– Да брось! – неуклюже рассмеялся Тим, строя из себя дурака, но все вокруг заметили, что от этих провокаций он ощутил неловкость. – Проблемы были и есть у каждого. Я сам разберусь! Не лезь в это!

– Вот! – Дорис изобразила на лице несчастье с хитрющим прищуром. – Слышишь, Дженджи! Тим каждый раз так говорит! Не лезь, не твое дело, не приставай, я умный… Я же мать! Разве я могу посоветовать плохое?

Дженджи и Тим хором ответили «Да», а потом так же синхронно рассмеялись, потешаясь друг над другом.

– Идеальная пара… – мечтательно воспроизвела Дорис.

– Что? Какая пара, мам? – Тим с трудом подавил смех, – Джи как сестра мне! О чем ты вообще? – он отрешенно глянул на Дженджи, потом снова на мать. – Знаю, таблетки, которые ты выпила, вызвали побочные эффекты. Давай-ка в кровать, и без разговоров! – он взял Дорис под руку и повел наверх.

Дженджи осталась сидеть на кухне и изучать узоры скатерти, интенсивно размышляя над услышанным. «Почему мать Тима так сказала? Может, это как-то связано с проклятием? А если оно и Тиму досталось? Дорис упомянула, что у него жизнь не клеилась, пока я не вернулась в город. А что, если она права? Но… есть одно весомое «но»! Разве заставишь человека, который столько лет не обращал на тебя внимания, наконец-то сделать это? Нет, насильно мил не будешь. Тим и сейчас не хочет даже подпускать мысли о близости со мной. Для него я все та же сестра-малявка, хомяк Джи с жирными щеками, которые видно из-за спины. Может, у Тима не ладилось, пока не умерла моя мать, а после ее смерти проклятие ослабло или исчезло вместе с моей матерью? Что я несу… Мне пора бы подумать о чем-то более важном, чем магия и неразделенная любовь.»

Тим вскоре вернулся и примостился рядом с Дженджи.

– Похоже, в этом доме успокаивать нужно не маму. Вид у тебя уж слишком печальный, Джи. Я могу чем-то помочь? Может, угнетают стены этого дома? Слушай, а переезжай ко мне! Дом большой, тесно не будет.

– Чтобы твоя девушка совсем озверела и живьем меня сожрала?

– Элис добрая. – Тим задумчиво почесал затылок, выдавив виноватую ухмылку, – Обычно добрая… Но, мне кажется, что она ревнует к тебе. – он перевел взгляд на дверь, потирая нижнюю губу подушечкой указательного пальца. – Глупо, да?

– Очень. – слова Тима задели Дженджи за живое, но она, проглотив комок обиды, не подала виду, продолжая с восторгом глядеть на его мягкие и чувственные губы, которые очень давно мечтала поцеловать.

– Вот и я о том же. Мы с тобой росли вместе, знаем друг о друге все. – Тим откинулся на стуле и с любопытством продолжал. – Так в чем же дело? Может, расскажешь о своей жизни? А если я признаюсь, что моя жизнь наладилась, но не с твоим приездом, а чуть раньше… Но, все-таки, полагаю, что твой приезд не прошел мимо моей фортуны, поведаешь то, что скрываешь?

– Скажу, что моя жизнь настолько жалкая, что и думать о ней нечего. Не о чем вспоминать, да и говорить не хочется лишний раз.

– Хорошо, я понял. – Тим вздохнул и поглядел на свои скрещенные пальцы. – Мама рада тебе.

– Да. Она говорит, что я ей, как родная дочь. – Дженджи отвела глаза в сторону.

– И я рад тебе. Ты меня понимаешь, с тобой легко общаться, ты простая и открытая. Мне не хватало этого.

– Не совсем понимаю… – Дженджи устремила все внимание на Тима. Она боялась, что упустит нечто важное, что он собирался сказать.

– Ну, моя жизнь напоминает забег на длинной дистанции. Проснулся себе, и бежишь, бежишь, ничего и никого не замечаешь. Не думаешь ни о чем другом, кроме как угодить близким тебе людям. Единственное место, где могу остановиться и подумать о себе – это бар. Там друзья, знакомые, новые люди. – Тим прокашлялся. – Ты знаешь, иногда попадаются и интересные! Не обращала внимания, сколько людей интересных? Одни забавные, другие странные, третьи примитивны. Но есть интересные! Они отличаются.

– Какая же тогда я?

