И виновата в том, что и Хюррем и Нур находятся на волосок от смерти, женщина, которую он успел полюбить, которая казалась ему хрупким ангелом, не способным причинить другим людям боль – Фирузе.

Сулейман прикрыл веки, чтобы не вспоминать образ этой дряни. Теперь, единственное, что он испытывал к этой женщине, было только одно чувство – ненависть. Он никогда не испытывал ненависть к женщинам, даже к тем, что не слушались его, или тоже совершали проступки. А тут, впервые, он люто ненавидит и презирает Фирузе, даже не смотря на то, что она уже не в этом мире…

Холодные пальцы коснулись его руки. Султан выпрямился и распахнул глаза. Хюррем слабо дышала, но была в сознании и сейчас внимательно смотрела на Повелителя. Она смотрела на него немного недоуменным взглядом, будто видит впервые.

- Что… с Нур?

У Сулеймана все похолодело внутри. Естественно, он не собирался говорить любимой о том, что произошло с ее сестрой, по крайней мере до того времени, пока не станет понятно, что Хюррем выздоравливает. Тогда откуда она узнала, что с Нур или она не знает…

- Она спит, - соврал султан, он взял холодную ладонь жены и приложил к губам.

- Она все это время… была рядом… - Хюррем прикрыла глаза, было видно, что ей трудно говорить.

- Милая, - шепнул Сулейман, - как же ты меня напугала.

Хюррем открыла глаза и тяжело вздохнув, сказала:

- Я даже не помню, как спрыгнула вниз, все как в тумане… - Женщина посмотрела падишаху прямо в глаза, - это было не мое решение, я бы никогда так не сделала… не оставила бы детей… я была беременна.

- Я знаю…

Хюррем тихо всхлипнула и прикрыла лицо рукой, словно стыдясь своих слез. Она была подавлена, разбита и даже на мгновение пожалела о том, что выжила.

- Это все из-за тебя, Сулейман! Все из-за тебя, ты написал письмо той наложнице, забыв про меня. Будто это та наложница родила тебе пятерых детей, будто это она была с тобой в трудные минуты, будто она любила тебя без памяти и готова была отдать тебе свое сердце и душу!

- Хюррем…

- Не хочу ничего слышать, - зло сказала султанша и заплакала, - уходи! Прочь отсюда, я не хочу тебя видеть, иди к той наложнице! Эта была последняя капля, Сулейман, не из-за меня и даже не из-за той наложницы, наш ребенок, который даже не успел родиться, умер, а только из-за тебя. Если ты не умеешь ценить мою любовь, то и мне твоя не нужна. Уходи!

- Хюррем…

- Уходи! – Хюррем выдернула свою руку отвернула голову, ей бы хотелось отвернуться полностью, но было больно шевелиться.

Сулейман тяжело вздохнул, теперь на душе было совсем тяжело, он знал, что именно он во всем виноват, но не знал, как теперь исправить ситуацию. Он чувствовал, что почти потерял свою любимую и самую драгоценную Хасеки, свою несравненную женщину. Нет, он вернет ее, обязательно вернет… В этот момент Сулейман сам себе дал слово, что вернет.

***

Нур стояла на краю большой, бездонной пропасти. Внизу была только чернота, неизвестность… Страх поглотил девушку, однако она знала, что надо просто сделать шаг вперед.… Так просто надо и ничего тут не поделаешь, иначе, куда же еще податься. Да и к тому же Нур почему-то точно знала, что за этим шагом последует безмятежность.

- Нет, стой! – раздался рядом голос.

Нур обернулась и увидела родителей.

- Мама, папа…

Девушка кинулась к ним. Как же она была рада увидеть родную мамочку и любимого папочку, как же она скучала, все эти годы скучала по ним.

- Вера, еще рано, ты не должна этого делать, - проговорила мама, заботливо глядя на дочь.

- Но мама, я хочу шагнуть туда, не хочу открывать глаза, там так все сложно… - вздохнула Нур.

- Ты должна быть сильной, - сказал отец, - ради себя, ради Александры.

- Не могу, - чуть ли не плача сказала Нур, - не хочу.

- Так нужно, Вера, - шепнула ее мама и приблизившись к девушке, поцеловала ее в лоб.

Нур ослепил яркий свет, она замотала головой, но тут же почувствовала, как ее кто-то удерживает, чтобы она не дергалась.

