Александра всегда вела одну и ту же анкету, после чего давала своеобразное «домашнее задание» и отпускала пациентку выписав новую бутылочку успокоительных. И каждый раз, данные анкеты немного менялись. Только девушка не знала в лучшую ли сторону. Но судя по тому, что ей была назначена внеплановая беседа на конец декабря, результаты, доктора, видимо, не совсем радовали.
Придя после приёма, домой, Гермиона ещё какое-то время промаялась, обхаживая пустующие комнаты. Не зная собственно зачем, она просто бесцельно бродила по ним, оглядывая и касаясь пальцами стен, словно вслушиваясь в тишину дома. Живоглот, несколько раз настырно лез ей под ноги, требуя к себе внимания, в конце концов, она подобрала своего любимца и ушла в спальню. Разглядывая потолок, и размеренно поглаживая кота по голове, она стала проваливаться в сон. Гарри она сегодня не ждала как минимум он должен был быть на дежурстве ещё сутки. Поэтому его голос у порога застал её врасплох. Разлепляя глаза и щурясь, она подняла взгляд на фигуру у двери, приподнимаясь на локтях.
- Ты слишком рано вернулся.
Гарри был одет в форму аврора, плотная одежда была насквозь мокрой, тёмный плащ местами был истерзан, с его подола сиротливо скатывались капли воды. Где он только мог найти воду? На шее и скуле красовались кровавые следы, на виске гематома, нижняя губа разбита. Подошва высоких ботинок, были забиты грязью, и образовали на чистом полу уродливые лужи. Сам мужчина выглядел абсолютно спокойным, его размеренное дыхание и давящий взгляд говорил о том, что он довольно давно здесь стоит просто не решался зайти и спросить её. Боялся ответа.
- Была очередная облава пожирателями, пришлось немедленно выступать, - заговорил он спокойно и рефлекторно сжал руку в кулак, отчего ткань перчаток затрещала, - зачем ты ходила к этому узнику?
- Хотела поговорить, - Гермиона проснулась окончательно и поднялась с постели, неуверенно замерла на месте, думая, подходить к нему или нет.
- О чём тебе с ним говорить? – сух и груб, - о том, как он убивал людей? Или каким образом он разрушал могилы твоих родителей?
- Да, об этом. Обо всём, - отвечает она, сделав несколько шагов к нему, потянувшись к его рукам, касаясь мокрых перчаток, стала их стягивать, - твои раны, почему ты их не обработал?
Тонкие пальцы приблизились к его лицу и коснулись влажной кожи, пачкаясь в крови, она почувствовала под ними открытую вспоротую рану, от такого касания Гарри неожиданно отстранился, отворачивая лицо.
- Не успел, - ответил он тихо и вернул взгляд к лицу девушки, - он погиб.
Карие глаза девушки были прикованы к её пальцам, что повисли в воздухе у его лица. Она смотрела на кровь, словно изучая её, словно проникая внутрь и ища там что-то. Когда секундное помутнение прошло, девушка вновь посмотрела на него.
- Кто?
- Тот к кому ты приходила.
Гарри мог поклясться, что увидел тень ухмылки, но настолько слабой и почти неуловимой во мраке комнаты. Лишь свет с коридора освещал её наполовину, но его отвлекли нежные касания к его шее. Гермиона осторожно коснулась его, задевая ворот плаща, чтобы снять, наконец. Тяжёлая материя с шорохом падает на пол, металлические пуговицы бьются с характерным звуком.
- Очень жаль, - шепчет она.
- Жаль?
- Александра говорит, все люди заслуживают прощения, - она бросает перчатки где-то рядом, и расстёгивает молнию куртки также стягивая её с его тела, задевая ладонями крепкие мышцы, сквозь влажную футболку, чувствуя их, чувствуя его мощь. Куртка отправилась к плащу, накрывая его собой.
- А ты теперь прислушиваешься к Александре? – говорит он, спокойно наблюдая за действиями девушки сверху вниз, не мешая процессу, сейчас она казалась такой беззащитной, маленькой, хрупкой.
Казалась.
- Я ведь должна, она мой психолог, - пальцы скользят к пряжке ремня, лязг метала, и свобода на поясе заставляют мужчину, напрячь мышцы живота.
- Скажи, как ты это сделала? – голос дрогнул, и всё тело напряглось, когда она скользнула ладонями к нему под футболку, обжигая тёплой кожей его влажную и холодную.
