У Пелин даже дыхание перехватило. Мало того что ребенок на стороне, так еще Малкочоглу оказывается без ума от женщин которые продают свое тело!

Девушка хотела развернуться и уйти, но не смогла.

Туна так жалостно посмотрела на юную госпожу, что та просто не смогла вот так просто взять и уйти. К тому же она, наверное, не виновата, особенно если учесть ее «ремесло» Малкочоглу дал ей надежду на счастье, а тут такая она со своей свадьбой!

- Решение насчет свадьбы принимала не я, а моя матушка и султан, отменить я ее никак не смогу.

Но тут Пелин сняла с себя золотой кулон, серёжки и браслет и отдала Туне.

- Поверь, ты не останешься без крова. Продай эти украшения, а завтра я уже дам слугам распоряжение насчет того, чтобы они передали тебе золота.

- Госпожа… - Туна очень сильно растерялась. Казалось, она ожидала чего угодно, но не такой щедрости.

- Я не имею права тебя осуждать, чем бы ты ни занималась, к тому же мне жаль ребенка.

И тут же начался сильный ливень. Пелин развернулась и быстро пошла к дворцу, войдя внутрь, она распорядилась, чтобы приготовили карету.

Девушка была насквозь мокрая, озябшая и самое главное, сердце ее было разбито вдребезги. Только хотела поддаться этому порыву счастья, этому прекрасному чувству любви, но, увы, пришлось тут же с небес спуститься на землю.

И опять же у Пелин наступил какой-то ступор. Пока она ехала в Топкапы, не хотелось плакать и ругаться на весь свет. Опять горькое осознание посетило девушку, а еще появилась режущая боль в груди.

***

Пелин ворвалась в покои Малкочоглу, даже не обратив внимания на то, что он собирается в дорогу, девушка была вся на взводе.

- Пелин Султан, - проговорил Бали Бей и тут же поклонился госпоже. – Вы промокли, давайте…

- Замолчи! – Пелин топнула ногой и зло посмотрела на мужчину. – Как ты мог так поступить?

- Как?

- Ко мне сегодня приходила девушка по имени Туна.

- И?

Пелин недоуменно посмотрела на Малкочоглу. Неужели решил дураком притворяться?

- Что значит «и»! Она носит под сердцем вашего ребенка.

Бали Бей ничего не мог понять. Он не знал никакую Туну и вообще не до конца осознавал что происходит. Наверное, эту Туну кто-то подослал, неужели очередной заговор!

- Пелин Султан, я клянусь вам, что это все неправда, я вообще впервые слышу про эту Туну.

- Почему-то мне слабо верится! – рявкнула Пелин, в глазах защипало, еще чуть-чуть и она расплачется прямо перед этим чудовищем. – Свадьбу не отменят, не переживайте, это, увы, не в моих силах, но не думайте что я буду хорошей женой!

Пелин быстро вышла из покоев, громко хлопнув дверью.

========== Побег. ==========

Дневник Пелин.

Страх, душевная боль, одиночество. Можно ли описать все то, что у тебя творится на душе, можно ли описать страдания и душевные терзания?

Я сама не своя, точнее, я – это больше не я. Готова была раскрыть свое сердце для любви и тут же получила удар. Это предостережение Аллаха, что мне не стоит и не суждено полюбить, или злая шутка Госпожи Судьбы? Почему так получилось, и чем я такое заслужила! Аллах, дай мне силу, дай мне терпения вынести и прожить достойно эту ужасную жизнь. Почему я вечно должна страдать? Вначале из-за отца, потом из-за этого дьявола, чье имя даже не хочу говорить.

Самое кошмарное, что я так и не смогла разлюбить.

Последние дни, я буйствую больше обычного. Мустафа, Мехмет, Хатидже, Ибрагим, матушка, отец, все пытались со мной поговорить, хоть как-то успокоить, но все эти разговоры были безрезультатны. Я отшучивалась, смеялась, язвила, делала все что угодно, лишь бы не показать эту боль. Но один раз я дала себе слабину…

Я сидела в своих покоях (я все еще гощу у Хатидже) и, держа скрипку в руках, просто проводила пальцами по струнам. Слезы сами собой покатились по щекам, и я была готова снова начать буйствовать, точнее, разнести свои покои в пух и прах. Внезапно в комнату вошла Хуриджихан, я протянула ей руки, потому что дико хотелось ее обнять, зарыться в ее волосы и забыть обо всех кошмарах. Но место того чтобы сказать ее имя, я произнесла имя этого шайтана!

