- Тётя Гермиона! – Скорпиус расплылся в улыбке и хотел было уже побежать к девушке, но во время себя одёрнул, вспоминая, что отец такого поведения не приемлет, быстро оправился и вышел вперёд сдерживая себя оттого, чтобы не помчаться навстречу.

- Здравствуй, Скорпиус, - Гермиона медленно опускается, присаживаясь, чтобы быть одного роста с мальчиком и протягивает ему коробочку, - прости, что опоздала, прими от меня подарок.

- Спасибо большое, - шепчет мальчик, прижимая коробочку к груди и светясь от вселенского счастья, что сейчас распылилось в его маленькой груди, - Ками так сильно расстроилась, что вы не приходили. Папа можно я отведу тётю Гермиону к Ками?

Мальчик оборачивается к отцу, а Гермиона опускает взгляд, поднимаясь и расправляя подол платья. Драко медленно нехотя отцепляет взгляд от гостьи и встречается со счастливым взглядом голубых глаз своего чада.

- Да, конечно, проводи.

Его голос расплавляется, когда касается её ушей. Вливается внутрь и жалит, жалит, жалит, разливаясь истомой по всему телу, вызывает в ней глубокое дыхание и стаю мурашек по телу. Желая словно скрыться в себе же самой, девушка обхватывает себя за другую руку выше кисти и улыбается мальчику, что переводит на неё взгляд, и манит маленькой ручкой. И она слушается. Кивает присутствующим, тихо извинившись, и уходит за ним к лестнице.

В комнате девочки горела лишь настольная свеча, когда Гермиона и Скорпиус вошли, Ками сидела за столом и что-то говорила домовику, который склонился над пергаментом, выводя магическим пером буквы. Услышав шум дверей, она хмуро уставилась в их сторону.

- Гермиона! – крикнула она.

Девушка опустилась, чтобы обнять Ками. Крепкие маленькие ручки тут же сомкнулись на её шее, а сама Гермиона уткнулась в пышную копну кучерявых волос девочки.

- Я думала ты не придёшь, - зашептала Ками на ухо девушке и затем, чуть отпрянув, не расцепляя рук, посмотрела той в глаза, - почему ты опоздала?

Гермиона замешкалась на какую-то долю секунды, придумывая ответ.

- Сова, кажется, заплутала, пока искала мой дом.

- Ох уж этот дядя Драко, наверное не правильный адрес написал!

Гермиона на эти слова лишь улыбнулась, сжимая в объятьях малышку. Оставшийся вечер дети буквально не выпускали девушку. Они всё время до позднего вечера провели в комнате. Сначала Скорпиус начал делиться своими впечатлениями о подарках попутно показывая каждый. Затем Ками скакала, вокруг рассказывая о том, как она проводит дни, даже поделилась тем, что ревнует очень папу к этой новой странной Люси. А когда Скорпиус хотел заступиться за дядю, то девочка не упускала возможности припугнуть его тётей Пэнси, мальчик тут же испуганно расширял глаза, и затем, надувшись, складывал руки на груди. Гермиону это забавляло, улыбка с её губ не сходила весь вечер. Чистой, откровенной, тёплой. Ей было хорошо с детьми, словно все тяжбы той жизни за её плечами уходили далеко-далеко, глохли и не смели всплывать наружу пока она рядом с ними.

Старинные часы, обрамлённые чёрным деревом стали пробивать девять часов вечера. Дети засуетились, абсолютно не желая уходить спать, но когда Гермиона предложила им прочитать сказку перед сном, детей, будто ветром сдуло. Они моментально переоделись в пижамы, что им принесли домовики и нырнули в кровать.

- А твой отец не будет против, что ты спишь не у себя? – обратилась девушка к мальчику.

- Нет, папа редко бывает вечером дома, а бабушка разрешает мне оставаться с Ками.

Гермиона заглянула в широкое окно по правую сторону от неё, откуда открывался вид во двор, и она могла поклясться, что увидела там чью-то фигуру, скрывшуюся за деревом, пока дети укладывались, она неотрывно смотрела на заснеженный двор, сминая в руках переплёт маленькой тонкой книжки. В голове невольно всплывали воспоминания из далёкого прошлого, где она так же, когда-то, стояла у окна и любовалась заснеженным садом. Когда дети удобно устроились на подушках, она обернулась.

- Готовы слушать?

- Гермиона, а расскажи какую-нибудь сказку, что тебе читала твоя мама? – заговорила девочка, укладывая руки поверх пухового одеяла.

- А в чём отличия? – спросил Скорпиус, ложась набок и вопросительно смотря на подругу.

