Свои заметки о Персидском заливе Сергей Николаевич Сыромятников изложил впоследствии в двух опубликованных им работах: «Мировое значение Персидского залива и Куэйта» (СПб, 1901) и «Очерки Персидского залива» (СПб, 1907).

Важную роль в разработке новой политики Российской империи в зоне Персидского залива, на персидском ее направлении, сыграл Петр Александрович Риттих (1872–1936), востоковед, подпоручик лейб-гвардии Егерского полка.

«Занимаясь в течение трех лет изучением сопредельной с нами страны, Персии, – отмечал П. А. Риттих в обращении на имя графа Дмитрия Алексеевича Капниста (30.05.1896), директора Азиатского департамента МИД России, – я взял на себя труд составить “Политико-статистический обзор Персии”». Он должен выйти в свет не позднее 15 июня 1896 года. С учетом сказанного и «ввиду отправления чрезвычайного посольства для принесения шаху Музаффарэд-Дину поздравлений со вступлением на престол, хотел бы проверить свои заключения, и просил бы не отказать мне в обращении быть зачисленным в число офицеров, … командируемых в Персию с этой целью».

Просьбу подпоручика П. А. Риттиха поддержали, к слову, Ученый комитет и Азиатский отдел Главного штаба российской армии, и профессор антропологии Э. Ю. Петри.

Для российских министерств и ведомств, когда они приступили к реализации «новой политики» России в зоне Персидского залива, «политики дела», труд русского офицера-востоковеда П. А Риттеха представлял несомненный интерес. В нем содержались главы о «народонаселении этой страны, религии, минеральных богатствах, банках, путях сообщения, торговле, вооруженных силах, главных городах и портах, податях и сношениях с Россией» (14).

В рамках совместных мероприятий министерств иностранных дел, финансов и торговли по разработке плана коммерческой деятельности России в Персидском заливе весомый вклад в изучение рынков Южной Персии и вопроса о путях доставки туда русских товаров внес Анатолий Аркадьевич Репман.

В обращении Отдела торгового мореплавания Министерства финансов к нашему консулу в Бендер-Бушире содержалась просьба оказать доверенному «Товарищества Ярославской Большой Мануфактуры», г-ну Репману, возможное содействие «по его торговым делам». Главная цель командировки А. Репмана состояла в том, чтобы «лично ознакомиться с коммерческими районами Южной Персии, а равно и с ведущими к ним со стороны Персидского залива торговыми путями».

Выводы и соображения по результатам своей командировки А. Репман изложил в подготовленной им записке. Из нее видно, что он обстоятельно изучил два пути доставки на рынки Южной Персии русских товаров, «прибывающих в Персидский залив морем», а именно: Бушир – Шираз – Исфахан; Мохаммера – Ахваз – Исфахан.

Сообщение из Мохаммеры до Ахваза, говорится в записке А. Репмана, обеспечивал в то время пароход «Маламир», принадлежавший компании «Братьев Линч». Ежемесячно выполнял два рейса. Путь от Мохаммеры до Ахваза преодолевал за два дня (15).

Проработку вопросов, связанных с эпидемиологической ситуацией в бассейне Персидского залива вообще и на юге Персии в частности, правительство России поручило, как можно понять из документов АВПРИ, сотрудникам Тифлисского военного госпиталя.

Дважды в этих целях (летом 1901 г. и весной 1902 г.) командировался в Бушир от «противотифной комиссии» старший ординатор этого госпиталя, коллежский советник Шаневский (16).

В 1899–1901 гг. в Южной Персии для сбора сведений о торговле побывал профессор Виноградов, составивший перечень наиболее востребованных там товаров (17).

В июне 1901 г. в южные порты Персии был направлен капитан Генерального штаба Серебрянников, чтобы оценить ситуацию на юге Персии в свете складывавшихся тогда в зоне Персидского залива непростых англо-французских отношений. Главная цель его миссии состояла в том, чтобы «выявить перспективы военного сценария развития событий» в «проблемных» иранских провинциях и портах, которые контролировали в то время англичане.