- Сделала, что? – она отрывает взгляд от его живота и глядит в зелёные глаза.
- Как ты убила его?
- Я не убивала его, Гарри, - она пожимает плечами, будто бы они сейчас обсуждают не смерть человека, а абсолютно неважную тему дня, погоду например. Пальцы ловко скользят вниз к паху, сжимая плотную ткань, заставляя мужчину напрячься всем телом и вздрогнуть.
- Гермиона, - говорит он, отстраняя её ладонь.
- Я не делала ничего, - губы девушки легко улыбаются, - клянусь.
Гарри хмурится и скользит взглядом по её лицу, ища там хоть нотку лжи, но она слишком спокойна. Слишком таинственна в этом дурацком свете, слишком мрачна. Он отказывался верить в то, что его Гермиона могла кого-то убить. Ранить – да, проучить – да, но не убить. Только это была, прошлая Гермиона, ненастоящая.
- Я очень скучала, - она тянется к его лицу, еле-еле касаясь губами его подбородка и обнимая за талию, прильнула к нему словно кошка, буквально обжигая своим открытым желанием.
И она добилась желаемого результата.
Мужчина подхватил её на руки, и в пару шагов преодолел расстояние до кровати, повалил на мягкую постель, нависая сверху и впиваясь в её губы глубоким, грубым поцелуем. И она отвечает, ластится, выгибается, прижимается плотнее, впуская к себе раздвигая шире ноги. Плевать что его лицо в крови, плевать на раны, на грязь. Белоснежная простыня сморщилась под тяжестью их тел. Лихорадочно, словно одержимый он заскользил ладонями по телу Гермионы буквально срывая мешающую одежду. Горячее дыхание и влажные поцелуи возбуждали настолько сильно и резко, как будто спичку подожгли. Она сама помогла ему расстегнуть молнию на джинсах, впуская в себя и впитывая всю его страсть, изгибаясь в пояснице дугой.
Не щадя и не давая секунды на размышления. Страстно, горько почти больно. Царапая кожу и вбиваясь так словно в последний раз. Тишина трещала по швам, заполняя помещение стонами вперемежку с криком. Помутнение и слепая страсть.
Ей нравился вкус его крови со скулы, нравилось задевать рану и слышать его шипение, пропитанное рыком острого удовольствия, нравилось, как в полутьме сильно выделялся лиловый синяк на виске, нравилось касаться влажного лба и потом слизывать его кровь со своих пальцев. Нравилась эта грязь, нравилась тьма, в которую она катилась. Мужчина вбивался в неё с каждым разом настолько, что она морщилась от боли и удовольствия. Лишь распыляя его ещё сильнее.
- Я хочу по-другому, - горячо шепчет она ему на ухо, впиваясь пальцами в напряжённые плечи, и он поддаётся, отстраняясь и ложась на постель. Ловко перебравшись сверху и помогая себе, она вновь сливается с ним в одно целое, запрокидывая голову назад и закатив глаза от наслаждения.
Сейчас в голове вспышками всплывал мутный ненужный образ другого.
Она старалась не вспоминать.
Гарри сжал её бедра, с такой силой насаживая глубже, жёстче и она не сопротивлялась. Эта близость, между ними была спустя долгий месяц, он поклялся себе, что не притронется к ней. Он знал, приезд Малфоя, не сулил им ничего хорошего. Но слова что она скучала по нему, давали надежду. Надежду на то, что он не потеряет её. Мужчина не выдерживает и кончает первым, входя в неё особенно глубоко, прижимает к себе и чувствует её ответную дрожь. Они пролежали так ещё несколько минут.
- Таблетка, - её шёпот выводит его из помутнения.
- Что?
- Я пропитала таблетку ядом, - Гермиона поднимается на руках, убирая волосы на одно плечо, и смотрит в зелёные широко открытые глаза, - и дала ему её проглотить, заставила, засунула её ему в глотку.
Словно его сейчас выдернули из толщи воды и вернули в реальность. Воздух раздирал ноздри.
- И мне не жаль, - губы расползаются в улыбке.
========== Глава шестнадцатая: Воспоминания усталой красоты ==========
Комментарий к Глава шестнадцатая: Воспоминания усталой красоты
Иллюстрации: https://m.vk.com/wall-160296487_18