Хотелось плюнуть на осторожность и сбежать по лестнице вниз, распахнуть дверь подъезда и броситься на поиски, и неважно, куда, главное - действовать, а не стоять тут столбом. Но профессионал во мне стиснул зубы и остался на месте. Он слишком многое повидал, этот профессионал, чтобы сейчас уподобиться безусому влюблённому юнцу и в итоге погубить обоих. Надо просто выждать, убеждал профи, бывают случаи, когда торопиться не следует ни при каких обстоятельствах, когда терпение и ожидание лучше суматошных поисков, тебе ли о том не знать, майор?
Я знал, и поэтому достал из рюкзака бинокль, вернулся к окну и приложился к оптике. Диспозиция тоже не последняя вещь, особенно когда не знаешь, что тебя ждёт за углом или на самой улице.
Бинокль так себе, слабенький, спасибо, хоть такой оказался в том супермаркете. Оттуда, кстати, и продукты. Мы бы взяли и больше, и затарились бы вещами нужными, но шары не дали, вломились через витрину, только звон разбитого стекла и вопли со всех сторон - не только мы оказались такие умные, ещё с пяток человек при всей абсурдности ситуации и поголовной паники сохранили трезвую голову на плечах. Нам тогда откровенно повезло. И что находились у самых дальних стеллажей, и что служебные помещения в двух шагах, и что Женя моя сориентировалась быстро: дёрнула за руку и к двери в подсобку, я только и успел этот бинокль с полки схватить. Опять ускользнули, короче. И ещё три дня потом были вместе, хоронились где придётся, пока я её по глупости только что не потерял. Боже, сделай так, чтобы она выжила, чего тебе стоит! А я уж потом не поскуплюсь на свечки, войду в твой храм, приклоню колени за спасение. Если, конечно, он ещё останется, этот храм, и если оно ещё будет, это "потом". Но ведь и без веры нельзя. Она пока единственное, что держит на поверхности. Кроме того полузабытого мотива...
Я водил биноклем туда-сюда, рассматривая окрестности, и было ощущение, что наконец-то занялся хоть каким-то делом. Потому что пока всё-таки не представлял, что же дальше, куда в первую очередь двинуться на поиски. Ну вот почему, почему мы с ней толком не договорились, где искать друг друга, случись непредвиденное? Отчего в этой суматохе не додумались до простых, элементарных вещей? Тем более была же возможность, когда две ночи подряд сидели в каком-то погребе среди мешков с картошкой и капустой-морковью? Когда ты дремала, доверчиво прислонив голову к моему плечу, а я шёпотом пересказывал дурацкие истории из своей богатой на дурацкие истории жизни, перебирал шёлк твоих волос и улыбался такой же дурацкой улыбкой? Почему я о том не подумал, ведь было же время? Грош тебе цена, оперативник хренов! А сейчас время мчится вскачь, и догнать эту скаковую лошадь с каждой улетающей назад минутой всё труднее и труднее, только пыль из-под копыт да удаляющийся всё дальше и дальше силуэт с развевающейся гривой.
Я как раз рассматривал соседний дом с раскрытой настежь дверью подъезда - дома тут под снос, двухэтажные, старые, из почерневших от времени бревенчатых срубов, пристанище крыс и бомжей - когда вдруг некий звук за спиной заставил резко обернуться и выхватить "макаров". Я мог в случае чего тут же стрелять, ибо вопреки строжайшей инструкции пистолет на предохранитель не ставил, ситуация такая, что не до инструкций, и к тому же, судя по всему, опер я уже номинальный, но стрелять было не в кого. Вернее, мишень-то была, и вполне себе живая, но опасности и тем более угрозы не представляла вовсе. Мишень издала жалобное "мяу-у" и, задравши облезлый хвост, продефилировала ко мне с явным намерением потереться об ноги. Что и проделала, пока я убирал оружие обратно в кобуру.
- Ишь ты, - промолвил, рассматривая это чудо с помойки, - тоже схоронилась? А теперь жрать давай? Или сначала погладить?
