− Принцесса из волшебной сказки, и туфельки и ремешок и рученьки тоненькие, вся прозрачная, даже все косточки просвечиваются.
Ну с этим я кое-как согласилась − что есть, того не отнять, красота конечно страшная сила. Едем дальше, и вот он − очередной стог сена, я уже мысленно сжалась и взмолилась бабушке Лене, помоги, бабуся, они тут какие-то ненормальные.
− Приехали! − орет начальник.
Выхожу и что я вижу: пятеро здоровенных мужиков устроились под стогом сена, огромный полог на земле, весь заставлен разными яствами, и конечно, батарея бутылок, от вина, водки, коньяка вплоть до шампанского во льду. И все в мою честь, как мне было сказано.
− Знакомьтесь, это директор совхоза "Путь коммунизма", это директор "Рассвет коммунизма", а этот из "Заката все того же коммунизма".
В общем, попала как кур в ощип. Представляешь мое состояние! Практически ночь, темно, я под стогом сена с шестью мужиками. Ну, куда бежать, сажусь за круглый стол, причем как в дурном сне нытье: "я вообще-то не пью" не принимается.
− Мы так готовились к вашему приезду и вы даже рюмочку с нами не пригубите!
− Ну что ж, наливайте, будем культурно знакомиться!
Коньяк, помню, был неплохой. Не прошло и часа, подъезжает "волга" и на сцене появляется еще один товарищ, брат Николая Ивановича, Михаил с комендантом. А комендант − девица с высоким интеллектом и широким образованием. Как сейчас помню, зовут Таня. Девица эта русских кровей, килограмм под сто и выпить, как здрасьте. И началось веселье! Она мне:
− Пей, все равно не отстанут, это греческое гостеприимство!
Оказывается Николай Иванович грек и братья его греки, а он тут самый главный грек. А Михаил как сел "за стол", как наставил на меня два своих черных глаза, так весь вечер и не моргнул. Рядом Николай Иванович ручки мне целует да в рюмку подливает, а напротив Михаил дырку на мне просверлил. Я Тане говорю:
− Если ты, милая, меня пьяную бросишь, я к тебе по ночам буду приходить и смотреть молча, но пронзительно!
Обещала не бросить. В общем, набралась этого коньяку, голова вроде в порядке, а ноженьки не идут. Тут Николай Иванович, можно сказать в стельку пьяный, берет меня за руку и тащит к себе в машину.
− Ханум Аня, сейчас я тебе покажу нашу березовую рощу! − А сам за руль. Я тут давай сопротивляться, а мне в ответ:
− Не боись, Николай Иванович машину водит в любом состоянии.
Ну и поехали... Кажется, мы целый час ехали, за нами Михаил с комендантом, остальные расползлись по своим совхозам. Останавливаемся, темень, глаз выколи.
− Смотри, ханум Аня, какая у нас березовая роща!
Меня тут совсем тошнота накрыла, причем реальная. Я ломанула в рощу, коньяк наружу просится, аккурат под березой стою, тошню, а рядом Михаил с водичкой и салфеткой.
− Уйди прочь, − говорю, − оставьте меня в покое!
− Ничего, это с непривычки, все будет хорошо.
Я тут совсем взбунтовалась:
− Все говорю, везите меня к Тане, я у нее буду ночевать.
Михаил − под белые рученьки в свою машину, и Таня с нами. Николай Иванович возмущается:
− Ничего подобного, ханум Аня поедет ко мне домой, жена ей комнату приготовила!
Рядились долго, я уперлась всеми членами, и из машины Михаила не вышла. На том и порешили. Поехали к Тане. Представь, я тепленькая, ноги не идут. Танюшка с одной стороны, Михаил с другой, тащат меня на второй этаж какого-то домика. Заваливаем в комнату, там одна кровать, стол и шкаф − все имущество.
− Где это я?
Таня мне:
− Не дрейфь, это моя хата, и кровать моя.
Сижу, голова кругом, все плывет в глазах, прихожу в себя от того, что кто-то мне ноги моет в тазу. Открываю глаза, а это Михаил, представляешь. Я тут взревела, как заору:
− Танька, ты где?
− Да тут я! − И все, покой, крепкий сон...
Утро раннее, просыпаюсь и боюсь глаза открывать, лежу, гадаю, кто рядом под одеялом. осторожненько поворачиваюсь и − ох, Танька, Ура! Голова как чугун. Встали с ней, чаю выпили, она мне:
− Иди к Николаю Ивановичу, он ждет тебя.
