— Возможно, — удовлетворенно кивнул Дэниэл.
— Знаю, сейчас тебе тяжело. Большинство твоих воспоминаний размыты, — сказала Лидия. — Ты прошел через настоящий кошмар, но той ночью повел себя очень храбро. Макензи рассказала мне о том, как ты спас ее и помог ее подруге Зоуи. Сколько тебе лет?
— Пятнадцать, — ответил Дэниэл.
— Всего лишь пятнадцать, — с восхищением произнесла Лидия. — Это больно, но так будет не всегда. И ты достаточно силен, чтобы перешагнуть через это.
— Правда? — спросил Дэниэл.
В его взгляде заискрилась надежда. Маленькая искорка, которая показывала, что он еще не сдался.
— Конечно, — улыбнулась Лидия. — Я действительно рада, что встретила тебя той ночью. И еще радостнее мне от сегодняшней встречи с тобой. Ты на самом деле отличный парень, Дэниэл.
— Ты уходишь? — поинтересовался Дэниэл, когда девушка поднялась. — Разве ты не собиралась поесть?
— Нет. На самом деле я собиралась в библиотеку, навестить своего старого друга, который там работает, — Лидия кивнула на здание. — Потом увидела тебя и решила зайти.
— Я могу угостить тебя обедом, — предложил Дэниэл. — Так хотя бы расплачусь за спасение своей жизни.
— Я бы с радостью, но не голодна. Может, в другой раз, — сказала Лидия.
— Конечно, — кивнул Дэниэл.
Лидия повернулась, собираясь уйти, когда парень окликнул ее.
— Эй… Я говорил что-нибудь той ночью?
Она задержалась у выхода из кабинки и повернулась к нему.
— Нет вроде бы.
— Просто я чувствую, что упускаю что-то. Нечто важное… Я не знаю, как это объяснить.
— Что-то случилось, но ты не помнишь, что, — поняла Лидия.
— Именно. Я чувствую это, но не могу вспомнить. Понимаю, что из-за травмы не помню некоторые вещи, но в этом случае все иначе.
Он замолчал на мгновение.
— Здесь что-то… мистическое, — добавил Дэниэл.
Лидия склонила голову набок.
— О чем ты?
— Как бы лучше объяснить… словно у меня в голове засела песня, но слов я вспомнить не могу, — попытался объяснить Дэниэл. — Слова как будто в тумане. Раньше они готовы были сорваться с кончика языка, но чем больше времени проходит, тем больше я их забываю.
— Той ночью ты пел какую-то песню, — сказала Лидия, вспомнив больничную палату и бессознательного парня, напевающего что-то.
— Пел? — с надеждой спросил он.
— Да. Ты лежал на больничной койке после операции, я наблюдала за тобой. Ты лежал и пел…
Девушка замолчала, пытаясь вспомнить.
— Это…что-то про усталость или…
Она нахмурилась.
— Прости. Теперь я уже не вспомню.
Он пытался скрыть разочарование.
— Все хорошо. Прошло много времени.
— Да, так и есть, — сказала Лидия, но она считала иначе.
У нее возникло ощущение чего-то неправильного. Воспоминания словно скрывала какая-то тень.
— И все же, мне жаль.
— Не стоит. Ты достаточно помогла мне, — ответил Дэниэл.
— В любом случае, береги себя.
Лидия улыбнулась и собиралась уйти. На выходе из кабинки девушка задержалась и в последний раз посмотрела на Дэниэла.
— Будь осторожен. Бабушка говорит, что Капри — словно магнит для неприятностей. А мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось.
— Я буду осторожен, — заверил ее юноша. — Ты тоже береги себя.
Эпилог
Июнь. Наше время.
— Эгги, просто вернись и поговори с нами, — настаивала Теа, отстав от нее, но Эгги отказывалась вернуться к сестре.
Камни врезались в ее стопы, но девушка не обращала внимания. Вокруг Антимусы в основном были песчаные пляжи или причалы, но в южной части побережье было усыпано острыми камнями и засеяно кипарисами до самого залива.
