Высокий урожай удобренная пеплом и золой земля давала только в первый год. Через 2–3 года поле забрасывалось, зарастало джунглями и засевалось заранее подготовленное новое поле. Лишь через 6-10 лет могли вернуться к прежнему, но для этого надо было заново выжигать выросший на нем лес.

Согласно обычному представлению примитивная подсечно-огневая система не могла дать достаточно высокий прибавочный продукт, чтобы обеспечить строительство и содержание городов – святилищ майя. Однако, по расчетам Е. И. Гуляева, семья из пяти человек за год получала 4 т кукурузы, а потребляла 1,5 т, т. е. прибавочный продукт составлял свыше 60 % [4, с. 29]. К. Керам подтверждает эти расчеты. По его словам, крестьяне в виде натурального налога отдавали 2/3 своего урожая [7, с. 356].

К тому же майя иногда использовали и более совершенные приемы земледелия. В одной из публикаций газеты «Правда» за 30 июня 1980 г. было отмечено, что на территории бывшего государства майя «радар обнаружил под густым пологом тропической зелени остатки разветвленной системы ирригационных каналов». Здесь была допущена одна неточность: это были не ирригационные, а дренажные каналы.

В условиях болотистых джунглей и сезонных ливней ирригация была не нужна. Наоборот, требовалось отводить лишнюю воду. Между двумя параллельными каналами лежали «приподнятые поля» – подтопляемые снизу участки земли. Благодаря такой дренажной сети майя «смогли превратить около 400 га болота и грязи вокруг Этны в цветущие сады и поля» [4, с. 105]. Очевидно, такая система не вытекала из традиционных отношений, а строилась под руководством государства.

В деревне сохранялись общинные отношения. Очищенная выжиганием от леса земля делилась на участки отдельных семей, а сады и приусадебные участки находились в наследственной собственности.

Домашних животных у крестьян не было. Основную пищу составляла кукуруза. Из кукурузной муки выпекали плоские лепешки – «тортильяс». Важную часть питания также составляли бобы. В основном это была растительная пища. Майя пили шоколад из бобов какао, а из сока растения маги готовили опьяняющий напиток пульке. У них уже существовал ткацкий станок, и крестьяне майя носили хлопчатобумажную одежду.

Кроме натурального налога в пользу государства они должны были выполнять государственную трудовую повинность: строить города, пирамиды, дороги. За этим следили чиновники – батабы, стоявшие во главе селений.

Было очень важно выжечь лес в конце периода засухи до начала сезонных ливней. Это время рассчитывали жрецы в городах, и из городов по деревням направлялись гонцы, оповещая крестьян: «Пора». В 1950 г. в двух районах бывших земель майя наступил голод: умер последний, кто разбирался в тайнах календаря майя, и ливни потушили огонь.

Строго говоря, у майя не было единого государства. Каждый город был самостоятельным городом-государством. Но в отличие от средневековых европейских городов-государств это были города-святилища с пирамидами и храмами. Жилые строения для жрецов и знатных людей не были столь монументальными. Простой народ, крестьяне, жили за пределами города.

В городах майя не существовало улиц. Это была свободная застройка на разных уровнях. В центре находились пирамиды – храмы на искусственно сооруженных платформах, господствуя над остальным городом. А вокруг этих сооружений располагались дома жрецов и знати. В городе Цибильчальтуне археологи раскопали свыше 400 каменных построек, в городе Йашха – более 500.

При этом и город в целом размещался на возвышенной платформе – плато. Например, один из древнейших городов майя, Паленке, занимал 19 га на естественной платформе, которая возвышалась на 60 м.

Города соединялись между собой дорогами шириной более 10 м, расположенными на насыпях высотой от 60 до 250 см. Насыпи состояли из щебня, залитого раствором извести. И это при том, что у майя не было ни колеса, ни тягловых животных, а, следовательно, повозок.

