— Но я прекрасно справлялся всё это время с поставленной вашим братом задачей, — не выдержав, воскликнул граф Касл.

— А кто сказал, что вы плохо выполняли поручение моего брата? — Клаус раздражённо перевёл взгляд на Касла, которого всегда терпеть не мог. Ревность от того, что он прикасался к ней, сжирала его изнутри. Он хотел кричать ему во всё горло, что она ЕГО и только ЕГО. — Вы и дальше будете охранять земли герцогини, но теперь герцогиня и её сын будут под моей защитой. — Король опять посмотрел на неё. Его дикий взгляд вернулся с новой силой. — Вы ведь не против, дорогуша?

— Как пожелает Его Величество. — А что она ему могла сказать в ответ? Перечить самому королю было подобно смертельному приговору, а ей и так дышала в спину смерть, и ради сына Кэролайн была готова на всё. Герцогиня вздрогнула, когда он обошёл её и взял за плечи, почти до боли сжав их.

— Ты порочная женщина, — Клаус уткнулся носом в её волосы, вдыхая их аромат, — вероломная, — прошептал король ей на ушко, — не сомневайся, тебя ждёт всё то же самое, что ты сделала мне. — Его голос изменился, речь и манеры определенно были уже не королевскими, а для придворных видеть смену настроения своего короля было уже неудивительным делом. — Не жди от меня сочувствия.

— Я не заслуживаю сочувствия, — в ответ так же тихо произнесла Кэролайн, пожав плечами, желая, чтобы он убрал свои руки с них.

— Как сентиментально, не находите, леди Кэролайн? — спросил он уже громче, отходя от своей жертвы, возвращаясь на трон. Сейчас многие не понимали, о чём они ведут речь, понимали лишь она и он.

— Это свершившийся факт, и я не ухожу никогда от очевидного. — Кэролайн дерзко приподняла подбородок и смело посмотрела ему в глаза.

— Для вас уже выделили покои, — он бросил на неё многообещающий взгляд, — полагаю, вы устали после дороги. — Король мрачно кивнул, когда она сделала свой очередной искусный реверанс, прощаясь с ним. Клаус презирал себя за то, что не мог испытывать к ней ненависти при встрече. Его злость улетучивалась, когда он смотрел в её глаза. Его восхищал её вызов, который светился в них. Когда он вспомнил всё, то ожидал от себя холодной мести, но уже сейчас понимал, что не сможет излить на неё свой гнев, как мечтал раньше.

****

Кэролайн была удивлена покоями, в которые её поселили. Что ни говори, она ожидала, что её бросят в темницу, а не предоставят величественные хоромы, ведь Клаус пообещал ей, что её ждёт всё то же самое, что она делала с ним. Слуги суетились, наполняя огромную лохань посреди спальни горячей водой, чтобы она смыла с себя усталость с дороги; и когда её купали служанки, герцогиня всё время косилась на двери, ожидая, что он ворвётся в её покои, но король не спешил к ней. После ужина и выпитого с лихвой вина её сморило в сон, и Кэролайн против своей воли уснула на огромной кровати. Она не знала, сколько проспала, но проснулась она от того, что кто-то связывал ей руки. Герцогиня, осознавая, что происходит, с ужасом распахнула глаза, и первое, что она увидела, — его хищную улыбку над собой.

— Ты слишком долго спала, моё терпение лопнуло, — хрипло произнёс он ей в губы. Кэролайн ожидала, что он вот-вот накроет её губы своим ртом. — Открой рот, — приказал Клаус, зло прошептав ей на ухо, и она уже знала, что он задумал. Она послушно приоткрыла рот, и он всунул ей кляп, но отметила про себя, что сделал он это с особой аккуратностью. — Теперь это. — Он быстро повязал на её глаза тёмную повязку, и теперь Кэролайн приходилось только догадываться, что он будет делать, но она храбрилась и отгоняла от себя мысль, что он намерен причинять ей боль.

Когда он с отчаянием начал целовать ей шею, она почувствовала, что делал он это так, будто сильно скучал по ней и тосковал, что совсем шло вразрез с его обещаниями о мести. Ей послышалось, как он с треском разорвал её шёлковый пеньюар, и она вся сжалась от страха.

— Думаешь, что я буду тебя избивать, дорогуша? — Кэролайн услышала его смешок и отчаянно закивала головой в согласии. — Моя месть будет сладкой ровно неделю, я поставлю своё клеймо на тебе, будь уверена, но потом заставлю тебя страдать. Я отберу у тебя своего сына, и ты будешь ходить тенью при дворе от отчаяния и безысходности. Ты заплатишь мне за то, что украла моё семя.