Ее сестры Теа и Пенни позвали ее «поговорить» ночью, оставив Лекси, еще одну сестру, позади. Пенни пыталась уговорить ее пойти в бухту, но Эгги отказывалась. Ей нравилось ощущение камней под ногами, пока она стояла на краю залива. Вода ласкала ее лодыжки, от чего кожу покалывало.
Если это должно случиться, то пусть оно произойдет здесь.
Над ней светила яркая луна, почти полная, если не считать тоненького темного полумесяца. Ночь была тихой, немного пугающей. Эгги пыталась насладиться моментом: лаской воды, светом звезд, ароматом океана и листвы.
В заливе между тем местом, где она стояла, и бухтой виднелись выступающие над водой скалы, освещаемые огнями с буйков. Именно здесь пять лет назад она плавала и спасла паренька, рискуя быть пойманной.
На самом деле ее сестры так и не узнали о тайном путешествии на Капри. Она почти никого не встретила, а тех, кто ее видел, принуждала забыть. Пару недель назад, когда сирены переехали сюда по настоянию Пенни, Эгги сменила имя на Аристу, чтобы никто не смог пробудить свои воспоминания.
Она сделала все, чтобы сохранить все в тайне, сберечь причины своего приезда. Но, в конечном счете, это было не важно. Пенни так и не узнала о поездке, и все же они перебрались сюда.
— Эгги, — позвала ее Пенни сладким, певучим голоском.
Каждое ее слово за последние пару месяцев сочилось ядом. Именно так Эгги поняла, что сегодня та самая ночь. Пенни не относилась к ней по-доброму с тех самых пор… с тех пор, как Эгги начала что-то вспоминать.
— Я не хотела сюда приходить, Пенни, — наконец сказала Эгги.
— Ты достаточно далеко зашла, — сказала Пенни. — Почему бы не зайти еще немного дальше?
Эгги услышала плеск волн, когда Пенни проходила мимо нее глубже в океан. Затем девушка повернулась, и, несмотря на ее попытки выглядеть такой же дружелюбной и милой, Эгги смогла разглядеть в темных глазах сестры искорки злобы. Свет луны отражался от черных, как вороново крыло, волос сирены, напоминая то, как свет отражается от морских волн.
— Давай поплаваем, — сказала Пенни тем же сладким голосом.
— Идем, Эгги, — вмешалась Теа, но ее заискивающий тон не мог скрыть беспокойства.
Теа ступила в воду и подошла к Эгги. Она постаралась ободряюще улыбнуться, но улыбка вышла фальшивой. Кроме того Эгги довольно хорошо знала сестру и видела твердое намерение в ее взгляде.
— Я ожидала подобного от Пенни, — сказала Эгги, бросив холодный взгляд на сестру. — Но не от тебя. Ты предала меня, Теа.
— Я… я… Я не виновата, — пробормотала Теа.
— Не оправдывайся, — ответила Эгги.
— Я говорила, чтобы ты прекратила и послушалась ее, но ты не захотела. Ты сама ее спровоцировала! — возразила Теа.
— Верно, — сказала Пенни.
В ее голосе больше не было прежней сладости, хотя она никогда раньше не теряла контроль над собой.
— Ты была настоящей стервой, Эгги.
Эгги склонила голову на бок и посмотрела на Пенни.
— Почему? Потому что не хотела разрушать все вокруг? Потому что решила больше не жить такой жизнью?
— Ты будешь жить так, как я тебе скажу, а не так, как тебе понравится, — сказала Пенни, изогнув уголки своих пухлых губ в подобии улыбки.
— Какая же ты сука, — простонала Эгги. — Мне надоело жить так, как тебе хочется.
— Как ты меня достала! — выкрикнула Пенни.
Ее глаза изменили форму и цвет с черного на желто-зеленый.
— Меня уже тошнит от твоего нытья и жалоб! От всего этого дерьма! Ты такая святоша, аж бесит. Забыла о своей сущности.