Как я рыдала потом, и как долго меня успокаивала Хуриджихан, обнимая своими тоненькими ручками за шею и целуя в щеки. Ее детский голосок каждую секунду говорил, что все будет хорошо, и я заставила себя поверить в это.

От лица автора.

Пелин сидела в беседке и смотрела на ночное небо, на ее коленях лежал дневник, который она только что закрыла.

- Валиде! – Девушка посмотрела на небо и тяжело вздохнула. – Как жить дальше?

Слишком внезапно вспомнилась покойная бабушка - великая Валиде Султан. Была бы она жива, что бы сказала ей, чтобы посоветовала. Она так любила Пелин, так носилась с ней, так за нее переживала, а сейчас ее нет, и не с кем посоветоваться, некому раскрыть свою душу чтобы, наконец, успокоиться и решить, что же все-таки делать дальше.

Девушка слишком долго смотрела на небо и в итоге уснула.

***

Этим утром султан Сулейман был мрачнее тучи. Бали Бей должен был вернуться два дня назад, но его все не было, более того, он даже не получил от него никаких вестей.

Падишах отложил свадьбу на два дня, надеясь, что Малкочоглу вернется.

Вчера Хюррем рассказала ему о очень неприятных слухах по поводу отложенной свадьбы. Многие в Стамбуле говорили, что Бали Бея насильно хотели женить, и он сбежал, другие говорили, что ненормальная Пелин Султан помешала собственной свадьбе, а кто-то говорил, что Пелин отдалась другому, и Малкочоглу уехал, не захотев брать в жены «порченую» невесту.

Казалось, что могут сделать обычные слова. Ведь с одной стороны, кажется, что народ просто злиться, потому что все хотели этого праздника, когда раздают подарки и золото льется рекой, когда вокруг царит веселье и радость.

Но с другой стороны речь шла не о какой-нибудь там девице, а о самой Пелин Султан! Дочери Повелителя всего мира. А если хоть один шехзаде или султанша запятнают свою репутацию, то это значит, что вся Османская династия грязно осквернена!

- Повелитель мой, - сказала Хюррем.

Сулейман вместе со своей любимой госпожой завтракали на балконе.

- Все эти слухи один хуже другого! Надо срочно принимать меры, пока эти сплетни не вышли за пределы Османского государства. Представляете, как будут удивлены правители других стран. Они ведь будут думать, что все женщины нашей династии… слишком много себе позволяют.

Султан задумчиво посмотрел на жену. Он даже не знал, что сказать по такому поводу. Нельзя же свадьбу отменить! Ведь тогда слухи только подтвердятся.

- Бали Бей обязательно приедет, он всегда выполнял свои обязанности, верой и правдой служил нашей династии.

- А если не приедет. - Хюррем настороженно посмотрела на Повелителя.

- Ты что-то знаешь?

- Да. Мне только сегодня об этом рассказали… Перед тем как уехать, Малкочоглу очень сильно поссорился с Пелин, насколько я знаю, она наговорила ему очень много неприятных вещей.

Сулейман приподнял брови и тяжело вздохнул. Как же это похоже на Пелин!

- Все равно это не повод навсегда уезжать, причем без предупреждения, - наконец вымолвил падишах.

- Я знаю, но давайте вспомним случай с Айбиге…

- Хюррем, мы, кажется, тогда во всем разобрались, не стоит ворошить прошлое!

Женщина кивнула, но все-таки продолжила:

- Но все равно надо ведь что-нибудь сделать.

- Да согласен, и я даже знаю что, дождаться Бали Бея, мы ведь не знаем, что у него произошло, вдруг что-то серьезное.

- Неужели настолько серьезное, что у него даже нет времени послать письмо!

На самом деле Малкочоглу прислал письмо Повелителю, где просил отложить свадьбу на четыре дня, так как очень сильно заболел друг его отца, который со дня на день умрет. Бали Бею не хотелось покидать его семью пока тот не отойдет в мир иной. Но Хюррем, а точнее Рустем-паша вовремя перехватил это письмо и естественно Сулейман ничего про это не знал.