Итак, в отличие от средневековых европейских или античных городов, города майя были святилищами и одновременно – государственно-административными центрами, местом пребывания господствующей верхушки – жрецов и знати. Их власть над остальной территорией и остальным населением была безмерной. Это были две разные культуры. У верхов была письменность, причем для письма использовалась даже бумага, был точный календарь, велись астрономические наблюдения, а низы оставались на стадии первобытнообщинного строя.

И все же города были и экономическими центрами, центрами ремесла и торговли. Конечно, здесь не было ремесленных цехов. Ремесленники обслуживали государство и знать. В ремесленных мастерских готовили статуэтки и другие изделия из ценных пород камня, особенно из нефрита, изящные керамические сосуды, оружие. Архитекторы руководили строительством храмов и пирамид.

Религиозные центры были одновременно местами торгового обмена. Крупнейшие города майя первого тысячелетия находились в сотнях километров от океана, но здесь при раскопках находят раковины, кораллы, жемчуг. Зеленый обсидиан добывался лишь в одном месте – на северо-востоке Мексики, но изделия из него находят во многих городах майя.

Это был не просто обмен продуктами, а именно торговля: в качестве денег использовались бобы какао. Кролик стоил 10 бобов, раб – 100 бобов. Это была настолько обычная валюта, что Кортес был вынужден платить бобами жалованье своим солдатам, причем 200 бобов приравнивались к золотому реалу.

Исследователь Э. Томпсон назвал майя «финикийцами Нового Света»: их суда перевозили товары вокруг всего полуострова Юкатан. Правда, судно майя – это долбленая лодка, но на ней могло разместиться до 40 человек.

Главной загадкой цивилизации майя для историков была катастрофа, которая произошла к концу IX в. «За одно лишь столетие заброшенные города майя оказались вновь поглощенными джунглями», – писал американский археолог Ч. Галленкамп [3, с. 130]. Города первоначальной территории заселения майя был покинуты жителями.

Правда, это не означало гибели цивилизации. На севере от первоначальной территории майя, уже на самом полуострове Юкатан, культура майя возрождается, растут новые города. Очевидно, это была не гибель, а великое переселение.

Но эти новые города – Ушмаль, Чичен-Ица и др. – несколько отличались от прежних. Многие здания имели иную архитектуру, появились улицы. На стенах храмов появились фигуры воинов с копьями и щитами, которых не было в прежних городах майя. Старые города майя не имели крепостных стен. А, например, город Тулум на Юкатане с трех сторон был укреплен крепостными стенами высотой в 3–4 м, а четвертая сторона представляла обрыв в море.

Появились новые божества: Кецалькоатль – пернатый змей, Чакмооль, лежачие скульптурные изображения которого имели углубление для стока крови жертв. Эти новые божества требовали человеческих жертвоприношений. Особое внимание исследователей привлек «Колодец жертв» в Чичен-Ице, куда бросали девушек в жертву богу воды.

Выдвигались разные гипотезы о причинах гибели городов древнего царства майя. Объясняли это, например, истощением земель, которое заставило искать новые земли. Но при подсечно-огневой системе такого истощения быть не могло: сжигаемые джунгли каждый раз заново удобряли землю. Это происходило столетиями, потом вдруг вся земли истощилась!

Выдвигалась и такая версия, что города были разрушены в результате крестьянского восстания. Но и эта версия не выдерживала критики. Восстать против жрецов, против городов-святилищ значило восстать против богов, которые обеспечивают жизнь.

Действительная причина опустошения заключалась в нашествии чужеземцев. В Старом Свете земледельческие государства нередко подвергались нашествиям кочевников. Через какое-то время пришельцы ассимилировались, перенимали культуру земледельцев, и государство продолжало существовать, в несколько преобразованном пришельцами виде. Это же произошло и здесь. Правда, по сельве было невозможно кочевать со стадами скота, да и самого скота не было. Но были воинственные народы, которые были склонны грабить соседей, а иногда и сами мигрировали, уходя от более сильных племен.