Присел, заглянул в жёлтые глазища, потрепал по голове. Кошка зажмурилась от удовольствия и замурчала, когда начал гладить. Я люблю кошек, нравилась мне их независимость, желание гулять где хочется и нежелание быть кому-то обязанным. А ещё их непосредственность, ум и осторожность. И инстинкт прирождённого охотника. Всё то, чего и в человеке полным-полно, если кто понимает. А я в курсе, навидался.
- Ладно, подожди пока, что-нибудь придумаем...
И снова вернулся к окну, приложил к глазам бинокль: не люблю незаконченных дел.
Что же меня насторожило в том доме напротив? Было ведь что-то, пока на кошку не отвлёкся. Так, дверь подъезда настежь, окна на первом этаже выбиты, фрамуги в острых зазубринах, зато на втором, как и тут, окна почти все целы, странная какая-то избирательность у мародёров. Заросли акации возле дома, хлам вокруг, пара битком набитых мусорных контейнеров на площадке и... Вот оно!
Я сосредоточился, чуть ли не вжавшись в окуляры, хотя бинокль и так давал максимальное увеличение. Но всё равно разглядел эту штуку и похолодел, узнав в ней шар-убийцу. Высовывался он краешком из-за последнего контейнера, только и видно это жёлто-зелёное пятно, словно камуфляжная расцветка на броне. И отчего-то неподвижен, будто тоже рекогносцировку проводил. М-да, хорош бы я был, выскочи из подъезда. Прямо в когти бы и угодил, или чего у них там? И не факт, что и пистолет бы помог, до сих пор не знаю, что у них может быть от огнестрела, потому что ни единого выстрела из "макарова" пока что так и не сделал. А не пора ли узнать? Зайти с тыла, например, и всадить в упор всю обойму? А вдруг получится хоть одного завалить? Как Женя говорила? Пока не попробуешь, не узнаешь вкус победы? Значит, попробуем. Потому что мне есть, что доказать. И себе, и... ей.
Кошка запрыгнула на подоконник и давай ходить туда-сюда, задравши хвост и мурча на всю ивановскую, до судьбоносных решений здешней Мурке не было никакого дела, ей не до разгулявшегося кошмара на улицах этого районного центра, который здесь и сейчас конкретно валился в тартарары. Валился вместе со мной, с той же кошкой и тусклым небом над головой. Се ля ви, как говорят всезнающие французы, но мне тошно от их правильности, я не согласен принимать жизнь такой, какой она на данный момент состоялась, поэтому убираю бинокль обратно, потуже затягиваю горловину рюкзака, накидываю лямки на плечи, снова достаю пистолет и выбираюсь из комнаты. Надеясь всё же сюда вернуться. Чтобы хотя бы покормить кошку. А заодно досмотреть немое кино на обоях под грустный, вновь вернувшийся мотив на "ай лав ю"...
На улице куда свежее, чем внутри дома. Оно и понятно, старость частенько становится синонимом затхлости, да плюс местные бомжи, не очень-то и старающиеся порядок в доме поддерживать. Хотя, мелочи жизни, переживу. Куда больше меня занимало, как теперь незаметно и без лишнего шума подобраться к шару. Пока не выйду наружу, он вряд ли меня заметит, бревенчатые стены достаточно толстые, оштукатуренные, хоть какая-то иллюзия защищённости, а вот на открытом пространстве...
Ладно, думать будем потом - и ужом выскользнул наружу, и вдоль стеночки, буквально на цыпочках, шмыгнул за угол. А теперь быстро вот туда, на другую сторону улицы под защиту кустов, они там густые, разросшиеся, то, что надо. Так и проделал, схоронившись среди зелени. Сердце, вопреки ожиданиям, билось нормально, не частило, не захлёбывалось адреналином, работало спокойно, как и положено нормальному, хорошо отрегулированному мотору, здоровому такому мотору, не испорченному ни алкоголем, ни сигаретами, ни той же наркотой. Во мне опять сидел оперативник, и я был очень рад этому гостю, что на правах хозяина вошёл без стука и спросу, даже не сняв обуви. Так что сопли в сторону, займёмся с ним делом. Настоящим, мужским. Когда ты охотник, а дичь уже где-то рядом и даже не догадывается о своей участи. И вопрос, получится ли, оперативник не задавал. Потому что думать и анализировать будем потом, а сейчас мне куда важнее твёрдость руки и надёжность ствола - эти аксиомы удачного дела.
