Хюррем засмеялась на весь гарем. Наложницы, которые не спали от того, что ненаглядная рыжеволосая славянка испарилась, глянули на нее с недоумением, впрочем, на нее так же смотрели Нигяр и Сюмбюль.

- Ты что пьяна? – спросил Сюмбюль.

- Нет, просто я познакомилась с хорошим человеком, была бы я свободной женщиной вышла бы за него замуж, - весело сказала девушка.

- О Аллах, всемогущий, - проговорила Нигяр, - это что же такой за человек? Что молодой турок?

- Нет, ему восемьдесят один, но он очень хороший.

- Хюррем, кончай шутить! – фыркнул Сюмбюль. – Тебя кстати падишах ждет.

Девушка подошла к сердитому евнуху и, поцеловав его в щеку, вышла за дверь и направилась к Повелителю.

Зайдя в покои Сулеймана, она почему-то внезапно вспомнила слова:

«Мой вам совет, пока есть шанс, подарите свою любовь тому, кто ближе, но ближе не по расстоянию, а ближе к душе и сердцу, боритесь за свою любовь, неважно с кем придется бороться с султаном, со всей империей или с самой собой»

========== Любимых ведь не предают ==========

Хюррем стояла, склонив голову и молчала. Султан был в сильном гневе, он так сильно ругал девушку, что та даже не посмела взглянуть на него.

- Да за такое я должен тебя в темницу кинуть! Как ты посмела? Зачем ты ушла, а если бы тебе стало плохо, ты что забыла, что тебя ранили? Откуда столько безрассудства в твоей голове!?

- Повелитель, - Хюррем посмотрела на падишаха, - прошу, поймите, я буквально задыхаюсь во дворце! Я понимаю, что наложницам нельзя покидать дворец, и я понимаю тяжесть своего поступка, мне очень жаль, что так получилось, просто это нападение стало последней каплей.

- Хюррем! – Султан подошел к девушке поближе и грозно на нее посмотрел. – Я итак снисходительно к тебе отношусь, но сейчас мое терпение тоже на пределе. Отныне я запрещаю выходить тебе из дворца, даже в сад ты не выйдешь без моего ведома, а если ты нарушишь приказ, тебя запрут в покоях!

- Но, Сулейман!

Девушка с таким отчаянием произнесла это имя, что сердце Повелителя забилось быстрее. Сейчас ее взгляд был такой печальный, что хотелось просто отвернуться и уйти подальше, иначе, еще чуть-чуть и Сулейман даст слабину, простит свою любимую славянку.

- Это мое последнее слово, - произнес он с холодным безразличием.

Внезапно Хюррем кинулась ему в ноги и со слезами на глазах начала умолять:

- Прошу вас, не запирайте меня во дворце, Повелитель! Я готова понести любое наказание, только не это!

- Нет! – Султан отошел от плачущей девушки и отвернулся. – А сейчас, уходи!

Обессиленная Хюррем поднялась на ноги и прошептала:

- Я никогда вас не прощу за это!

Сулейман замер от этих слов, даже дышать перестал, потому что ожидал услышать что угодно, но только не это. Он очнулся лишь, когда дверь громко захлопнулась.

Наверное Ибрагим никогда бы не решился на такое, особенно после того как встретил Хюррем, но сейчас ему нужно было забыть эту боль, забыть Ее и забыться вовсе. Великий Визирь долго корил себя за такое решение, ведь сердце говорит о том, что нужно бороться, но стоит ли противиться, когда исход зависит от человека, который может в любой момент убить тебя?

Да, это неправильно. Да, это даже в какой-то степени кажется трусостью. Но тут в первую очередь стоял вопрос не о трусости, и не о неправильности поступка, а о собственном счастье, если у тебя счастье отнимают, и нет возможности бороться за него, в таком случае, попытайся построить новое.

- Хатидже?

- Да, Повелитель.

Впервые после той неприятной ссоры у Ибрагима и Сулеймана получился вполне дельный и спокойный разговор. К тому же сейчас султан, узнав всю суть дела по которому к нему обратился Великий Визирь, и вовсе успокоился.

- Почему ты так резко принял это решение?

- Не резко, - возразил Ибрагим, - решение было вполне обдуманным.

- Хорошо, - кивнул падишах, - но тут нужно не только мое согласие, но и самой Хатидже, я сегодня поговорю с ней.

- Благодарю вас, Повелитель. С вашего позволения я пойду.

