Распахнув глаза, парень повернул голову направо, где была вторая половина кровати. Но там никого не было, кроме смятой простыни.

Испуг. Не представляя, что могло произойти, Кирилл поднялся на ноги и направился в ванную. Было страшно поднимать взгляд, но он это сделал. И медленно челюсть упала вниз. Ведь на его лице была засохшая сперма.

Покраснев, как мак в поле, брюнет быстро встал под душ, закрыв лицо руками.

Они переспали, а он совсем ничего не помнит. Совсем ничего. Как бы не старался, воспоминания все еще не приходили к нему. Что же делать? Ждать, пока они вернутся, или же спросить напрямую.

Вот не умел Кей пить, зачем вообще начал?

Расслабиться, ну вот и расслабился. В постели собственного брата.

Ладно, нужно взять себя в руки и идти на кухню. Нельзя вечно прятаться в душевой, ничего хорошего от этого не прибудет. Тимур его родной брат, необходимо поговорить с ним.

Кирилл, как представил то, что произойдет при разговоре, краснел еще больше. Он так и представлял, вот сейчас подойдет к нему, схватит за ворот одежды, встанет на цыпочки, встряхнет и заорет:

— Ты кончал мне на лицо? Трахал меня?

Как комично.

А трахались ли они?

Рука заскользила к входу и коснулась его пальцами. Вспыхнув, Соколовский-младший медленно ввел в себя палец. Тот вошел легко и свободно.

Рука опустилась. Трахались.

Прислонившись лбом к холодному кафелю, Кирилл тяжело дышал.

— Пиздец. — Заключил он.

Его мечта сбылась. Они с братом переспали. Они были едины. Ведь кто еще мог с ним переспать? Тогда только брат был с ним. Не мог же тот привести кого-то к ним на пьянку. Не мог.

Это случилось. Он мечтал об этом, и это произошло. А он не помнит. Совсем ничего не помнит. Да что ж за жизнь такая хуевая! И голова болит. Отвратительное ощущение.

Приняв душ, надев чистую одежду, Кирилл пришел на кухню. Там был Тимур, который завтракал остатками пиццы.

— Доброе утро. — Усмехнулся он, откусывая смачный кусок.

— Д… Доброе. — Буркнул в ответ, садясь напротив и сильно морщась. Боль пришла резко и импульсом. Как и первая вспышка воспоминаний в виде…

«… Рыжий начал так быстро двигаться в нем, что кровать скрипела под их движения. Что пошлый звук раздавался на всю комнату, как и громкие стоны его младшего брата. Он драл его, а тот отвечал, просил еще больше, изгибался и сжимал его внутри. Никто не сравниться с ним.

— Как много я терял. — Тимур опустил руку на его волосы, сжал их и дернул назад, вгоняя член еще глубже. Теперь движения были точно по простате, глубокими и резкими. — Стони, стони для меня. Мое имя.

— Тимур… Я не… могу… Тимур!.. »

Покраснев еще ярче, чем до этого, Кирилл спрятал лицо в своих руках, опустив саму голову на стол.

— Что, вспоминаешь понемногу? — Ухмылка.

— Заткниись… — Простонал в ответ младший брат. Затем он поднял на него покрасневшее лицо, смотря, не отрываясь. — Мы переспали, да? Ты все знаешь, да?

— Да. Да. И да, мне было хорошо. — Такая ухмылка все и не сходила. Рыжий был доволен. Он не мог налюбоваться на покрасневшего брата, который прятал лицо за руками или утыкался им в стол. Такая забавная реакция его тела, души.

— Ты так давно об этом молчал. А я добавил немного алкоголя, и опля, все получилось. —

Подмигнул и подвинул к нему пиццу.

Душевные терзания всегда прекрасны.

Его брат ему всегда нравился. Тот был симпатичным, милым и забавным парнем, который заставлял его чувствовать множество разных чувств. Конечно, Тимур сам по себе был очень эмоциональным, но все-таки, рядом с Кириллом этот комок нервов зашкаливал к бешенству.

Его хотелось выпороть. Хорошенько, за плохое поведение. Но мама. Ух, их мама — это что-то.

— И что ты от меня хочешь? — Буркнул Соколовский-младший, подняв голову. В животе сильно заурчало. После бурной ночки сильно хотелось жрать. Воспоминания медленно возвращались, от этого становилось стыдно.

