— Давай ложиться спать?

Огден поднял голову, заглядывая брату в глаза. Макс не уйдет, он правда останется! Они будут ночевать вместе, почти как в детстве.

— Только… ты можешь лечь со мной, Макс? Помнишь, как раньше? Пожалуйста.

Огден смотрел с такой надеждой в глазах, что старшему пришлось согласиться.

Огден неохотно поднялся с колен брата и медленно снял с себя рубашку и джинсы. Макс увидел его израненное тело — синяки, укусы, ссадины и порезы. Кулаки сжались сами собой — этот ублюдок Артур ответит за все, Макс об этом лично позаботится. Старший тоже снял с себя одежду, оставаясь в трусах, выключил свет и лег в кровать под одеяло. Постель была широкой, они могли и не касаться друг друга, но Огден тут же оказался рядом, прижимаясь к брату и обнимая его руку.

— Спокойной ночи, Макс… – прошептал он в плечо старшему и тут же засопел, словно совсем не он еще пять минут назад готов был отсосать собственному брату.

Макс не мог заснуть и смотрел в потолок. Сегодня был странный день, если не сказать роковой. Огден мог умереть, причем по его вине. Тогда Макс не простил бы себе этого. Но все обошлось, и младший лежал рядом, обняв его и улыбаясь во сне. Сегодня Огден поцеловал его, а Макс зачем-то ответил. Это был его первый поцелуй с парнем, и он мог бы совершенно точно сказать, что ничего подобного никогда не испытывал.

Маленький глупый брат хотел его. И самое страшное, что это было взаимно.

***

Утром Огден открыл глаза и увидел рядом с собой спящего Макса. Как же он прекрасен — расслабленные мышцы лица лишали его привычной суровости, чуть приоткрытые губы, графичные брови — так и хотелось схватить карандаш с альбомом и начать рисовать. Или… провести пальцами по этим восхитительным губам. О боже, они же вчера целовались… Макс ответил ему! Словно бетонная стена, воздвигнутая между ними, дала трещину и рухнула к их ногам. Но потом эта неудачная попытка минета… Как стыдно… Ничего, зато Огден теперь совершенно точно знал, что Макс его хочет.

Волны нежности и счастья захлестнули Огдена. Сейчас он встанет и сделает им завтрак. Так, как всегда мечтал. Сейчас, только понаслаждается этим моментом еще немного.

Огден не смог удержаться и все-таки коснулся пальцами груди Макса. Такой рельефный, идеальный, прекрасный торс. Огден и мечтать не мог о том, что будет касаться его! О нет, он, конечно же, мечтал и не о таком…

Внизу живота потянуло, и Огден только сейчас осознал, что лежит с утренним стояком. Ну, конечно же, после вчерашнего перевозбуждения и без разрядки… Но Макс ведь был в таком же положении, неужели у него сейчас тоже?.. Огден медленно потянул край одеяла, обнажая плоский живот, крепкие ноги Макса и напряженный член. Сквозь тонкую ткань угадывался большой размер. Губы Огдена самопроизвольно растянулись в широкой улыбке. Он протянул руку и осторожно провел пальцами по твердому, словно камень члену. Наверняка Огдену будет больно, когда Макс войдет в него — но ради такого стоило потерпеть. От этих мыслей жар прошелся по телу, концентрируясь внизу живота. Какое же прекрасное сегодня утро! События вчерашнего дня — избиение и насилие Артура, отошли на второй план. Он жив, Макс рядом с ним, а остальное не так уж и важно.

Ресницы Макса задрожали и он открыл глаза, спросонья непонимающе уставившись на Огдена, но в следующую секунду его взгляд принял осмысленные выражение.

— Доброе утро, Макс, — быстро отдернув руку, сказал Огден, счастливо улыбаясь.

О, это утро поистине было добрым, ведь они проснулись с братом в одной постели!

Посмотрев на свой стояк, Макс чертыхнулся, поднялся и пошел к креслу. Подхватив вещи и не говоря ни слова, он отправился в душ.

Огден остался в постели, расстроенный и растерянный. Ну да, а чего он ожидал от Макса, что тот снова его обнимет и поцелует? Было бы неплохо, но, похоже, все это так и останется в мечтах.

