— Послушайте, мэм…

— Дэлия, — поправила она.

— Дэлия, — сказал доктор Райс, продолжив. — Я ценю то, что вы сделали. И это действительно хорошо, что вы двое оказались добрыми самаритянами, но я не могу разглашать такую информацию посторонним.

— Мы не посторонние, — вмешалась Лидия.

— Я знаю, о чем Вы, — сказала Дэлия. — И я понимаю политику неразглашения и конфиденциальности больше, чем кто-либо, поверьте. Но мы лишь хотим убедиться, что человек, которому мы помогли, будет жить.

Казалось, доктор Райс был согласен с ней.

— Если бы его мать была здесь, она могла бы дать разрешение, но без этого…

— Но ее здесь нет, — сказала Дэлия.

— Нет. Мы пытались с ней связаться, но не смогли, — сказал доктор Райс. — Следующие за ней в списке родственников — его брат, который пропал, и дедушка с бабушкой. Мы связались с ними, но они в отпуске и в ближайшее время не смогут приехать.

— Да, — согласилась Дэлия. — Мы разговаривали с полицией после того, как привезли Дэниэла, и рассказали им все, что нам известно. Они сказали, что свяжутся с его матерью и вернутся в бухту, чтобы поискать его брата.

Доктор Райс кивнул, а затем ответил на ее вопрос.

— Должно быть, с ним все будет хорошо.

— Должно быть? — уточнила Дэлия.

— Вы сказали, что просто хотите убедиться, что с ним все будет в порядке, — с укором посмотрел на нее доктор Райс.

— Да. Именно этого мы и хотим. Но «должен быть в порядке» — не убедительный ответ для меня, — отстаивала свою позицию Дэлия. — Равносильно тому, что я должна была бы выйти замуж за Джорджа Клуни, но не вышла.

— Я не должен был говорить Вам даже этого.

Он глубоко вздохнул и покачал головой.

— Переохлаждения у него нет, а рваные раны на спине и плечах зашиты. Остается травма головы. Мы не можем точно сказать, пока не проведем еще несколько тестов. Сейчас его мозговая деятельность кажется нормальной. Так что он будет в порядке, — повторил доктор Райс. — Но утверждать я не могу. Он не оправился полностью.

Дэлия улыбнулась.

— Благодарю Вас.

— Рад помочь, — с ответной улыбкой произнес доктор Райс. — Теперь, когда я ответил на Ваши вопросы, мне следует вернуться к другим пациентам.

— Непременно, — ответила Дэлия.

Он уже собрался уходить, но Лидия остановила его.

— Подождите, — окликнула она, и доктор обернулся. — Ничего, если мы посидим с ним?

— Что? — переспросил доктор Райс.

— Знаю, что посторонним не положено находиться в палате пациента. По крайней мере, я об этом слышала, — объяснила Лидия. — Но мне кажется, что ничего страшного не случится, если мы посидим с Дэниэлом до того, как приедет его мама или еще кто-нибудь. Не думаю, что правильно оставлять его одного в такой момент. Кто-нибудь должен быть рядом, когда он очнется.

— Хорошо, — согласился доктор Райс. — Проходите.

— Спасибо, — поблагодарила Лидия.

Когда она вошла в палату, то сперва замерла у кровати, наблюдая, как он дышит. Медики побрили затылок Дэниэла, чтобы добраться до раны. Сочетание ярко-красного пореза и черных ниток на его голове смотрелось пугающе.

Странно, что они оставили спереди длинные волосы, а челка спадала на глаза. Его кожа приобрела пепельный оттенок, и Лидия снова обратила внимание на то, каким юным и невинным он выглядит. Наблюдая за ним, таким одиноким и израненным, едва вышедшим из детства, Лидия подумала, что не видела прежде ничего более жалкого.

Возможно, она так бы и осталась стоять там, у его кровати, но Дэлия предложила ей присесть. Лидия предложила более удобное, обшитое кресло бабушке, а сама присела на пластиковый стул из коридора.

Они обе сидели довольно долго. Медсестры заходили, проверяли Дэниэла и выходили. Он почти не шевелился. Его веки время от времени подрагивали, и иногда он издавал стон, но в сознание не приходил.