– Ты? – Тим придвинулся поближе. Пальцы его с нежностью коснулись кончиков ногтей Джен и щекотливо доползли до запястья. – Ты особенная, Джи, не похожа ни на кого. В тебе есть что-то…

– Ты имеешь в виду какие-то чудо-способности?

– Нет, я говорю то, что думаю о тебе. А что ты умеешь?

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Как думаю я? Хм… – Тим оценивающе поглядел на Джен. – Мне кажется, ты лучший в мире друг. От тебя веет чем-то умиротворенным.

– Наверное, поэтому в моей жизни все скучно и пресно. – проглотив его слова с искривленным лицом, Дженджи с укором уставилась на скатерть и пробубнила. – Надо бы что-то поменять в себе!

– Не надо. Ты и так самая лучшая. – тихо продолжал он. – А друзья? У тебя есть друзья? Ну, может, коллеги?

– Коллеги мои очень своеобразные. Я находила общий язык с ними, пока находилась на работе, а вот в жизни не хотелось видеть их совсем. Хотелось убежать подальше от себя и от всего, что окружало каждый день.

– Понимаю. У каждого есть такие коллеги. Так, где ты работала?

– В ночном клубе.

– Ух ты, как интересно! – его глаза заблестели. – Моя стихия! Администратором? Барменом?

– Тим, моя работа слишком, как бы сказать… – Джен неловко посмотрела куда-то сквозь него. – не хочется вспоминать об этом. Бывают и постыдные работы.

– Значит, стесняешься говорить, кем работала. А знаешь, я бы гордился тем, что у меня хотя бы есть работа. Нет стыдной работы. Ну… – Тим в задумчивости почесал висок. – Если ты о проституции, то это, скорее, не работа, а запрещенная деятельность, правда, не во всех странах. А другие работы хороши сами по себе. Некоторые бывают, порой, непосильно тяжелы, но все же терпимы. Работа приносит деньги. Иначе, для чего вообще работать?

– Но не всем выпадает возможность сидеть в офисах. Я знала тех, у кого жизнь сложилась куда хуже, чем можно было представить. Они не выбирали эту жизнь, она сама их выбрала и горько наказала.

– Ты о проститутках, что ли? Откуда ты знаешь их жизненные истории?

– Я же сказала, что работала в ночном клубе. Деньги платили хорошие, а мне нужно было содержать мать. Она последние несколько лет стала совсем плоха.

– Бедняжка. Почему же ты не нашла меня раньше? Я бы мог помочь тебе.

– Я думала, что решу все сама.

– Скажи, Джи. Что думаешь обо мне? – его карие глаза продолжали сковывать ее волю. – Я уже сказал, какая ты для меня. Может, теперь поведаешь о своем мнении? Не огорчилась, увидев меня снова?

Дженджи замялась, борясь с желанием выложить перед Тимом свои настоящие чувства, как на духу, а потому решила начать издалека.

– Знаешь, почему я уехала?

– Дакота нашла очередного ухажера, который жил вдалеке от нас.

– Это не так. На тот момент мама была совершенно одна. Почему она разлучила нас?

– Нас с тобой? При чем тут мы? – Тим залился краской. Он отторгал любые попытки как-то соединить себя и Дженджи. – Джи, ты считаешь, что банальное совпадение в наших именах могли как-то повлиять на судьбы? Брось! Это было смешно лет двадцать назад, а теперь это простая ирония.

– Или сарказм. – возразила Дженджи. – Пойду спать. Прости, но я очень устала.

– Иди. Я тоже скоро приду.

– Ты будешь спать в той комнате?

– Как в детстве! Хочешь, я могу даже покидаться в тебя леденцами, если найду их. У мамы в любом случае есть заветное место, где она прячет особо вредные продукты. Ты в душ? Давай. Я следом. – Тим, поймав удивление на лице Джен, задорно подмигнул в ответ.

Дружелюбный настрой Тима и неумолимое игнорирование пересудов, касающихся их двоих, очень огорчали Дженджи. Ведь она ничего не могла поделать с тем, что есть. И это что-то даже не думало сдвигаться с мертвой точки. Джен не понимала, почему Тим игнорирует ее, как девушку, не считает привлекательной, не ведется на соблазн, ведь остальные мужчины, с которыми она имела возможность общаться, беспросветно сходили от нее с ума. По крайней мере, Тим будет ночевать с Дженджи в одной комнате. Он рядом, как раньше. Тогда не было ни забот, ни Элис, ни долгих лет позора и тяжб.