Поднявшись с постели, младший прошел в зону кухни и открыл холодильник, разглядывая его содержимое. Любовь любовью, война войной, а брата нужно было чем-то кормить.

Макс вышел минут через десять, собранный, холодный и полностью одетый.

— Как ты себя чувствуешь, Огден?

Младший все еще в одних трусах сидел за столом и рассеянно жевал бутерброд, запивая кофе. Рядом на столе стоял еще один стакан, явно дожидаясь Макса.

— Я должен отвезти тебя в больницу на осмотр. А после в участок, дать показания по делу Артура.

Огден отложил бутерброд и встал, медленно подходя к Максу и вставая перед ним.

— Я в порядке, Макс, если бы ты только не был таким… Таким, как сейчас. Что случилось? Я не понимаю… — он поднял руку и поднес ее к лицу Макса, но старший перехватил ее, не дав коснуться. Он смотрел на младшего ничего не выражающим взглядом.

— Все в порядке, Огден. Просто, мы не можем вести себя, как обычная счастливая пара.

Этими словами Макс словно вылил на Огдена ушат ледяной воды. Младший стоял ошарашенный, грудь зажгло от горечи и обиды. Как же долго он боролся, с каким боем и кровью он вырвал тот поцелуй, а теперь просто Макс отказывается от всего, что между ними было.

— Да, конечно. Ты прав.

Огден смотрел на Макса, к горлу снова подступил ком.

— Мне нужно просто умереть, чтобы ты признался в своих чувствах, — Огден глубоко вздохнул, отстранился и пошел в ванну, прочь от Макса, прочь от стыда и горя, но от этого нельзя было так просто спрятаться — оно преследовало его по пятам. Ну почему, почему он всегда так вляпывается в своей жизни?

Внутри Макса все сжималось и переворачивалось, от всей этой ситуации, от последних слов Огдена. И правда, что бы он сделал, если бы Огдена убили? Если бы Артур перерезал ему горло у него на глазах… Сказал бы он, прижимая бездыханное, еще теплое тело к себе, ощущая кровь Огдена на руках, что чувствовал на самом деле?

Стоит ли продолжать обманывать самого себя? Стоит ли и дальше мучить Огдена? Общество не примет их связь, не примет их чувства друг к другу. Никто не поймет их любовь. Макса уволят с работы, а если и нет — устроят так, что ему придется уйти. Им нужно будет уехать в другой штат или страну, туда, где их никто не знает. Но Огден никогда не задумывался обо всем этом. Он просто любил своего родного брата, отдавая всего себя этому чувству полностью и без остатка.

И сейчас Макс мог уйти, снова оставить его одного, как тогда. Или остаться и принять то, что происходило между ними.

Макс пошел следом за братом и застал его бездумно смотрящим на текущую воду из-под крана. Он подошел ближе и провел ладонями по бокам младшего, разворачивая его к себе.

— Я поцеловал тебя, потому что хотел этого, Огден.

***

Макс остановил машину у родительского дома. Именно здесь они с Огденом провели все свое детство. Место, где все началось, и где все должно было закончиться.

В просторной прихожей их встретили мама и Грег. Увидев Огдена с перевязанной головой, бледного, с красными глазами, она кинулась к сыну с объятьями и причитаниями.

— О боже, что с тобой случилось, дорогой?

— Все в порядке. Теперь все хорошо, — ответил Огден, морщась от того, что сама того не подозревая, мама потревожила его рану. — Помнишь Артура? Он оказался маньяком-убийцей.

Глаза худой миловидной женщины расширились от ужаса, и она прижала Огдена к себе еще сильнее.

— Что? Артур? Это что, правда? — она перевела взгляд на Макса, и он коротко кивнул.

Огдену не хотелось сейчас рассказывать о том, что с ним произошло, но тогда бы мама точно от него не отстала. Поэтому, пройдя в гостиную и сев на диван, он кратко пересказал прошедшие события. Мама и Грег были в шоке от услышанного и медленно приходили в себя. Они бы все равно все узнали рано или поздно, так что лучше сейчас от него лично, чем по новостям или от знакомых.

— Если бы не Макс, я бы умер, — закончил Огден свой рассказ, смотря на брата взглядом, полным благодарности и безграничной любви.

— О, Макс! Как же нам выразить свою благодарность? — мама перевела блестящий от слез взгляд на старшего сына.