- У меня на душе кошки скребут! – честно призналась Нур. Она была готова, нет, точнее, она хотела открыться сестре, все ей рассказать. Даже если Хюррем разозлится, не поймет ее и будет как-то осуждать, все равно часть груза, что сейчас, в буквальном смысле, отяжеляет ее душу, спадет.

- Рассказывай! – приказала Хасеки. – Я хочу знать обо всем, что тебя беспокоит!

Нур тяжело вздохнула и, откинув волосы назад, устремила на сестру немного пугливый взгляд. На ней было платье нежно-бежевого цвета, но сейчас она, наверное, побледнела настолько, что ее кожа приобрела оттенок светлее этого платья.

- Все дело в Малкочоглу… и Мустафе, - осторожно начала султанша. На ее удивление Хюррем все также сидела с сосредоточенным видом, сложив руки на коленях.

- Недавно я проговорила с Мустафой и…

- Тебе показалось, что все можно вернуть, - закончила за девушку старшая сестра, - а почему тебе так показалось?

Нур немного помолчала, потому что ее до дикости удивила проницательность сестры, а главное, то, с каким спокойствием и сосредоточением она ее слушала. Словно она забыла, что Мустафа, формально ее враг, словно он был обычным мужчиной как, к примеру, Бали-бей.

- Да, угадала, у меня промелькнули такие мысли в голове, - кивнула Нур, - я об этом подумала, потому что я отпустила все обиды, всю ту злость, что была связана с Мустафой.

- Отпустив всю обиду и злость на этого человека, ты должна отпустить и его. Нур, ты отпустила обиды, но это не значит, что простила, - спокойно сказала Хюррем. – Именно поэтому мы с Сулейманом и не можем расстаться. Просто потому, что у нас находятся силы простить друг друга, а это нелегко, однако, если так происходит, значит, что наша любовь настолько сильна, что каждый раз может даровать силу прощения. Скажи мне честно, отпустив все это, ты простила его? Или ты просто решила отпустить груз обид, для того, чтобы не было тяжело тебе?

- Наверное, я… я это сделала для себя, - выдохнула Нур.

- Вот и я о чем, - проговорила Хасеки. – Знаешь, я прекрасно помню твои слова, когда ты вернулась из Коньи в Топкапы. Ты мне тогда улыбнулась и сказала, что даже несмотря на то, что не очень любишь этот дворец, ты попытаешься начать жизнь с чистого листа. Несколько дней назад, когда я простила Сулеймана, я сказала ему, что хочу проснуться утром и все забыть. И у меня это получилось. Я и вправду, когда проснулась тем утром и посмотрела на то, как солнечные лучи проникают в опочивальню Повелителя, я… улыбнулась, просто так, без причины. И я поняла, что жить дальше стоит. Однако, чтобы начать эту новую жизнь, мы с Сулейманом поменялись внутренне, это заметно только мне и ему, однако поменялись. Потому что невозможно начать новую жизнь и при этом остаться таким как прежде. А теперь вспомни, какого мужчину ты встретила, когда возвращалась в Стамбул? А потом вы встретились вновь. Тут даже не надо быть гадалкой, чтобы увидеть знаки свыше! - Хюррем улыбнулась.

Нур перевела взгляд на воды Босфора. В голове крутились слова сестры. Девушка понимала, что сейчас Хюррем дала ей совет именно как ее сестра, без злости, ярости, по поводу того, что она все еще что-то чувствует к Мустафе, забыла про дворцовые интриги и вражду.

Ты ведь отпустила…

Да, именно отпустила. Для себя, только для себя! Ну а сейчас что, сейчас просто начинается новая жизнь! Как подобаем младшим сестрам, она возьмет пример со старшей и начнет строить свою жизнь. Заново. Без горестей обид и страданий, заново, и она знала с кем именно.

***

Нур не спала всю ночь. Она очень долго думала, решала, но была счастлива, потому что главное решение в своей жизни приняла. Посильнее укутавшись в белую накидку, она шла, зарываясь ногами в шуршащую листву под ногами. Солнце светило не слишком ярко, словно сквозь серую дымку, что казалось необычным и создавало какую-то уютную атмосферу.

- Нур!

Девушка обернулась и увидела Малкочоглу. Ее лицо озарила улыбка, что вызвало у Бали-бея облегчение. В последние дни она была сама не своя, воин боялся, что она охладела к нему. Но сейчас, видя теплоту ее глаз и с какой нежностью она смотрит на него, сомнения рассеивались.

