Лицо Партлоу вспыхнуло. Он подался вперед, намереваясь схватить ее за волосы и силой поставить на колени, однако, она вдруг посмотрела на него и остановила взгляд на его руке так, что та замерла, не достигнув цели.

— Смотрю, ты одет, как Дик Трейси[16], — заметила она, имея в виду его синий костюм, белую рубашку и тонкий черный галстук. Весь этот скромный наряд был увенчан неизменной шляпой-федорой — на этот раз черной. — Но я сразу же узнала твой голос. Как ты прошел мимо Тедди? — Партлоу не спешил с ответом, и Джинджер подтолкнула его: — Мимо того клерка, который охраняет это богом забытое место. Как тебе удалось его обойти?

Он хотел ударить ее по лицу. Хотел увидеть, как от удара у нее треснет нижняя губа, как из раны польется кровь, а ее глаза на секунду потеряют свое уверенное выражение и станут растерянными. А затем, когда она пошатнется и потеряет равновесие, он толкнет ее на пол и возвысится над ней, чтобы показать, кто здесь главный…

Но вместо того, чтобы показать ей, через что ему пришлось пройти, чтобы отыскать ее, он потянулся рукой к бумажнику, открыл его и продемонстрировал блестящий значок детектива полицейского отделения Шривпорта с номером 5-1-1.

Джинджер оценивающе присвистнула.

— И сколько он тебе стоил?

— Сотню баксов, которую я получил от парня в задней комнате ломбарда «Босье». Пришлось действовать очень осторожно.

— Неплохо. Что ж… так ты хочешь сандвич по-болонски или нет?

— Я хочу надрать твою лживую задницу. А затем я заберу свой «Паккард», и больше мне от тебя ничего не нужно.

За свой короткий резкий смешок Джинджер едва не поплатилась передними зубами. Она отвернулась и сделала несколько шагов к холодильнику, открыла его крышку и вытащила небольшой кусок мяса, завернутый в коричневую бумагу.

— Насчет «Паккарда», — заговорила она, зажигая спичку и поднося ее к горелке газовой плиты. — Вообще-то с его помощью я спасла твой зад.

— Да неужели! Ну конечно, — саркастически воскликнул он.

— Именно так, — она открыла ящик, извлекла нож и принялась твердой рукой нарезать мясо. — Я подумала… что, с твоей стороны будет не слишком умно разъезжать повсюду на машине убитого дока. Я имею в виду, если что-то случится… — она не договорила и подняла на него глаза. — Сколько тебе кусочков?

— Да какая, к черту, разница?! — вспыхнул он.

— Ладно, три кусочка мне, три кусочка тебе. О… кстати, возьми вон тот конверт на книжном шкафу. Видишь? Вон там.

Он послушался. Недалеко стоял небольшой темный книжный шкаф, придвинутый вплотную к стене. На нем лежала книга, поверх которой находился конверт.

— Смелее. Он не кусается, — усмехнулась Джинджер. Она положила кусочки мяса на сковороду и начала методично их прожаривать.

Партлоу подошел к шкафу, однако не спешил поворачиваться к Джинджер спиной. На конверте было написано «Золотко» — аккуратным, не размашистым и идеально читаемым почерком. Подняв его, Партлоу обратил внимание на лежавшую под ним книгу — «Загадки человеческой психологии» доктора Морриса Фонароя.

— Открывай, — подтолкнула она, принявшись беззаботно рыться в холодильнике, как если бы она находилась в этом номере совершенно одна.

Партлоу разорвал конверт. Внутри лежали десятки и двадцатки… в общей сложности три сотни долларов. Подделка? Нет, его пальцы говорили ему, что бумага на ощупь была настоящей, да и цвет купюр вопросов не вызывал.

— Как я и сказала… три кусочка тебе, три кусочка мне, — повторила она. — Я продала «Паккард» за шесть сотен. И твою долю я для тебя сберегла.

Он не знал, что сказать. И снова — как уже не единожды бывало в присутствии этой женщины — он услышал, как его собственный голос, будто им руководит кто-то другой, произносит:

— Я собирался избить тебя до полусмерти за чертову сотню баксов, которую потратил на этот проклятый значок.

— Что ж, теперь ты в наваре на целых две сотни, Золотко. И этот значок еще сослужит тебе хорошую службу… если ты, конечно, решишься использовать его снова. Я люблю острую горчицу. Тебе положить?

