. Во всех смыслах…

В природе льва называют царем зверей. И если провести аналогию с животным миром, я тоже мог бы им стать. Имею все данные. Но была одна небольшая проблема… Всю свою жизнь я был скован. Сидел на поводке своей безумной любви к одной единственной женщине. И я не желал освободиться. Сама мысль об этом была кощунством. Да, я был необычным львом. Я был Львом в капкане.

Глава 2

Я сидел в зале ожидания аэропорта Цюриха и пил дерьмовый кофе. Дерьмовый, как и вся моя жизнь в последние четыре года. Да… Именно столько я не видел Вику. Бесконечно долго. Невыносимо. Моё восемнадцатилетние… В тот день я видел любимую в последний раз. Именно тогда, когда решил положить конец недосказанности, я окончательно её потерял. Чем я вообще думал? Влюблённый, окрыленный, низвергнутый…

Я всегда был уверен, что она будет моей. Рано или поздно, и сколько бы времени мне ни пришлось ждать. Сколько раз я говорил Вике, что женюсь на ней? Сотни…

Опять затягивает водоворот воспоминаний, унося меня в прошлое.

– Привет…

– Ты почему не спишь? – удивляется девушка, скидывая туфли.

– Ты где была так долго? – негодую я.

– В клубе. Отмечала победу на мире.

– Тебе нельзя шататься по ночам! У тебя режим!

– Я разочек всего, Левка. Нужно же и что-то, кроме катка, в жизни увидеть. Пойдем спать, а?

– А что у тебя с глазами? – интересуюсь, указывая на черные разводы.

– Макияж! Smoky eyes называется.

– Затуманенные глаза? – блещу эрудицией и почесываю живот, – больше похоже на фингалы. Тебе не идёт.

– Много ты понимаешь! – фыркает девушка и скрывается за дверью ванной.

Возвращаюсь в комнату и жду. Она заходит, крадучись, уже переодевшись в смешную пижаму.

– Почему не спишь? Завтра тренировка! – ругает меня.

– Поспишь тут с тобой, – бурчу, взбивая подушку.

– Левка, ну ты чего… Обиделся? Я ж с этим спортом света белого не вижу. Разок выбралась куда-то.

– Ты со мной ходила в зоопарк, и на хоккей!

– Это другое, Лёва…

– Как это? Тебе, что, неинтересно было?

– Нет! Что ты… Просто… Как тебе объяснить? Мне ведь восемнадцать уже. Другие девушки на свидания ходят, а я? Ладно… Мал ты ещё, не поймёшь, – вздыхает тяжело и укладывается поудобнее.

– А зачем тебе свидания? У тебя же я есть, – заявляю с непосредственностью. – Другие зачем туда ходят? Мужа найти. А тебе никого искать не нужно. Вот подрасту немного, и сразу женюсь.

Вика опять смеется:

– Ох, Левка… Ну, какая из меня невеста будет, когда ты вырастешь? Сам посуди: я тебя на десять лет старше. Когда ты жениться надумаешь, я уже буду по частям разваливаться…

– Не-а! Врешь ты все!

– Не вру. Вырастешь, и найдёшь себе невесту красивую-прекрасивую, молодую-премолодую, а меня и не вспомнишь, – улыбается, выключая ночник.

– Не найду! – соплю в темноте. – Я только на тебе женюсь!

– Вот если не найдёшь, тогда и поговорим, – опять смеется. А у меня перед глазами стоят её широкая улыбка и задорные ямочки на щеках.

Объявляют посадку, и я плетусь к хоботу телескопического трапа. Меня одолевают противоречивые эмоции. Мне так хочется её увидеть, и я так боюсь… Не самой встречи. А того, что увижу… Или, скорее, не увижу больше её, прежнюю. Боль костлявой рукой сжимает горло. Как это с нами случилось?

Взлетаем. Становлюсь ещё на шаг ближе к ней, и ожидание становится поистине невыносимым.

Так же было и двенадцать лет назад, когда, испуганный и несчастный, я ждал Вику, которая сорвалась куда-то, на ночь глядя, ничего толком не объяснив. Странно это все. Ещё и родители домой не торопятся. Неужели рейс отца задержали? – размышлял я, сидя на подоконнике у окна. Бабушка тенью маячила за спиной. И мне становилось все тревожнее и тревожнее.

Вернулась девушка поздно. Такой я не видел её никогда. Абсолютно безжизненное лицо, потухший взгляд, и дрожь, которая пробивала все её хрупкое тело.

– Левик… Бабуль…

Бабушка схватилась за сердце, и я понял, что случилось что-то, действительно страшное.

– Марь Санна и мистер Эверет разбились… – всхлипнула Вика, – у водителя грузовика случился сердечный приступ, и он выехал на встречку…

– Они в больнице, да? – вмешиваюсь в разговор, – поехали скорее! Ну же, Вика!

– Нет, Лёва, нет… Они погибли, – тихий, надломленный шёпот.

И первый раз в жизни я вижу, как она плачет. Смысл слов до меня доходит не сразу, и только рыдания, вырывающиеся из груди бабушки и обнимающей меня Вики, расставляют все по своим местам.

Иногда мне казалось, что только благодаря поддержке друг друга мы пережили все случившееся. И преодолели все трудности, возникшие потом. А трудности появились практически сразу же. Стоило только бабушке взяться за оформление опеки надо мной. В силу возраста, ей было в этом отказано, и где-то на горизонте моей прежней безоблачной жизни замаячил детдом. От этой незавидной участи меня спасла Виктория. Подключив все свои связи, девушка сама стала моим опекуном. Но впоследствии и это мне вылезло боком. Появился еще один разъединяющий нас в глазах общества фактор, помимо существенной разницы в возрасте. Можно подумать, она моей матерью стала!

2
{"b":"622304","o":1}