Сел.

— Ну так начинай.

— Стопэ. — Тимур положил на стол пиццу, открыл ее, а затем нарезал лимончик. Выложил на тарелку. И затем разлил водку. Только после этого сел напротив брата, смотря в его глаза.

— За меня, такого прекрасного. — Протянул к нему стопку, чтобы чокнуться.

Кирилл едва усмехнулся и протянул ему в ответ. Звонкий звук удара двух стопок друг о друга. Затем залпом выпили и закусили лимоном. Ух, как жгет.

Сморщившись, Кей глубоко вздохнул. Человеку, который почти никогда не пил — водка сразу ударяет в голову. И возможно, Тимур знал об этом, поэтому принес то, что потяжелее.

— Слушай, как давно ты в меня влюблен? Ну не удивительно, я же секс. Но все же? — Соколовский-старший налил еще по стопке, затем поднял. — Мне же интересно.

— Когда ты догадался то? Ну давно, с детства наверное. С подросткового, когда ты начал бегать без трусов и шевелил шлангом в стиле «У меня большие яйца!». Детская травма похоже. Но с тех пор я смотрел на тебя, не как на брата. Хотя шучу, ты всегда мне нравился. Я влюбился в тебя не из-за того, что у тебя большой хуй. Я влюбился, потому что ты Тимур!

И он выпил залпом. Взял кусок пиццы и закусил. После первой стопки его уже понесло на разговоры. Когда Кей пьяненький, то сначала был активным, а потом активность уходила на минимум. Батарейки заканчивались и он вырубался.

— Мм, ясно. — Тимур усмехнулся и налил еще по одной. Взял пиццу и откусил кусочек. — А ты знаешь, что это типа неправильно? Ну мы же братья, все такое. Я ж тебя нянчил мелкого, соску в рот сувал. Мы с тобой братья, да. Ну того типа неправильно.

Снова залпом.

— Да. я. это. ну все знаю да ок. Ну понимаешь, ну не могу я это. Хочется тебя, прям не могу. Ты мне снишься, ты такой, ах. Такой Тимур. Тимур, как Тимур. Мой Тимур, любимый Тимур. Я так люблю своего Тимура. А ты любишь? Ай, ну ты конечно себя любишь ахахха, ой, какая пицца вкусная. Ом-ом-ом.

Он закусил. Как забавно, пьяненький Кирилл.

Тимур засмеялся и откусил от пиццы.

— Ну знаешь, у меня тоже на тебя стоит. Прям в штаны утыкается. Я хочу тебя, но бля, брат за брата и все такое. Но честно, стояк такой стояк.

Еще одна партия. Пьяненькие глазки Кирилла блестят, смотрят на него, а язык проходит по влажным губам. Он взял лимон в пальцы и пососал его.

— Даже странно. — хихикнул. — У обоих стояк. Но знаешь, я бы с радостью испробовал твой член в своей попке. Так хочу, чтобы ты меня трахнул, братишка. Хочу стонать твое имя. Ах, Тимур.

Рыжий быстро встал на ноги и протянул к нему руку, схватив его за ворот.

— Так идем потрахаемся! Один раз не педераст!

Потянул за собой в сторону комнаты.

Пьяненький Кей даже никак не сопротивлялся. Внизу живота разлилось тепло и он почувствовал, как, думая о сексе с братом, у него начинает стоять. Шумно выдохнув, он идет следом за ним. Все вокруг плывет, он не замечает, как его кидают на кровать и нависают сверху. Как рука брата скользит по его футболке, поднимая его вверх.

Но когда Тимур опускается и касается острыми зубами его сосков — он чувствует. От алкоголя все тело реагирует гораздо более ярко, отчего парень вздрагивает, стонет, приоткрыв рот, и немного выгибается к нему. Тело податливое, отвечает, прижимается к нему ближе.

— Тимур.

Язык скользит по соскам, зубы едва прикусывают. Взгляд поднимается наверх. Он усмехается, а рука тем временем снимает с него домашние штаны и нижнее белье. Она скользит по яичкам, чуть царапая легкими ногтями, а затем проходится по всему члену. Но резко обхватывает и начинает двигать.

Стон становится громче.

— Тимур, аах, как хорошо. Не мучай меня только.

— Не собирался. Мучить себя. — Он усмехнулся и резко перевернул брата к себе раком. Тот покраснел. Хотя и так от алкоголя был немного красным. Поддался к нему бедрами и потерся ягодицами о пах, прося, чтобы его наконец трахнули. Эта картина была настолько горячая, что стояк стал просто невыносимым.

