— Если тебе он так нравится, сам за него выходи! Не думаю, что Юмми будет хорошо в такой семье…да и я не смогу. Югём мне как брат и не больше…

— Чимин. Ты — эгоист!

— Может быть ты и прав, но это мой ребенок и я решаю его и свою судьбу!

— Ребенку нужен отец!

Как объяснить яблочному омеге, что у Юмми есть отец, и другого у него не будет, Чимин не знал. Обычно на этом их споры заканчивались. Омеги расходились по разным углам и недовольно пыхтели. Роб в эти разборки не вмешивался, сидел и читал газету или смотрел телевизор. Но бывало и такое, что он часто обрывал Цветика, видя, что до истерики у Чимина осталось совсем чуть-чуть.

В такие дни Чимин уходил к себе и запирался на ключ. Из старой квартиры он не забрал и половины вещей просто потому, что не хотел помнить два месяца своей слабости, но под кроватью всегда стояла маленькая коробочка из-под зефира с кусочками прошлой жизни. Когда нервы сдавали он доставал коробочку и, забившись в угол кровати, окунался в воспоминания. Может это было и неправильно, но полностью все мосты Пак сжечь за собой не смог. Не хватило духу, а может просто не хотелось терять приятные воспоминания. В коробочке лежали фото. Тэхен с Чонгуком, Джин в наряде эльфа на Рождество с яблочным пирогом в руках. Его совместное фото с родителями и последнее, которое он носил первые месяцы беременности постоянно с собой, отчего лента фото помялась и выглядела не такой яркой как раньше.

Чимин каждый раз брал его в руки и, поглаживая живот, рассказывал Юмми о его отце. Банально, сопливо, напоминало в основном мелодрамы о несчастной любви, но Чимин по-другому не умел.

9 месяц беременности.

Декабрь.

Осталось совсем немного. От этой мысли у Чимина тряслись коленки. Этот месяц Чимина решено было оставить дома, ведь схватки могли начаться неожиданно в любой неподходящий момент.

Однако огромный живот не мешал Чимину наряжать елку к предстоящим праздникам и серьезно задуматься над одной простой мыслью: что сказать Юмми?

Да, Пак понимал, что еще рано и скорее всего такой момент наступит не скоро, но ведь время летит быстро? Еще недавно Чимин учился в школе, а теперь студент и скоро должен родить.

— Эх Юмми, родись быстрее, у папочки уже нет терпения ждать тебя…

Дверь оглушительно хлопнула и в зал ввалился Югём с огромными пакетами еды. Альфа улыбнулся и втянул носом воздух. Чимин тоже улыбнулся, пахло мандаринами и елкой, жаль только, что все мандарины беременный омега уже съел.

— Ёлку наряжаешь? — Ким аккуратно приобнял омегу за талию и улыбнулся.— А где все?

— Все на работе, а вот почему ты не там, это вопрос. — Аккуратно освобождаясь из рук альфы, пролепетал Пак и поправив задравшуюся футболку, окинул елку придирчивым взглядом. — Ты голоден? Могу разогреть тебе картошку или на крайняк в холодильнике есть доширак. — Но заметив недовольный взгляд Кима, помахал руками. — Но конечно я его не ем!

— Да, я бы перекусил…

Чимин кивнул и походкой в развалочку направился на кухню. Но даже не пройдя и половины пути, схватился за низ живота.

— Ох!

Вот на этом «Ох!» Чимина и Югёма увезла скорая. Потому что Юмми захотел отпраздновать Рождество с папой.

Комментарий к 22 Данную главу бета еще не успела проверить) потому что мне не терпиться ею с Вами поделиться.

Ребятушки, я почти у Финиша!!! Еще пара глав и конец!

А пока да, я решила не растягивать. (Я и так чувствую себя Толстым, когда первые главы перечитываю)

Как проходит Ваше лето?

====== 23 ======

Omnia agatur ad finales

Многие думают, что алкоголь — решение всех проблем. Стоит тебе запутаться, пойти не той дорогой, то парочка капель алкоголя сделает свое дело и расставит мысли в голове по местам, но это отнюдь не так.