− Какой Николай Иванович − только семь часов утра!
− Он с шести утра всегда на работе, иди.
Ну что делать, иду, на душе кошки скребут, голова в тумане, и мысль точит: это ж надо было так назюзюкаться!
Плетусь со своим тубусом и сумочкой, на шпильках по грунтовке. Откуда не возьмись − "волга", и Михаил с дружками. Остановились, все улыбаются, меня рассматривают. Думаю, ну вот и прославилась на всю Тару.
Доплелась до конторы, Михаил, конечно там, стоит, улыбается. Я захожу, мне навстречу большая тетенька:
− Вы Аня? Как мы рады! Николай Иванович вас ждет не дождется! − и заталкивает меня в кабинет.
А навстречу летит Николай Иванович как огурчик.
− Как я рад, ханум Аня, как переночевали-с, сейчас подпишем проект − и в столовую, там тебя уже ждут, обед готов!
− Какой обед, в горло ничего, кроме чая не войдет.
Вот удивительная вещь! Вчера начальник в стельку, а в шесть утра − эталон красоты, бодрости и жизнерадостности! И я как розовый зефирчик, слегка помятый и с диким сушняком.
Но дело, есть дело. Посмотрел мои проекты, все понравилось, все подписал. Дальше нужно уточнять размеры в натуре.
− Иди, − говорит, − в новое здание, там мой средний брат, уже ожидает, он поможет.
Прихожу, а мне навстречу − средний греческий брат.
− Ханум Аня, ждем, садись за стол! − И бутылка коньяка тут же, и в придачу еще пятеро работников за столом. − Как не пьешь? Мы тебя столько ждали! − И далее по тексту...
Я рюмочку приняла, думаю, опохмелиться же надо, как в народе говорят. Правда, получшело. Я им в руки рулетку и давай гонять, уточнять размеры.
Вроде все, еле расстались со средним, подхожу к конторе, там младший уже поджидает.
− Николай Иванович приказал отвезти тебя в столовую.
На все мои "не хочу, не буду" − реакция ноль. В столовой большая тетенька:
− Ой, городские все бледненькие, худенькие, как будто вас совсем не кормят. Сейчас исправим! На те тарелку борща, на те гуляш да с картошечкой, и салатик, и компотик, и добавочки не пожалеем.
Только компотик и осилила. Вырвалась из этой столовой, думаю, ну когда это кончится! Я про греческое гостеприимство. Тут Михаил:
− Садись в машину, едем на склад.
− Какой склад еще?
− Николай Иванович сказал положить тебе в дорогу свежего мяса. Без возражений.
Целый бумажный мешок под завязку отборного мяса − свинина и говядина. Сумасшествие полное. Я тут заныла:
− Меня когда-нибудь домой отправят?
− Да вот, на бензовозе Вася, он как раз едет в Омск.
Урраа! Вася! Наконец-то русская физиономия. Я забралась в бензовоз, и счастливая, с мешком мяса, с подписанным проектом, тронулась в путь. Уже было расслабилась, но не тут-то было. Догоняет нас КАМАЗ, Вася говорит:
− Это брат Николая Ивановича.
− Как, еще один брат! Да сколько же их?
− Николай Иванович приказал забрать Аню, она поедет со мной на КАМАЗе.
Меня с мешком и проектом аккуратно переносят в другую машину. Я уже не сопротивляюсь, бесполезно. Ну, едем в Омск, проехали по трассе километров двадцать, вдруг заворачиваем в какое-то село.
− Что! Куда?
− Николай Иванович ждет нас, надо же на посошок выпить.
− Что?
Картина уже не Репина и не "Приплыли", а Соловьева "Не туда заехали". Подъезжаем к дому, оттуда выбегает все тот же Николай Иванович, с обаятельной улыбкой, с коньяком и шашлыком.
− Ханум Аня, ну как же можно насухую уехать? Мы вас так ждали, и потом проект надо обмыть!
Ну что тут можно возразить? Обмыли, закусили, долго прощались, в КАМАЗ дружненько меня водрузили, и я как розовощекий поросенок с глупой улыбкой послала всем воздушный поцелуй и отчалила.
− А по дороге еще много братьев Николая Ивановича живет?
− Нэт, все в Таре живут.
− Неужели? Счастье-то какое!
