С одной стороны она понимала всю обиду сестры. Ведь тут пострадала не только она сама, а еще и ее ребенок. Но с другой…

Нур вздохнула, вспоминая, как сама часто спорила с Мустафой…

Мужчины – такие мужчины, особенно если в их руках власть! Сразу же просыпается гордыня, самолюбие, прав только он и никто больше. Наверное, именно из-за этого, султан Сулейман и поплатился жизнью своего еще не родившегося ребенка, не Хюррем – именно Повелитель. Потому что даже если ты падишах и у тебя гарем, даже если ты и имеешь право принимать у себя наложниц, все равно, всегда надо думать о последствиях. Повелитель это уже понял, причем очень хорошо, Нур это видела по одному только грустному взгляду султана.

- Нур, что ты там замерла, как у тебя дела? – спросила Хюррем, чем вывела младшую сестру из раздумий.

Девушка подняла голову и лишь улыбнулась. Не хотелось ничего говорить, хотелось лишь улыбкой показать, что все пока в норме… пока.

Мехмет пообщавшись с матерью еще немного, покинул покои. Нур присела на краешек кровати и взяла Хюррем за руку.

- Я вчера поговорила с лекаршей, она сказала, что через пару дней можно будет попробовать встать и походить. Надо вывести тебя хотя бы на балкон, свежий воздух пойдет тебе на пользу.

Хасеки улыбнулась и отвела взгляд в сторону окна.

- Да уж, мне так хочется выйти в сад и прогуляться! Почувствовать свежее дуновение ветерка, услышать, как поют птицы и шелестят листья на деревьях! – проговорила она.

Нур порадовали эти слова. Сразу было видно, что Хюррем приходит в себя. Девушка мысленно понадеялась, что слова, сказанные Афифе-хатун достаточно давно, сбудутся, и смех ее старшей сестры послышится в стенах Топкапы.

***

Нур громко засмеялась, откинув голову назад, из-за чего ее волосы казались нереально длинными, чуть ли не до колен! Девушка, держась за плечо Малкочоглу, отодрала от подола платья колючку, смех ее все также раздавался в саду.

Бали-бей очень любил такие моменты. Какая же Нур была красивая, когда смеялась! Она была похожа на лучик солнца, что спустился на землю, чтобы освещать всем людям дорогу нежно-золотистым светом. И для него она стала светом, самым настоящим, спасительным, приносящим покой, счастье.

Удивительная девушка, необычная, настоящая, искренняя, одним словом – разная. Нур всегда интриговала Малкочоглу. Наверное, она была первой в его жизни женщиной, при виде которой сердце замирало, а в душе загорались миллионы солнц! Наверное, это и правда была судьба – она всегда, даже до их самой первой встречи, всем сердцем принадлежала ему, а он, всем сердцем принадлежал ей. Это была не только любовь, это был какой-то дурман, он стал зависимым от Нур, она стала его источником жизни. Если умрет она – умрет и он. Теперь их души единое целое…

- Не заставляй меня больше бегать по кустам за пугливыми жеребятам! – Нур выпрямилась и теперь уже не смеялась, но шутливые задорные нотки в ее голосе отчетливо слышались.

Девушка обняла воина за шею и всем телом прильнула к нему.

- Ты замерзла? – заботливо спросил Малкочоглу.

- Сложно замерзнуть, когда рядом человек, благодаря которому душа поет и, кажется, словно сквозь тебя проникли теплые лучи света, принося счастье и успокоение, - нежно сказала Нур.

Бали-бей обнял султаншу за талию и зарылся лицом в ее волосы. Они оба сейчас нуждались в этом: в этих объятиях, в этой нежности, в этом тепле, что дают друг другу.

Нур несмело прикоснулась своими губами к щеке мужчины, оставляя легкий поцелуй. Малкочоглу бросило в жар, от одного лишь легкого невесомого поцелуя, не сдержавшись, он поцеловал девушку в губы.

Это был их самый первый поцелуй. Нежный. Чувственный. Желанный. Желанный для обоих. Сложно было описать свое внутреннее состояние, это было что-то похожее на эйфорию, приступ счастья, какого-то беззаботного безумства. Были просто счастливы. Очень сильно, словно дети.

- Хорошо, никаких больше кустов, - сказал Малкочоглу, оторвавшись от Нур. Девушка снова засмеялась.