Алкоголь лишь спутывает мысли сильнее, посылает сомнения и разрывает окружающую реальность напополам. Наверное, это чувствовал Чимин, когда еще не знал о Юмми. Наверное, именно это чувство смятения преследовало его все это время, не давало спать, не разрешало взяться за ум и заставляло как можно больше и чаще вливать алкоголь в организм. Возможно, чтобы избавиться от кошмаров, от преследующих мыслей, мол Пак сделал что-то не так, не такой хороший сын, не такой идеальный парень, не такой классный и веселый друг. Алкоголь посылал всех на большой и сочный хуй, тем временем руководил процессом соития Чимина и левого альфы из клуба. Алкоголь бил по мозгам, заставлял блядски улыбаться и смеяться настолько наигранно, что даже самый глупый человек в мире, понял бы, что за этой яркой улыбкой и милыми глазами — полумесяцами таится боль и мрак. Душа так и была облита черной и вязкой жидкостью, она съедала Чимина изнутри, она заставляла его плакать в подушку, бояться спать и именно она говорила грубым и низким голосом то проклятое «НЕТ».

Но даже с появлением Юмми в жизни Чимина значительным образом ничего не изменилось. Да, он теперь не спал с кем попало, не пил, и не курил. Он больше думал головой и чаще улыбался по-настоящему. Но ночные кошмары продолжали бродить за ним по пятам, продолжали съедать его изнутри, кошмары даже наяву не оставляли своих попыток втиснуть в его голову «Нет», иногда Чимину даже снился тот момент, будто дразня, показывалось это все со стороны и сколько бы Пак не кричал, тот Чимин из парка его не слышал, он так же бледнел, хватался за сердце, начинал плакать и потом изменялся. По щелчку пальцев гасли все живые искры в глазах и в душе Пак Чимина.

Боль? Да что вы о ней слышали?! Ударился? Хуйня! Бросил парень? Переживешь! А вот осознавать, что ты был все это время куклой в руках опытного кукловода, знать, что ты сам лично испортил, превратил в пепел, свое счастливое будущее — больно. Больно смотреть на фото и плакать. Больно видеть мармеладную улыбку сына, точь в точь копируемую улыбку отца в проекции воспоминаний. Больно улыбаться весь день и ночью плакать в подушку, закусывая ее угол, чтобы криков никто не услышал. Больно смотреть на веревку в кладовке, понимая, что до свободы пара действий, но осознавая, что так нельзя. Именно это нельзя спасло Чимина от необдуманных поступков, именно это нельзя руководило им последние три с половиной года, и даже сейчас утром, когда летние лучи ласково грели кожу, Нельзя заставляло Чимина улыбнувшись встать с кровати, собрать нужные документы и отправиться на работу, поцеловав сына в лоб.

Нельзя проигнорировало Цветика, проигнорировало огромный палящий шар на небе, оно одело Чимина в черные джинсы, в серую толстовку, оно натянуло на него улыбку и именно оно сейчас направляло его тело на надоевшую работу дизайнера.

Нельзя отпускало Чимина весьма редко, оно давало свободу лишь тогда, когда Пак оставался дома один и мог спокойно орать запертый в ванне, резать ноги лезвием и царапать кафель короткими ногтями. В остальных же случаях это Нельзя было рядом и блокировало все эмоции кроме натянутой улыбки.

Даже Югем со временем бросил попытки вернуть омегу к прежней жизни. Он как и все устал, устал видеть фальшь, мозолившую глаза и ему, и Цветику и самому Чимину.

Боль?

Ерунда!

Больно понимать, что ты ничтожество, что ты лишь кусок мяса, старающийся жить ради одного маленького комочка счастья. Боль — не понимать, что произошло и чем ты это заслужил. Вот что значит боль.

Боль — не состояние тела и души, это те мысли, что не дают ночью спать.

◄♦◊✻✻✻◊♦►

Обычный день. Только легкое предчувствие непонятного на периферии сознания кричит и показывает всеми возможными способами, что лучше Чимину остаться у себя в кровати и пропустить сегодняшний день. Но Чимин встал, улыбнулся самому себе, натянул ненужные тряпки, пригладил волосы, немного подкрасил глаза и вышел на кухню. Юмми — его маленькое счастье. Его маленький ангел, его мир и свет. Он ласково улыбнулся и протянул к Чимину ручки:

— Папочка, может ты позавтракаешь с нами?

Его голос звучит словно из-под огромного слоя ваты, будто издалека маленький Юмми пытается как и все остальные вернуть Чимина в нормальное состояние.