Тишина гулом отдавалась в ушах. Напряжение нарастало. Нур тяжело задышала, ей было слышно, как бьется собственное сердце.

- Встань! – приказал шехзаде. Его голос нарушил напряженную тишину, и теперь девушка смогла сосредоточиться не только на биении своего сердца.

Нур подняла голову и посмотрела по сторонам. Красивые роскошные покои. Сложно еще что-либо сказать при виде такого великолепия. Вокруг мебель из дорогого дерева, обитая бархатом, накрытая шелковыми простынями. Уют, красота. Теперь понятно, почему каждая наложница так хочет угодить султану или шехзаде и иметь свои собственные апартаменты.

Нур посмотрела на шехзаде. Сердце предательски забилось – он! Да, это тот юноша, который еще перепутал ее с Хюррем Султан. Но сейчас он не казался таким милым. Взгляд был холодный, надменный, выпрямленная спина, за которой он скрестил руки.

Нур кинула в его сторону злой взгляд, и поднялась на ноги, стараясь не морщиться от боли в колене. Только сейчас девушка заметила, что она испачкала юбку платья в крови, неужели настолько сильно

упала?

Мустафа все также смотрел на Нур. Его душу наполняли противоречивые чувства. Девушка была очень красива, но как же она была похожа на Хюррем! А это казалось шехзаде очень сильным недостатком. Из-за Хюррем Султан он всегда сторонился рыжеволосых женщин, а тут еще и почти одно лицо!

Но факт все равно оставался фактом - Мустафе очень нравилась девушка, он даже не мог это скрыть от себя самого, она запала ему в душу еще тогда, когда они столкнулись в коридоре. Но сейчас, увы, другая ситуация, эта девица позволила себе слишком большую вольность и совершила дикую ошибку, сказав в его адрес непростительные слова, за которые ее тут же должны были казнить.

- Так это правда? – требовательно спросил Мустафа.

Нур ничего не сказала, а лишь вздернула подбородок и обожгла шехзаде холодным взглядом.

- Мне еще раз повторить вопрос? – сдержанно произнес Мустафа, хотя ему до крайности не нравилась своенравность этой рыжеволосой наложницы!

- Нет, это неправда! – неожиданно выпалила Нур и на ее глазах появились слезы. Мустафа даже растерялся из-за такого неожиданного крика девушки, особенно, его тронул звонкий, полный боли и отчаяния, твердый, немного мальчишеский голосок. Захотелось поверить Нур только из-за одной этой фразы. Потому что вся боль и несправедливость, которой она подверглась, слышалась в ее голосе и читалась в глазах.

- Но если я скажу вам, что это неправда, разве вы мне поверите? Вы поверите больше своей любимой наложнице!

Девушка все так же смотрела на шехзаде. Впервые Мустафе хотелось отвести взгляд и опустить голову, словно провинился он, а не эта наложница.

- Да, ты права, - сказал он.

Неожиданно Нур подскочила к столику, на котором стояло большое блюдо с фруктами и, взяв небольшой ножик, приставила к горлу.

- Брось нож! – испуганно крикнул Мустафа.

- Ну, уж нет, лучше я сама себя убью, чем вы казните меня, причем за то чего я не делала, я не оскорбляла вас, ясно!? Я готова умереть за эту правду, к тому же в любом случае меня ждет смерть!

Мустафа резким рывком подскочил к девушке и выбил из ее руки нож. Нур от неожиданности начала падать и схватилась за шехзаде. В результате они оба упали. Правда, когда они падали Мустафа успел схватить девушку за запястья и в результате он навис над девушкой сверху, крепко прижимая ее к полу.

Нур зажмурилась от испуга и не открывала глаз. Она ждала удара, гневного крика, но ничего не было, только лишь было слышно тяжелое дыхание Мустафы. Открыв глаза, Нур встретилась взглядом с шехзаде. Она густо покраснела и мотнула головой. Ситуация казалась ей какой-то непонятной и слишком интимной.

Вот только что он обжигал ее холодным взглядом, а она хотела убить себя, лишь бы ее больше не мучили, а теперь все в один миг изменилось. Мустафе стало дико жарко. Он не понимал, что с ним творится, он страстно желал эту девушку, хотел, чтобы она принадлежала только ему. Но как же так, куда девался весь его самоконтроль, он ведь вызвал ее к себе вовсе не для этого.