***

Нур шла в свои покои с приподнятым настроением. Да, как же и правду жизнь может до неузнаваемости измениться за считанные моменты! Если несколько недель назад она страдала, мучилась душевными терзаниями, то сейчас ей просто хочется закричать на весь мир о том, что она счастлива, закричать о своей любви! Потому что, кажется, что душа поднимается высоко, высоко в небо и растворяется светлой дымкой в облаках, даря безмятежность и вечную эйфорию. Да, любовь может заставить до дикости страдать, однако, она может и залечить душевные раны и заставить взглянуть на мир по-новому, увидеть только хорошее.

Однако почему-то Нур внезапно показалось, что с неба душа упала на острые скалы. Даже почувствовалась тупая боль в груди, и дыхание перехватило, как это обычно бывает при падениях или сильных ударах. А заставил ее все это пережить в один миг – Мустафа, который шел ей навстречу.

- Нур султан.

- Шехзаде.

Привычного холода не было. Не было ничего. Нур посмотрела на Мустафу внимательным взглядом. Подумать только когда-то она хотела умереть за него, броситься и в огонь и в воду, а что теперь… Теперь лишь шрамы, неприятные воспоминания о измене, боли и смешанных непонятных чувствах. Да, именно такими словами и можно было назвать пару последних месяцев жизни Нур.

Зачем был ей послан этот человек? Очередное испытание, только теперь уже не смерть близких, а испытание любовью, или она как-то заслужила это?

Нур вздохнула, ответов на эти вопросы она не знала.

- Выглядите счастливой, - внезапно сказал Мустафа.

- У меня есть повод, - беззаботно проговорила Нур.

Внезапно девушка про себя решила. Хватит всяких обид, хватит ссор, хватит! В ее жизни было итак много испытаний, много таких моментов, из-за которых хотелось умереть, которые причиняли неимоверную боль. Она отпускает все это. Раз и навсегда! Она не желает зла Мустафе, Махидевран Султан и даже Хатидже! Она просто это отпустит, потом судьба сама предоставит случай, когда они поймут и осознают все ошибки, которые допустили. Такое когда-нибудь всегда и обязательно настигает всех людей. И ее саму настигнет, обязательно. А сейчас она хочет быть счастливой.

- Какой?

- Да так… - Нур замялась. – Просто поняла, что счастлива.

Мустафа улыбнулся.

- Я рад за тебя.

- Ты рад, но я вижу, что тебе все равно грустно.

- Ты знаешь, почему мне грустно, Нур.

Наступило минутное молчание.

- Да, - раздалось внезапно, - да, знаю. Но я ничего не могу с этим сделать.

- Думаю, я заслужил этого.

- Мустафа, - девушка подошла к шехзаде и взяла его за руку, - меньше всего, чего бы мне хотелось, так это видеть, что ты страдаешь из-за меня.

- Что? – удивился шехзаде. – Ты мне говоришь это после того, что я…

- Я отпустила все это.

- Когда?

Нур улыбнулась.

- Вот сейчас, стоя и глядя на тебя. Я не хочу, чтобы ты страдал, правда. Ты хороший человек, я желаю тебе только добра и счастья.

Поддавшись порыву нежности, Мустафа прижал Нур к себе.

- Я поражаюсь твоей человечности и силе духа, умению прощать. Всегда поражался, и буду поражаться, - шепнул шехзаде, - помнишь, ты сказала, что, так как ты любила меня, ни одна женщина никогда меня не полюбит…

- Мустафа… - Нур подняла голову.

- Нет, послушай. Ты была права, потому что, таких как ты нет. Ты всему отдаешься полностью, и с нашей любовью было точно также. Ты готова была оберегать и защищать, любить и только любить, не прося ничего взамен. Мне жаль, что я потерял тебя, Нур. Но ты навсегда останешься в моем сердце, будешь моим личным светом, который освещает мне дорогу. Мне жаль, что когда ты пострадала, я не был рядом, просто я боялся, что ты умрешь на моих глазах, а затем, я боялся, что ты просто не хочешь меня видеть. Я просто боялся… Мне кажется, что мою душу отняли, наверное, это потому, что ты – моя душа.

Мустафа поцеловал Нур в лоб и, шепнув короткое: «прощай», отпустил девушку и ушел. Нур посмотрела ему вслед. Слезы неожиданно стали душить, падение с небес на землю удалось на славу…