- Тише, тише, - раздался шепот.

- Я не хочу, - пробормотала Нур и открыла глаза.

Вначале, девушка подумала, что все еще не проснулась, потому что ее снова ослепил яркий свет. Нур зажмурилась и распахнула веки, глазам было очень больно, но она упорно смотрела прямо, чтобы нормализовать зрение.

- Госпожа.

Нур повернула голову на голос и увидела Латифу, что сидела на краю кровати и протирала лоб девушки.

- Долго я была без сознания? – прохрипела Нур, в горле пересохло безумно хотелось пить.

- Больше суток, - ответила Латифа и снова протерла лоб госпожи, - мы очень перепугались, вы были вся в крови, когда вас нашли, мы даже уже думали, что вы…

- Не продолжай, - пробормотала Нур и махнула рукой. Девушка хотела сесть, но не тут-то было, головная боль тут же дала о себе знать и гулом отдалась в ушах.

- Черт, - простонала султанша и легла обратно, ее сильно замутило.

- Пока нельзя вставать, - робко сказала Латифа.

- Нельзя так нельзя, - с раздражением проговорила Нур и потерла лоб, - я хочу пить, дай мне воды, пожалуйста.

Латифа тут же вскочила с места и налила госпоже воду. Нур с жадностью выпила все до последней капли. Вода была прохладной, сладкой, а самое главное, от этой прохлады разум прояснился и неприятная ломота в теле почти пропала.

- Как там Хюррем Султан? – спросила султанша.

- Она очнулась и даже ела один раз, все ждет не дождется, когда вы к ней придете.

Нур тут же запаниковала, она не хотела, чтобы Хюррем узнала о том, что произошло. Султанша понимала, что вставать с постели нельзя, да ей в принципе и не хотелось этого, но ради того, чтобы Хюррем не нервничала, она готова была пойти на все…

- Приготовь мне мое зеленой платье с золотым шитьем! И пусть хамам приготовят, - сказала Нур.

- Но госпожа, вам нельзя…

- Живо! – без лишних слов приказала девушка и попыталась сесть. Голова очень сильно болела и Нур с трудом представляла, как дойдет до лазарета и как сможет показывать, что все якобы хорошо.

***

Прошло немного времени. Нур сходила в хамам, правда пробыла она там недолго, так как боялась что на рану попадет вода, и сейчас она сидела на тахте и расчесывала влажные волосы.

Внезапно дверь распахнулась и зашел султан. Нур хотела было вскочить, но сильная слабость и ломота в теле не позволили ей этого сделать, она итак с трудом передвигалась даже по покоям, только с помощью Латифы, которая придерживала госпожу за талию и следила за тем, чтобы Нур не упала.

- Почему ты встала с постели? – строго спросил Повелитель.

Нур тяжело вздохнула, рану неприятно защипало, и только сейчас девушка поняла, что именно из-за этой раны ей трудно дышать, хотя до этого она почему-то упорно этого не осознавала.

- Мне надо к Хюррем, она не должна узнать о том, что случилось, по крайней мере, пока ей не станет лучше. Она итак сильно пострадала, еще мне не хватало чтобы она переживала за меня, - ответила Нур и прикрыла глаза.

Головная боль, что упорно преследовала еще с того момента, как девушка очнулась, только усилилась. Нур замечала, что каждое слово ей дается с трудом, она чувствовала себя словно тряпичная кукла: слабая, тело не подчиняется и кажется, словно с тобой играет маленький ребенок, который давит маленькими ручками то на голову, то до боли сжимает руки и ноги.

- Да ты права, - наконец, сказал падишах, - но ты слаба, даже до лазарета не сможешь дойти.

- Дойду! – твердо произнесла Нур. – Главное, дотащите меня потом обратно.

***

Хюррем лежала на кровати с задумчивым видом и смотрела на расписной потолок лазарета. Женщина настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала легких шагов. Султанша очнулась лишь тогда, когда ощутила мягкое, нежное прикосновение к руке.

- Хюррем…

Женщина взглянула в сторону, откуда доносился знакомый голос, и на лице ее появилась слабая улыбка.

- Нур, бедная ты моя девочка, ты выглядишь такой уставшей, из-за меня ты, наверное, совсем не отдыхаешь! – произнесла Хюррем и взяла младшую сестру за руку.