Кэролайн всхлипнула, и король заметил, как повязка потихоньку намокает от его обещания. Против его воли сердце сжалось. Клаус не прогадал, полагая, что она любит своего сына. Его сына. Он желал удовлетворения от её страданий, но сможет ли он сдержать обещание, учитывая свою реакцию на её слёзы?

Герцогиня почувствовала, как король провёл по её грудям рукой, представляя его горячий взгляд, которым он окидывает её голое тело, точно так же, как и она смотрела на него, когда он был под её властью. И когда он прикусил нежно один сосок, не выдержала и выгнулась к нему навстречу от приятных ощущений. О-о-о, как же она мечтала о его руках и губах, когда он лежал связанный! Она представляла, что они окажутся нежными, чуть шершавыми, и не ошиблась. Прошёл весь стыд и страх, и она отдавалась на волю его рук и губ с превеликим удовольствием. Клаус возбуждал её, как и она его три года назад — медленно, терпеливо, со всей своей страстью. Она выгибала свои бёдра навстречу его жадным пальцам на её лоне, которые делали невероятные вещи, вызывая врыв эмоций в ней. Такого она даже представить не могла. Он дарил ей удовольствие сродни с томительной болью, растягивая этот момент, и когда она ощутила между своих ног его мужское естество, не удержалась и приглушённо застонала. Клаус с нетерпеливым рычанием вошёл в неё, заполняя её полностью собой. Он вбивался в неё словно сумасшедший, а она всё крепче обнимала его бёдра своими ногами, стараясь как можно выше поднять их к нему навстречу. Её приглушённое мычание начинало раздражать короля, он желал слышать её громкие, чистые стоны страсти. Он заставил себя остановиться и нетерпеливо вынул кляп из её рта.

— Хочу слышать, как ты стонешь, точь-в-точь когда тогда скакала на мне, — прошептал он ей хрипло в губы, задевая чуть своими, — хочу видеть твои глаза, и только посмей их отвести от меня, когда я беру тебя. — Он сорвал с её лица повязку, и она увидела прожигающую страсть в его глазах.

— Всё время представляла себе, как ты целуешься. — Кэролайн, не отводя своего взгляда, медленно облизнула верхнюю губу и сразу же гортанно застонала, когда Клаус впился в неё своими губами; придерживая за подбородок, он не давал ей увернуться, да она и не пыталась под его напором. Он целовал, и казалось, этим поцелуем хотел наказать её за всё, что она сделала. Герцогиня начала ёрзать под ним, и Клаус продолжил услаждать их обоих. Снова и снова он входил и выходил из неё, поднимая всё выше и выше до небес, и это было совсем по-другому, чем тогда. Кэролайн и представить себе не могла, что он сможет подарить ей такое наслаждение. Она выгнулась в последний раз для него и протяжно простонала. Клаус почувствовал, как стенки её лона пульсирующе сжимаются, и он с громким рыком последовал вслед за ней.

Затем они долго лежали в тишине слабо освещённых покоев, и Кэролайн казалось, что король уснул, но убедиться в своём предположении она так и не решилась, продолжая смотреть в сторону. Руки начинали затекать над кроватью, и она всё же решилась спросить у него через время:

— Действительно это так сладко, как ты мечтал? — тихо спросила герцогиня в ночную тишину, всё так же не поворачиваясь в его сторону. — Твоя месть? — уточнила она.

— Всё только начинается, моя герцогиня, — усмехнулся он, поворачивая её к себе за подбородок, заставляя посмотреть на него. — Не похоже, что тебе не понравилось.

— Если бы ты развязал мне руки, куда было бы лучше и приятней. Ведь в отличие от тебя я не сбегу. — Она смотрела на него с толикой удивления, когда король откинулся на подушки и захохотал в голос после её слов. Интересно, что именно его так рассмешило, думала про себя Кэролайн.

— Ты ещё коварней, чем я предполагал, Кэролайн, — сквозь хохот с трудом произнёс Клаус, а она с придыханием невольно наблюдала за этой сценой, потому как он сейчас похож был на беззаботного мальчишку, и это было так необычно. — Но ты права. — Он вмиг навис над ней. Его веселье как рукой сняло, и король посмотрел на неё со всей серьёзностью. — Не сбежишь, а если посмеешь, я достану тебя из-под земли. Запомни, ты МОЯ, и только МОЯ, надеюсь, я ясно излагаю свои желания? — Кэролайн прикрыла глаза и молчаливо кивнула, соглашаясь с ним. И всё же он развязал ей руки и заставил всю ночь дарить ему наслаждение, которого желал от неё, даря ей такое же взамен.