Работая под прикрытием, с документами члена Географического общества он должен был проследовать по пути Решт-Тегеран-Кум-Шустер-Бушир-Чахбар (18). Однако «надобность в достоверной информации именно об арабских землях» в Прибрежной Аравии, а также в уточнении военного потенциала турок в Месопотамии, двух важных территориальных направлений в деятельности России в рамках ее «новой политики» в этом районе мира, как свидетельствуют документы АВПРИ, внесла в его маршрут изменения. Капитан Серебрянников выехал из России через Буруджир в Керманшах. Оттуда проследовал до Пушти-Куха. Затем посетил Багдад, Басру и Мохаммеру. Возвращался в Россию через Бомбей, где русский генеральный консул предоставил ему «важные сведения» о планах и намерениях англичан по недопущению в бассейн Персидского залива соперников Британской империи в лице Франции и России (19).

Непосредственное участие в разработке «политики дела» принимали российские дипломаты, инициировавшие, можно сказать, деятельность в Персидском заливе российских купцов и предпринимателей, а также акции военной дипломатии, проводившиеся кораблями Военно-морского флота Российской империи.

Помимо конкретных соображений и предложений на этот счет, дипломаты подготовили историко-этнографические записки о землях и городах этого края, обычаях и традициях его жителей. Для русских купцов и фабрикантов, равно как и для офицеров флота, они были и страноведческими справочниками, и некими сводами правил поведения в общении с персами, турками и аравийцами.

«Бендер-Аббас, – отмечал в заметках о портах Персидского залива первый русский консул в Багдаде Петр Егорович Панафидин (до него интересы России в Месопотамии представлял французский консул Поттон), посещавший этот порт в мае 1889 г. по пути к месту службы (через Одессу, Бомбей и Басру), – заметно отличается от прочих персидских городов. И прежде всего тем, что каждый дом в нем снабжен высокой башней с отверстиями со всех сторон для доступа ветра, усмиряющего жар в комнатах. Жители занимаются рыболовством; и вывоз сушеной рыбы из этого порта весьма значителен» (20).

Напротив Бендер-Аббаса «лежит необитаемый ныне остров Ормуз, на котором во времена господства в районе Персидского залива португальцев стоял город того же имени, славившийся богатством жителей. Развалины португальской крепости и цистерн для сбора дождевых вод и доселе хорошо сохранились». В наше время прибрежные жители добывают на этом острове соль (21).

Город Бендер-Бушир построен на выступающей в море косе. Дома, как и в Бендер-Аббасе, «снабжены башнями-вентиляторами». Английский политический резидент в Бушире, полковник Росс, занимающий этот пост в течение 16 лет, «считается лучшим знатоком Персидского побережья и вообще Южной Персии. Его мнение, как говорят, имеет большой вес в англо-индийских правительственных сферах». По слухам, «ни одно назначение персидских чиновников» в районе, входящем в сферу компетентности возглавляемой Россом резидентуры, «не обходится без его влияния».

Пользуясь канонеркой, находящейся в распоряжении резидентуры, полковник Росс «весьма часто предпринимает поездки по Заливу». В сезон ловли жемчуга непременно посещает Бахрейн, где «разбирает жалобы и претензии между местными жителями и арендаторами их судов»; нередко наведывается в Джаск и Маскат (22).

Координаторами и проводниками российской «политики дела» в зоне Персидского залива выступили открытые в 1901 г. новые дипломатические посты в Басре и Бендер-Бушире. Решение об учреждении консульства в Басре Государственный совет Российской империи принял 16 января 1901 г. Приказом по Министерству иностранных дел от 19.03.1901 г. консулом туда был назначен Александр Алексеевич Адамов (1870–?). Штат консульства состоял из двух человек: консула и секретаря (23).

В инструкции, полученной от российского посла в Константинополе (31.08.1901) И. Зиновьева, первому русскому консулу в Басре предписывалось: внимательно наблюдать за ходом событий в Басрийском вилайете, «образующем юго-восточную окраину азиатских владений» султана Османской империи, где «сосредоточены многочисленные… и весьма существенные интересы Турции».