Шло время, и у Дэлии уже затекли мышцы. Она собралась пойти в кафетерий, размять ноги и взять кофе. Бабушка предложила прихватить чего-нибудь для Лидии, но та решительно отказалась.

— Как он? — поинтересовалась Дэлия, вернувшись в палату полчаса спустя.

— Все так же.

Лидия перебралась в удобное кресло. Свернувшись калачиком, прижала колени к груди и наблюдала, как спит незнакомец.

— Его мама приходила? Или кто-нибудь из его семьи? — спросила Дэлия, прислонившись к стене.

— Не-а.

Лидия устроилась удобнее.

— Хотя заходила девушка. Сказала, что была с ним во время происшествия.

Вскоре после ухода Дэлии в палату вошла девушка. У нее была наложена повязка в области голени, и она опиралась на костыль во время ходьбы. Девушка недолго пробыла, почти ничего не говорила и лишь шмыгала носом, глядя на Дэниэла.

— Она что-нибудь рассказала? — поинтересовалась Дэлия.

— Не много. По большей части она плакала и говорила, что он спас ей жизнь. Сказала, что Дэниэл даже не собирался садиться в лодку и отговаривал брата, но тот его не послушал.

— Она не сказала, нашли ли его брата? — поинтересовалась Дэлия.

— Нет. Я даже не уверена, узнавала ли она об этом.

Лидия обернулась к бабушке.

— Думаешь, поэтому его мамы здесь нет?

— Что ты имеешь в виду?

— Она разыскивает его брата или что-нибудь в этом роде? — уточнила Лидия. — Потому что я не могу представить, что еще могло задержать ее. Сын лежит в больнице в тяжелом состоянии. С ним должен быть кто-нибудь.

— Ну, кое-кто есть, — Дэлия тепло улыбнулась внучке и присела на пластиковый стул рядом с ней. — Ты же здесь.

— Это не одно и то же, — возразила Лидия.

— Ему нужна забота, и ты проявляешь ее.

Дэлия протянула руку и убрала челку со лба девушки.

— Ты спрашивала прежде, беспокоит ли меня то, что ты продолжишь мое дело. И нет, я ни на секунду не засомневалась. Именно поэтому.

— Поэтому? — переспросила Лидия.

— Сидишь здесь всю ночь с незнакомцем просто для того, чтобы не оставлять его в одиночестве, — ответила Дэлия. — У тебя есть чувство ответственности и осознание того, что правильно, а что — нет. Это именно то, что делаю я. То, что мы делаем.

— Но я не обладаю даром предвидения, бабушка, — возразила Лидия. — Сверхъестественный мир пленил меня, но я не являюсь его частью.

— О, милая, ты принадлежишь ему, — тихо рассмеялась Дэлия. — Предчувствие вовсе не делает тебя его частью. У тебя есть способности и знания, понимание того, что происходит. Но самое важное, у тебя есть сердце. Ты открыта и умеешь сопереживать, что очень важно для обоих миров. Это твое предназначение.

— Ты правда так считаешь? — спросила Лидия.

— Конечно, — Дэлия ободряюще улыбнулась внучке. — И когда меня не станет, а ты начнешь жить самостоятельно, я не стану переживать. Ты была рождена для этого и прекрасно со всем справишься.

— Надеюсь.

— Я точно знаю это, — настаивала Дэлия. — Я люблю тебя, Лидия, и горжусь тобой.

— Я тоже тебя люблю.

Лидия улыбнулась, и Дэлия поцеловала ее в макушку.

Девушка предложила поменяться местами, но Дэлия отказалась. Дэниэл время от времени ворочался, и, казалось, ему становилось легче. Он тихо, неразборчиво напевал отрывки из песни.

Когда он только начал, Лидия наклонилась ближе к кровати и пыталась узнать ее, но уловила лишь несколько слов и фраз. «Бедный странник», «уставший путник» и «сквозь течение волн» слышались отчетливо. Но ни мелодия, ни слова не были знакомы ни Дэлии, ни Лидии.

Несколько часов спустя приехала мама Дэниэла. Она сказала, что выключила телефон и не знала о случившемся. Лишь когда она проснулась и включила его, то получила сообщения. Кажется, ее расстроило присутствие Лидии и Дэлии рядом с ее спящим сыном.