— Я считаю, что ты, мать твою, спятила, — сказал он.

— Почему? — она повернулась к нему с легкой полуулыбкой-полуухмылкой. — Многим людям нравится острая горчица.

Он был шокирован ее ответом. Еще больше его вывели из равновесия деньги в конверте. Когда Джинджер снова обратила внимание на жарившиеся на сковороде куски мяса, Партлоу, наконец, решился изучить взглядом номер, в котором находился. Это был однокомнатный номер-студия — довольно просторный, с кроватью «Мерфи», стоявшей в собранном состоянии за дверью. Здесь была еще одна узкая дверь, которая, должно быть, вела в гардеробную. За другой — открытой — дверью находилась ванная комната с черепичными черно-белыми стенами. Партлоу вдруг подумал, что мечтает о собственной ванной комнате, ведь в «Дикси-Гарден» она была одна на целый этаж. Он невольно позавидовал тому, насколько гармонично и комфортно обставлен этот номер. Мебель хоть и не была новой, но находилась в хорошем состоянии. Здесь стояла приятное консольное радио, а малиновый коврик на полу не казался потрепанным и не нуждался в замене.

Проще говоря, Джинджер ЛаФранс — или Лана Рэй Уайли, черт ее знает, как ее на самом деле зовут! — была не богата, но жила хорошо. И хотя Партлоу считал себя педантом, Джинджер в этом деле явно его переплюнула.

— И что теперь? Тебе опять нужны помощники? — спросил он, наблюдая за тем, как она занимается готовкой.

— Еще как, — ответила она. — У меня есть некоторые… изыскания.

— И какие же? Как облапошить школу секретарей?

— Не-а, — отозвалась она, однако больше ничего не сказала. Тем временем кусочки мяса шипели на сковороде. — У меня в холодильнике есть кувшин сладкого чая, — заговорила она после долгой паузы. — Может, побалуешь себя парой стаканчиков? Стаканы в шкафу, наверху, слева.

Партлоу едва не рассмеялся в голос, но подавил смешок. Он пришел, чтобы как следует надрать ей задницу, а она… она пригласила его на поздний обед! И, как это ни дико звучит, но его это устраивало, хотя полчаса назад от одной такой мысли у него бы скрутило все внутренности. Он надеялся, что сможет хотя бы дать ей хорошего пинка за то, что заставила его упасть с лестницы у Невинсов и притвориться, что он вывихнул лодыжку. О, нет, я не думаю, что она сломана, мэм, но она страшно болит. Не думаю, что смогу сегодня ходить. Боже… мне нужна хотя бы пара штанов… Как же быть? Вы думаете… это возможно… о, это чертовски бы мне помогло… если я дам вашему мужу мой размер и немного денег, он сможет сходить в магазин и купить мне пару брюк? Я был бы рад заплатить ему лишний доллар… клянусь, больше никакого курения в комнате. Нет, врача не нужно, со мной все будет хорошо, когда я немного отдохну… уверен, я смогу добраться до свой комнаты, покорнейше благодарю вас.

Разыгрывая этот спектакль, он раз за разом представлял себе, как выбивает зубы Хильде Невинс, но, разумеется, ничего не сделал. Гровер пошел в магазин, чтобы купить ему одежду и в тот же день принес ему из кафе говядину и крекеры, так что с этим проклятым миром было все в порядке.

— Из-за тебя мне пришлось пережить настоящее дерьмо, — сказал он Джинджер. — Я жил в этом гадюшнике еще четыре дня. И, знаешь, что? В последний вечер там я слышал, как в кафе они разговаривали о том, как чья-то охотничья собака отыскала в лесу обгоревшую одежду, и это показалось всем очень странным — ведь это был хороший красивый костюм с жилетом и все такое…

— Хм, — только и выдохнула она. Затем добавила: — Ты слышал, что я сказала тебе о чае и стаканах?

Он почувствовал себя совершенно опустошенным. Воздух вырывался из его легких со свистом, как из паровозной трубы. Тем не менее, Партлоу не собирался так легко превращаться в послушную марионетку и упрямо стоял посреди комнаты… пока она вдруг не обожгла его взглядом и не заговорила сквозь зубы:

— Но сейчас-то тебе уже лучше, Золотко, ты выбрался из той мерзкой гадости. Разве нет?