— Ты такой милый, когда спишь с моей спермой на лице. Ты даже чмокал во сне, представляешь?

— Придурок! — Громкий и возмущенный вопль младшего брата.

«Он милый. Когда злится или смущается, так мило краснеет. И глаза у него блестят. Хотя он на самом деле реально шикарно смотрится с моей спермой на лице и губах. А как вспомню его ротик, который принял мой член, ах, хочется снова вставить. Кто бы знал, что мой брат так хорош в сексе. Или просто он для меня так старался. Я же шикарен, нужно ж соответствовать. Но действительно, как только я смотрю на него, у меня яйца становятся чугунными и мне хочется выпустить моего дружка на волю. Интересно, он будет против утреннего секса? Хотя хули я думаю то блять! Просто взять и выебать, вставить ему и трахать!»

— Знаешь чо? — Ухмыльнулся Тимур, поднимаясь на ноги.

— Чего? — буркнул Кей, откусывая от пиццы большие куски. Такой голодный он был. Да и сама интуиция говорила ему: «Жри блять, жри! А то так и не пожрешь нормально!». Поэтому, включив систему удава, парень не ел, а глотал. Он был похож на маленького кролика. Хотя кролики так не заглатывают… Ну носиком он дергал так же, как кролики. И смотрел подозрительно на своего старшего брата, который вызывал недоверие со своей ухмылкой.

— Доедай! И мы идем трахаться!

Кирилл подавился. Громкий кашель. Уже и вся жизнь пронеслась перед глазами. Он представил, как в последний раз сожрал кусок пиццы и напоследок исполнилась его мечта.

Но воздух поступил в легкие и кусок пролетел в желудок.

Все еще кашляя, брюнет поднял на Тимура мокрые глаза. От кашля слезы выступили.

— Что ты сказал?

— Трахаться!

— Ты… Нормально?

— Ну, а хули нет то.

— Ты мой брат!

— А ты мой брат! И чо?

Челюсть упала вниз. Система была сломана. Он так долго не мог сознаться из-за того, что они были родными братьями. А тут тот говорит ему «го трахаться, плевать, что мы братья!». Конечно, система сломается. Ведь тогда все произошло из-за алкоголя. А тут они трезвые.

Уставившись на брата, как на посланника небес, Кирилл поднялся на ноги.

— Ну, а давай. — Он усмехнулся. — Покажи трезвому братику все то, что ты показал пьяному.

Тимур на секунду подвис от такой фразы, а потом и сам усмехнулся, хлопнув в ладоши.

— Вперед!

Они прошли в комнату. Одно сердце билось очень быстро. А второе спокойно. А потом они слились в один ритм.

***

— Ах, быстрее… Тимур… Как хорошо… Так глубоко, боже, сильнее!

Под ними скрипела кровать. Потные тела сплелись между собой. Руки царапали спину, ноги плотно обхватывали поясницу. Они не останавливались, ловя свои сбитые дыхания и отдаваясь друг другу полностью. Они не могли насытиться, пробуя новые позы. Узнавая тела друг друга, они не могли оторваться.

— Тимур! Тимур! — Кирилл стонал его имя вновь и вновь, принимая глубже, поддаваясь к нему бедрами. Словно молясь на брата, на его член и вообще на его существование.

Такой жар. Такой огонь.

Они не услышали, как открылась дверь. Не услышали женский голос. Не услышали шаги.

Зато услышали крик:

— Какого хуя здесь происходит?

Они одновременно остановились в столь забавной позе. Повернули свои лица к двери и в одну секунду на них появился искренний ужас. И у такого альфача, как у Тимура, который ничего не боялся, кроме одного человека, и у Кирилла, который уже мысленно попрощался с жизнью.

— Мама? — В унисон спросили они.

Им пизда.

***

Они никогда не чувствовали такого страха, когда сидели перед матерью и дрожащими руками наливали ей чай.

Эта грозная женщина закурила, смотря на них. Она дала им время на то, чтобы надеть одежду и умыть свои лица, которые были испачканы спермой и потом.

Алексия, а так звали их мать, взяла кружку и сделал глоток.

Задумчиво смотря на них, затянулась и выпустила кольца. Молчание было ужасным, оно давило на них, заставляя представлять будущую цепочку действий. Что их мама предпримет? Убьет их сразу, или помучает?