- Хорошо.

Когда Ибрагим ушел из покоев, Сулейман не смог сдержать улыбки. Теперь Хюррем полностью принадлежит ему! Ибрагим сдался, он попросил позволения на заключение никяха с Хатидже.

Естественно султан просто не мог не радоваться. Хюррем не выдержит такого предательства со стороны Ибрагима, она будет злиться на него, люто ненавидеть. Великий Визирь проиграл эту битву, а султан выиграл ее!

- Ну, давай съешь ты хоть кусочек! – уговаривала Нигяр Хюррем.

Девушка отвернулась от надоедливой калфы и твердо произнесла:

- Нет!

- Тьфу ты ненормальная! Откуда ты только сваливалась на наши головы, сказано тебе поешь, и не вредничай, иначе в темнице запру!

- Нет!

- Хюррем…

- Пошло все к чертям!

- Кто тебя так выражаться научил!?

- Жизнь научила!

- Сейчас запрем в темнице, быстро разучишься! А ну ешь!

Хюррем молча перевернула разнос с едой и снова отвернулась.

- Все, сидишь в комнате и ничего не ешь до завтрашнего дня! – рявкнула разъяренная Нигяр.

- Да, пожалуйста, - фыркнула в ответ Хюррем.

Как только калфа вышла из покоев, девушка легла на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, разрыдалась. Сегодня в гареме всем наложницам раздавали монеты и шербет в честь скорой свадьбы Хатидже и Ибрагима!

Когда Хюррем услышала эту новость, в глазах потемнело, а сердце бешено забилось. Она просто не могла в это поверить, неужели Ибрагим, которому она отдала свою душу, которого полюбила, так поступил с ней!

Девушка долго плакала и никак не могла прийти в себя. Было очень плохо, одиноко, хотелось только умереть. Хюррем перевернулась на спину и вытерла слезы.

- Я никогда никого не полюблю! – пообещала она себе. И это обещание растворилось в тишине покоев.

Конечно, о свадьбе Ибрагима и Хатидже уже знали все в Стамбуле, но еще больше всколыхнула город весть о некой принцессе Изабелле Фортуне. Она появилась внезапно, слишком неожиданно. Слухи о ее красоте тут же распространились по Стамбулу. Сулейман оказал принцессе все почести и поселил в одной из лучших комнат дворца Топкапы. Правда был один нюанс – принцесса прибыла в империю не в качестве гостьи, а в качестве пленницы, и из-за этого, жизнь гарема Топкапы стала гораздо насыщенней и интересней.

В таком бешеном темпе насыщенным приготовлениями к свадьбе и неожиданным появлением принцессы прошел месяц. Вроде для всех этот месяц был вполне безобидным, но только не для Хюррем…

Девушка смогла стать загадкой даже для образованной красавицы Изабеллы, которая редко наблюдала рыжеволосую славянку среди других наложниц, а если и наблюдала, то та была весела как никогда, и очень часто слышала одинокие звуки скрипки, которые доносились из ее покоев.

За этот месяц Кастильская принцесса уже успела стать жертвой обаяния султана Сулеймана, и так же, Изабелла видела нежный и любящий взгляд, который был обращен, увы, не к ней, а к этой русской рабыне! Поэтому принцесса невзлюбила Хюррем и всегда старалась унизить ее при первой же возможности. Но та даже ни разу не заплакала, ничего не сказала Изабелле, только молча уходила.

А Хюррем, видя, сколько внимания уделяет падишах принцессе, и вовсе пала духом, сама не понимая почему. Днем девушка наряжалась в самые красивые наряды и выглядела прекрасней всех, была веселой как никогда, если находилась среди других наложниц. Играла на скрипке, чтобы выплеснуть хотя бы часть той боли, что наполняла душу. А вот ночью, когда все крепко спали, Хюррем пряталась под одеяло и горько плакала, проклиная весь мир, и просила Господа помочь ей преодолеть эту боль. Она не высыпалась, была дико уставшей, однако силы для того чтобы надеть маску веселости, находились каждый день, за что она уже была неимоверно счастлива…

- Хюррем, тебе не разрешили выходить в сад?

- Нет, Ширин, не разрешили.

- Жаль.

- Я бы итак не пошла там очень холодно.

- Ну конечно, ведь скоро зима, поскорее бы снег выпал, а то тот, что выпал в прошлый раз давно растаял.