- Вообще-то, папа и мама у Гермионы маглы, и сказки у них отличаются, - девочка посмотрела на светловолосого мальчика, словно видела его впервые, - ты, что не знаешь об этом? Мне папа много рассказывал и бабушка. А ещё они «датисты»!

Конечно же, девочка неправильно произнесла незнакомое слово, но она очень гордилась тем, что запомнила такое сложное слово. Голубые глаза мальчика расширились наверно в два раза.

- Кто-кто? – он даже приподнялся на подушках.

Упоминание о родителях отозвалось в девушке глухой болью. Но удивление Скорпиуса сбавило гнетущее состояние Гермионы, отчего она рассмеялась в голос, прикрывшись книжкой.

- Даже Гермионе смешно, что ты не знаешь такого слова! – Ками, как всегда, потешалась.

- Нет, дорогая, я смеюсь с вас обоих, давайте, ложитесь удобнее, я расскажу вам сказку, что любила в детстве.

И они послушно устроились на подушках, впиваясь своими взглядами в девушку. Сказка была про прекрасную девушку и чудовище, что жило в большом заброшенном замке. Девочка самозабвенно вслушивалась в каждое слово, вдохновляясь храбростью главной героини, а Скорпиус лежал, чуть приоткрыв рот. У каждого из них была своя картинка, и своё видение сказки, но оба прекрасно понимали главный смысл и урок сказки.

- И они навечно вместе? – прошептала девочка, искренне радуясь счастливому концу сказки.

- Конечно, чудовище смог полюбить и превратился в прекрасного принца и уже никогда-никогда не отпускал свою любимую, - Гермиона тоже прошептала последние строчки сказки, заправляя мягкое одеяло под бочок девочки.

- Какая…хорошая сказка… - голос стал стихать, а карие глаза медленно закрылись. Дыхание было ровным и тихим, Ками уснула, сохранив на губах совсем лёгкую улыбку.

- Тётя Гермиона, - прошептал Скорпиус.

Гермиона не ожидала, что мальчик ещё не уснул.

- Ты чего-то хочешь? – она заглянула в его глаза.

- Нет, - он отрицательно покачал головой, - почему вы такая грустная, когда смотрите на нас?

- Почему ты так решил?

- По глазам, у бабушки бывают очень грустные глаза, и у папы, а у вас такие же грустные глаза, - мальчик осторожно приподнялся и потянулся своей рукой до ладони девушки, - не грустите, пожалуйста, у вас очень красивая улыбка.

Гермиона не смогла что-то ответить, тёплые маленькие пальцы на её руке вызвали в ней волну неизвестной ей нежности. Волну что поглотила её моментально. Почему-то губы дрогнули, а глаза предательски защипало, но моргнув быстро несколько раз, она прогнала прочь непрошенную влагу, что могла неприятно удивить ребёнка. Она хотела уже что-то утешительное сказать, так как даже не заметила, что кто-то вошёл в комнату и остановился у кровати за её спиной. Зато Скорпиус перевёл быстро взгляд и легко улыбнулся незнакомцу, заставляя девушку забыть, как дышать.

- Папа?

- Скорпиус, ложись спать, уже очень поздно

Мальчик согласно кивает, и ложится на подушки, зарываясь под одеяло, теперь с подушек торчала одна лишь светлая шевелюра. Шаги за спиной сдвинулись в сторону мальчика, мужчина осторожно подошёл ближе, касаясь сына поверх одеяла, и склонился к нему, чтобы поцеловать в голову, сохраняя поцелуй на волосах. Гермиона отводит взгляд, осторожно поднимаясь с постели, хватает свои ботинки и, не надевая их, собирается пойти к дверям. Крадясь на носочках старается не шуметь и желая сию же секунду скрыться отсюда. Как можно дальше. Но шаги за спиной следуют ровно за ней, а мужская рука ложится на дверную ручку, опускает её вниз и открывает дверь, и по лицу девушки тут же ударяет полумрак коридоров.

- Я провожу вас, - говорит он, вбивая взгляд в её профиль.

Девушка опускает ниже голову и сжимает в пальцах каблуки, словно ища в них защиту, и, наверное, если бы пришлось, она бы их использовала. Но не с ним. Гермиона шагнула за порог и, не оборачиваясь, медленно шла по коридору к лестнице, держась ближе к настенным канделябрам, он шёл, позади, скользя взглядом по открытой шее, напряжённой спине, круглым бёдрам что так плотно облегала ткань платья и стройным ногам. Она шла почти на носках, семенила так, словно была готова вот-вот сорваться на бег. Хотела сбежать отсюда.