- Почему ты в такую рань на улице?

- Просто решила прогуляться. А ты чего на улице?

- Не спится.

- Не ты один такой.

Они прошли дальше. Молча. Каждый из них думал о своем, сейчас словно и Нур, и Малкочоглу мысленно решали какую-то свою сложную задачу.

Внезапно Нур взяла мужчину за руку.

- Я соскучилась по тебе, - шепнула она и, остановившись, посмотрела в его глаза, - безумно. Прости, что избегала тебя, просто я была не в настроении, и мне не хотелось, чтобы ты переживал за меня.

- Нур, моя главная обязанность именно в этом и заключается – переживать за тебя.

Девушка улыбнулась и прильнула к Бали-бею, она слышала как громко и часто стучит его сердце. Этот звук успокаивал. Сейчас она чувствовала, что счастлива, что в безопасности. Все встало на круги своя, она спокойна, лишь короткое волнение, свойственное всем влюбленным девушкам, особенно, когда они находятся рядом с любимым, на мгновение, словно отблески солнца, заполняли душу. Но даже это любовное волнение было приятным.

- Нур, - начал Малкочоглу, - я давно у тебя хотел спросить кое-что.

Султанша подняла голову и с легкой улыбкой сказала:

- Так спрашивай.

Бали-бей чуть помедлил. Надо же он боялся, боялся, словно мальчишка перед первым поцелуем! О, Аллах, что творит с ним эта чудная девушка!

- Ты бы хотела стать моей женой?

Нур замерла. Даже перестала дышать. Единственное, что изменилось, так это ее глаза, они стали огромными толи от испуга, а может от удивления.

Девушка совсем не знала что сказать. Нет, она знала, но просто удивление с волнением настолько охватили ее, что было сложно даже сообразить, как дышать.

- Ты серьезно? – У Нур покатились слезы по щекам.

- Да, Нур, почему ты плачешь? – заволновался Малкочоглу.

- От счастья плачу! От счастья! Да, - чуть ли не крикнула Нур, - да, да, я согласна. Я согласна!

Комментарий к Глава 20. Отпуская прошлое.

Глава большая, могла запросто пропустить ошибку. Впрочем публичная бета для этого включена…

========== Письмо. ==========

Судьба пишется пером, чернила для которого льются из сердца человека. ©

Это неправильно, это несправедливо… Помнишь, тогда когда меня привели к тебе, я была обычной рабыней, ты – шехзаде. Моя душа тогда была напугана, словно маленькая пташка в руках, она дрожала, как лист на ветру, я трепетала перед тобой. Ты казался мне всемогущим, несмотря на то, что не был Повелителем, ты казался мне самовлюбленным, гордым, однако, я полюбила тебя…

Моя любовь не угасла к тебе, даже после твоей смерти, она не угаснет. Я ношу тот медальон, что ты подарил мне на свадьбу. Ты спросишь, почему я вышла замуж за другого, раз люблю тебя? Малкочоглу я тоже люблю – эта любовь пробуждает меня и возвращает к жизни. А наша с тобой, она просто погасла, как тлеющий уголек, но все равно она оставила пожизненный отблеск в моей душе и именно поэтому, я не могу утверждать, что разлюбила тебя.

Твоя душа сейчас на небесах. Прости, я не могу ничего написать про Аллаха, просто потому что так и не приняла мусульманство. Бали-бей знает об этом, но он отнесся терпеливо, сказал, что с уважением будет относиться к моей вере. Теперь понятно, почему я настолько сильно его люблю?

Мустафа, мой добрый, нежный, ласковый шехзаде. Моя душа страдает, потому что я понимаю, что твоя казнь была несправедливой. Мне больно осознавать, что тебя уже нет в живых. Больно, ты даже не представляешь насколько…

Увы, эта жизнь жестока. Отцы казнят собственных детей и это дико! Но с этим ничего не сделаешь…

За окном идет снег, но мне было бы легче, если небо покрылось грозовыми тучами и на землю покапали дождевые капли, постепенно превращаясь в ливень. Вода способна смыть эту грязь убийства с земли, она сможет омыть слезы твоей матери, а погода пусть поплачет за меня. Я не люблю плакать, ты знаешь это. Я не проронила ни слезинки, когда узнала о твоей смерти, лишь убежала вглубь сада и громко закричала. Ты не заслужил такой участи, никогда не заслуживал, мой справедливый шехзаде.