Особенно для Тимура, который до сих пор был в штанах, в которых ходил на учебу.

Он снял их, опустил вместе с нижним бельем.

Раздвинул две половинки и плюнул на вход. Пальцем помассировал колечко мышц. Облизал свои пальцы и быстро двинул пальцами внутри брата, вгоняя их по самые костяшки. Хотя его не нужно было растягивать. возьми меня. Не нужно, ах… Я сегодня дрочил… Я… Трахал себя… Расческой. — Сильно покраснев, прикусил губу. Поддался ближе на палец, тихо простонав и едва подвигав бедрами на его пальце. Как хорошо, но как хотелось больше.

Тимур усмехнулся. Вытащил пальцы.

— Как скажешь. Дрочил на меня? Ах, какая прелесть. — Но все же плюнул на руку, провел слюной по своему члену, чтобы он стал влажным. А потом подставил член к его входу и вошел с одного движения.

Какой он узкий. Приятно. Его тело так обхватывает, так сжимает. Он чувствует пульсацию. И принял на всю длину. А ведь член то не маленький.

Кирилл, который так давно об этом мечтал, громко простонал, изогнулся, поддался к нему ближе, прижавшись грудью к простыни.

— Двигайся! Пожалуйста… Как хорошо…

Все тело ярко реагирует. Он похож на похотливую сучку. Но Тимур не лучше. Они оба, словно изголодавшихся кота, накинулись друг на друга.

Рыжий начал так быстро двигаться в нем, что кровать скрипела под их движения. Что пошлый звук раздавался на всю комнату, как и громкие стоны его младшего брата. Он драл его, а тот отвечал, просил еще больше, изгибался и сжимал его внутри. Никто не сравниться с ним.

— Как много я терял. — Тимур опустил руку на его волосы, сжал их и дернул назад, вгоняя член еще глубже. Теперь движения были точно по простате, глубокими и резкими. — Стони, стони для меня. Мое имя.

— Тимур… Я не… могу… Тимур!

Он вздрогнул всем телом, громко простонал и кончил на кровать брата. Но он даже не заметил, что Рыжий привел его в свою комнату.

Соколовский-старший быстро вышел из него, заставил перевернуться на спину, открыть рот. Он вошел в его рот.

— И не покусай. — Начал быстро двигаться в его рту.

Сначала Кирилл распахнул глаза и чуть не подавился. Но вовремя расслабил горло и чуть откинул голову назад, сглотнув слюну, этим сжав член в горле. Хоть он и немного щекотал небо, теперь тошноты не было. Он старался принять член Тимура до конца. Тошнота все равно была. Но он так надеялся не оттолкнуть. Брат… Брат трахает его в горло. Словно пошлый сон.

Сон?..

Тимур быстро вытащил член из его рта и кончил на его лицо.

Кирилл закашлялся, закрыв глаза.

Тяжелое, сбитое дыхание. И такое бешенное сердцебиение. Тимур смотрит на него, так же тяжело дышит, а потом засмеялся, проведя пальцами по его глазам, убрав сперму.

— Вот и сделали.

Он упал рядом на кровать.

— Угу. Я тебя люблю, Тимур.

— Я знаю. А теперь и поспать можно. — Он закрыл глаза. И быстро вырубился.

Кей хихикнул и тоже прикрыл глаза. Теперь батарейки закончились. И он тоже вырубился. Так они и уснули рядом, голые, в сперме. Интересно, какое же у них будет утро?

Но это уже в следующей главе.

========== 12. ==========

Это было утро. И оно было отвратительным. Почему? Но разве было приятно просыпаться с огромной головной болью, пересохшим горлом и таким ощущением, что по тебе проехался танк? Вот Кирилл проснулся с таким ощущением. Ощущением отбивной, которую кинули на сковородку и жирно так облили растительным маслом.

— Что за херня? — сморщился брюнет. Он был весь липкий. Действительно, отбивная. Опустив руку на живот, провел пальцами. Липко и что-то засохшее. Кей уставился на свою руку, потом на свой живот. И уже затем приподнял одеяло, увидев, что он без нижнего белья.

— Какого…

Да еще и на лице неприятное ощущение. Облизался. Странный вкус. Соколовский-младший совсем ничего не понимал. Последнее, что он помнил, как они с братом бухали, а потом — темнота. А теперь ужасная головная боль. Неужели.