- Это все чертовы розы… - шепнула Нур.

- Что?

- Розы. Признаюсь, шехзаде, я позволила себе одну вольность. Я собрала целый букет для Махидевран Султан и для вас, но сильно поранила руки. Когда мне их обрабатывали и сказали, что половину роз отнесут вам, я почему-то разозлилась и сказала, что в следующий раз, пошлю в сад вас, чтобы вы сами срывали эти проклятые розы.

Мустафа несколько минут смотрел на девушку не понимая, шутит она или нет. Он перевел взгляд на руки девушки… и правда, изранены. Теперь ясно, почему была драка.

Внезапно шехзаде засмеялся и, отпустив Нур, поднялся на ноги и помог встать девушке.

- Тогда тебе не надо умирать ради этой правды. Я позову лекаря, чтобы тебе обработали раны.

Но Нур лишь лукаво улыбнулась шехзаде и пропела:

- Не стоит, сама дойду! – Девушка подошла к двери и, приоткрыв ее, неожиданно повернулась к шехзаде. – Буду ждать розы, которые сорвете сами.

Нур вышла из покоев шехзаде, даже не поклонившись. А есть ли смысл? Уж что-что, а этот взгляд, полный желания она заметила…

***

Хюррем очнулась только под утро. Сулейман просидел возле кровати любимой всю ночь и ни разу не сомкнул глаз. Он держал свою любимую за руку, гладил по волосам, а когда она начинала что-то беспокойно бормотать во сне, прикладывал ее руку к своим губам и говорил, что все будет хорошо.

А сейчас, когда обеспокоенный состоянием своей супруги султан, ушел на совет дивана, Хюррем сидела на балконе и дышала свежим воздухом.

- Госпожа моя.

Хюррем повернула голову и увидела Сюмбюля. Лицо евнуха было крайне обеспокоенным.

- Что-то случилось? – спросила рыжеволосая госпожа.

- Мне надо вам кое-что сказать, дело в том, что я знаю, из-за чего вы в последнее время прибывали в печали и упали в обморок.

Хюррем поерзала, ей было неприятно это, потому что ее умершая сестра Вера – слишком личное, чтобы об этом все знали.

- К чему ты это говоришь?

- Просто есть одна девушка…

- Хватит! – резко сказала Хюррем. – Хватит! Еще не хватало, чтобы какая-то самозванка притворилась моей сестрой. Забудь об этом, Сюмбюль, даже думать не смей. Мое сердце уже достаточно изранено, чтобы пригревать у себя на груди змею.

Хюррем поднялась на ноги и ушла в свои покои. На мгновение хотелось вернуться и все-таки согласиться на то, чтобы ей привели ту девушку.

Госпожа остановила свой взгляд на зеркале. Какая же она измученная, уставшая. Хватит! Пора приходить в себя, а не мечтать о том, чего никогда не случиться. Вера мертва. Никогда, никогда Хюррем не увидит свою любимую младшую сестренку.

- Она мертва! – резко сказала Хюррем своему отражению. По ее щекам покатились слезы.

***

Нур сидела в общей комнате гарема с надменным видом. Девушка молчала, а в это же время всех наложниц замучило сильное любопытство, почему же шехзаде помиловал эту своенравную рыжеволосую ведьму. Пока Нур сидела в темнице Фатьма смогла настроить весь гарем против девушки. Теперь никто с Нур не общался, за спиной постоянно шептали всякие гадости и бросали недовольные взгляды в ее сторону. Нур держалась особняком и была достаточно терпелива ко всем гадостям. Когда ей надоедали разговоры о ней же самой, причем наложницы обсуждали ее, не понизив голоса, она поворачивалась ко всем девушкам, с прищуром смотрела на них и задумчивым видом говорила себе под нос, чтобы только наложницы что сидели рядом могли ее услышать:

- Нужно было больше яду прикупить у того эфенди… - После чего громко цокала языком, показывая свое недовольство и отворачивалась с тяжелым вздохом.

Тогда наложницы тихим шёпотом начинали говорить другим, чтобы проверили еду, что стоит на столиках, нет ли там яда. А Нур в такие моменты начинала громко хохотать и, вставая на ноги, говорила:

- Девочки, ну чего вы боитесь, ядовитым змеям на вроде вас, яд не навредит. Хотя нет, я не права, навредит, потому что чувствую, что своим ядом рано или поздно вы захлебнетесь!