В результате, даже по очень скромным данным опроса фонда „Общественное мнение“, 61 % россиян недовольны своей зарплатой.{55} Согласно данным Росстата, обнародованным в первом квартале 2017 года, доходы ниже административно установленной величины прожиточного минимума в стране получали 22 миллиона человек, или 15 % населения.{56} Это говорит массовом расширении „социального дна“, которое растёт за счёт бедности работающего населения. Это также свидетельствует о масштабах утраты обществом социальной стабильности и делегитимизации власти.{57}

Исторически бездомность всегда была дочерью бедности. И, значит, если мы хотим понять первую, мы сначала должны понять последнюю. В России человек, живущий за чертой бедности – это тот, чей месячный доход составляет ниже прожиточного минимума. Последний же диспропорционально занижен и не отражает реальную индексацию цен. Таким образом, даже официально признанное Росстатом число бедных в России де-факто занижено, не отражает реального положения и тяготеет скорее к нищете. К концу лета 2017 года прожиточный минимум составлял 10 701 рублей на трудоспособного человека, 8 178 рублей на пенсионера и 9 756 рублей на ребёнка. Глядя на эти цифры, неудивительно, что треть россиян ощущают себя нищими.{58}

Директор Центра макроэкономических исследований Сбербанка Юлия Цепляева верно заметила по этому поводу, что прожиточный минимум – это условная величина: „прожить на прожиточный минимум нельзя, можно только не умереть с голоду. Поэтому вопрос, что считать прожиточным минимумом, – политический.“{59} Политики же в Кремле хоть и знают, что прожиточный минимум это насмешка над людьми, не только не пытаются его увеличить, но и искусственно его занижают. Так старший аналитик инвестиционной компании „Риком-Траст“ Владислав Жуковский отметил, что реальный прожиточный минимум в России в два-два с половиной раза выше официального. По словам Жуковского, искусственно сдерживая его, „государство пытается сократить социальную нагрузку на бюджет.“{60}

Это правда и независимые эксперты в России согласны с Жуковским. Манипуляция стала очевидна в 2013 году, когда формирование потребительской корзины, от стоимости которой зависит прожиточный минимум, было радикально пересмотрено правительством. Из трёх частей расходов корзины – продовольственного набора, непродовольственных товаров и услуг власти оставили лишь продовольствие. Таким образом, произошла незаметная подмена, приведшая к статистической манипуляции. Вместо того, чтобы урезать гаргантюанские зарплаты высокопоствленных чиновников, государство стало экономить социальный бюджет на самых уязвимых – малоимущих слоях.{61}

В итоге, вместо решения проблемы создаётся имитация такового. По мнению экспертов, расчёт прожиточного мунимума должен вычисляться на основании принципов концепции „базовых потребностей“ Международной организации труда (МОТ). Расчёт также должен учитывать и другие затраты, вроде затрат на воспроизводство населения, что также изменит общую оценку границы бедности. По оценкам исследователя В. В. Локосова, уровень бедности при таком измерении составит не официально статистические 12 %, а не менее 40 %, что примерно соответствует данным социологических опросов.{62}

Исходя из существующей ситуации привилегированное меньшинство в стране наслаждается благами сладкой жизни, а большинство отчаянно борется за выживание. Поляризация в обществе растёт. Уровень образования любого ребёнка, его конкурентноспособность и шансы на будущее напрямую зависят от состоятельности его родителей и их связей. И поэтому неравенство в обществе запрограмировано с самого начала.

В исследовании „Неравенство доходов как фактор экономической и демографической динамики“ верно указывается на то, что существующие сегодня в России механизмы формирования и перераспределения доходов населения настроены и работают в пользу богатых. В итоге большая доля совокупного роста доходов уходит на рост доходов наиболее обеспеченных слоев населения, а на повышение доходов наименее обеспеченных остаются крохи. Специалист в области анализа и моделирования социально-экономических процессов А. Ю. Шевяков также отметил, что богатые группы населения „имеют институциональные преимущества, что позволяют им перетягивать эффекты экономического роста на себя.“{63}

В дополнение к этому рост реальных доходов в России происходит чрезвычайно неравномерно. Приближенный к кормушке состоятельный слой богатеет, в то время, как реальные доходы групп населения с низкими доходами падает. Что же до группы населения с самыми низкими доходами, то они остаются за чертой абсолютной бедности.{64} Исходя из вышесказанного, феномен бездомности существует не в вакууме, он – лишь часть более широкого феномена бедности. Бедность же в России в свою очередь неразрывно связана с классовом расслоением и избыточным неравенством. Другими словами, огромное количество бедняков в общем и бездомных в частности возможно лишь благодаря несправедлимому распределению средств в России. Львиную долю народного состояния поглощает элита, стоящая на плечах бедняков.

Доказательств этому масса. Уже в 2008 году, по расчетам негосударственной Российский экономической школы (РЭШ) „золотой миллион“, составляющий примерно 0,7 % населения России получал 30 % всех доходов населения.{65} Причём даже эта пугающая цифра, вероятно, занижена, поскольку оценки были сделаны без учёта дохода от роста стоимости капитальных активов и других доходов, не отражаемых в российской статистике. Казалось бы, куда уж хуже? Но нет – за последующие годы ситуация стремительно ухудшилась.

Согласно отчёту 2016 года о глобальном благосостоянии независимого швейцарского исследовательского института Credit Suisse, самые богатые 10 процентов россиян владеют 87 % богатством страны. Эти данные значительно превышают показатели всех крупных экономических держав на земле: так в США 10 процентов владеет 76 % богатством страны, а в Китае – 66 %. Беспрецедентных уровень неравенства выражается также и в том, что в России 92 тысячи миллионеров в долларах и 122 тысячи лиц, которые принадлежат к глобальной верхушке богачей, составляющей 1 %.{66}

В России также насчитывается 90 миллиардеров, состояние каждого из которых могло бы с лёгкостью решить массу социальных пороков.{67} Но олигархи скорее умрут, чем согласятся на перераспределение средств. Тенденция к расколу общества на супербогатых и чрезмерно бедных последовательно прослеживается последние двадцать пять лет и в особенности в последнее десятилетие. Неслучайно британская газета „Гардиан“ по праву назвала Россию „мировой столицей неравенства“. По оценкам инвестиционного российского банка „ВТБ Капитал“, 1 % самых богатых россиян владеют 46 % всех персональных банковских вкладов в стране.{68}

Проблема заключается в том, что политическая элита в России живёт по собственным законам и безнадёжна оторвана от жизни простых людей. Богатые администраторы, политики и бизнесмены из списка Forbes, жители Рублёвки и „Золотой мили“, владельцы шикарных особняков, яхт, офшорных счетов и виноградников – это класс в себе. Класс, живущий в блаженном Элизиуме, где мечты сбываются и небо в алмазах.