- Ешь, давай, сука! – рычит одни из стражников, разжимая ей челюсть, недолго думая она, выплевывает ложку так «заботливо» поднесенную домовиком и со всей силы прикусывает пальцы пожирателя. Тот вскрикивает и ударяет её на отмажь по щеке.
- Да пусть сидит голодная, магией нам пользоваться нельзя, пошли отсюда, - кричит другой и со злости пинает стул, на котором сидела пленница, тот угрожающе подрагивает и заваливается на бок. Гермиона больно ударяется плечом и корчится от боли, утыкаясь лбом в шершавый влажный пол пахнущий сыростью и гнилью. Последний из пожирателей ударяет раскрытой ладонью по клетке, где сидели другие пленные, заставляя тем самым заткнуться и отстраниться к дальней стене.
- Хватит орать, ваше слово тут ничего не значит. Тихо сидите.
После чего выходят, закрывая за собой дверь.
- Они не могут использоваться магию, - бормочет Гермиона и переводит взгляд на Нарциссу, та в ответ кротко кивает, поджимая губы, - они бояться быть найденным. Вот как им удавалось столько времени оставаться в тени…
- Гермиона, - тихо говорит женщина, впервые обращаясь к ней по имени, - твои попытки их разозлить, конечно, мне ясны, но не рискуй и следующий раз и поешь. Нам нужно это пережить.
- Если этот следующий раз наступит, - бормочет она в ответ и закрывает глаза. Живот снова скрутило, она тихо стонет и поджимает ноги.
В самом деле, ощущение, что в тебе зарождается маленькая жизнь заставляет жить по новой. Заставляет жить дальше. Бороться и терпеть, стиснув зубы. Она могла лишь молиться на своё крепкое здоровье, выносливость, и на то, что их скоро найдут.
Первой на очереди была всегда Нарцисса. Её увели, кажется, бесконечное время назад. Гермиона не знала день или ночь сейчас и сколько дней они уже здесь. Родители девушки сидели очень близко к прутьям, тихо разговаривая с ней, нашептывая что-то приятное и успокаивающее. Даже здесь, среди черноты, смрада и страха они могли её ненадолго успокоить. Девушка улыбалась и дрожала. Её даже не попытались поднять. Она всё так же лежала на боку, опираясь на больное плечо.
- Пап, мам, - прошептала девушка, останавливая нескончаемый успокоительный поток слов своих родителей, - у меня есть новость, даже не знаю теперь, хорошая ли она, но мне она по душе…
Мужчина и женщина переглянулись и вернули взгляд на продрогшее и трясущееся тело своей дочери, с болью в сердце им приходилось просто смотреть на неё.
- Расскажи нам, доченька, - прошептала женщина, сжимая ржавый прут решётки только сильнее вгоняя грязь в кожу ладоней.
- У вас будет внук или внучка… - прошептала девушка, замирая и поднимая взгляд, сдувая мешающую прядь с глаз, встречаясь с ошарашенным выражением лиц своих родителей, и Гермиона выдавливает из себя смешок, - да, не совсем вовремя, мы как-то не особа планировали это…так получилось…
- Он хороший человек? – спрашивает мужчина, как же ему хотелось коснуться своей дочери и спрятать от всего окружающего.
- Более чем, только сложный. Я очень его люблю…
Девушка поворачивает голову и смотрит в тёмный потолок, которого даже не видно. Влажные дорожки рисуют на висках свой узор. В сердце просочился страх, что она отсюда не выберется, что не сможет увидеть белый свет, что потеряет всех. И ей катастрофически нужно всё сказать.
Пока не поздно.
Её начинала покидать надежда.
- Папочка, мамочка, я вас тоже очень сильно люблю, - говорит она громче и сжимает онемевшие пальцы, причиняя себе физическую боль.
- Мы тоже тебя любим, дорогая…
Раздаётся скрежет открывающихся дверей, двое мужчин вносят Нарциссу без чувств. Бросив её на пол рядом с Грейнджерами, они захлопывают решётки и подходят к девушке.
- Куда вы её ведёте?! – кричит мужчина, поднимаясь на ноги, - возьмите меня вместо неё, прошу!
- Вам положено просто смотреть, - рычит один из пожирателей, рывком ставя стул и возвращая пленницу в вертикальное положение. Та зашипела от резкой боли в плече и руках и подняла голову, заглядывая на своих врагов. Из-за масок она не видела их лиц и даже не могла различить голоса. Верёвка, что связывала её искалеченные кисти, ослабла, и её повалили на сильное плечо и куда-то понесли. У неё не было достаточно сил, чтобы вырваться, но это не входило в её план, сейчас. Прикинувшись ослабленной и безвольной она, прикусывая губу, висела на плече, так как живот вновь скрутило, ещё и обеспокоенные крики её родителей мешали трезво мыслить. Она должна оглядеться и придумать хоть какой-то план.
Приоткрыв глаза и стараясь незаметно озираться по сторонам, она поняла, что находились они в каком-то доме, очень старом и заброшенном, темные, еле освещённые коридоры были узкими и казались бесконечными. Наконец они вошли в какие-то двери и её небрежно бросили на пол. Гермиона всхлипнула, и приподнялась с пола, оглядывая помещение похожее на кабинет. Прищурившись, она заметила тёмную фигуру, сидящую в кресле у окна. Высокое потрепанное когда-то кожаное кресло покоило в себе всё того же самозванца, что так самозабвенно наслаждался своим обликом и эффектом, что он производил на людей, что его узнавали.
- Как думаешь, сколько ты здесь. Грейнджер? – говорит он, первым поднимаясь с кресла и шагая к ней. Девушка не отвечает, а лишь презренно следит за каждым его шагом, что так неумолимо приближался. Юноша опустился перед ней и взял лицо за подбородок резко поднял, заставляя смотреть ему в лицо, другой рукой убрал со лба несколько прядей спутанных волос, - староста Грейнджер, не хочет сегодня разговаривать?
Сердце девушки екнуло, подпрыгивая до самого горла. Так её смел, называть только он, он и никто другой. Почему-то захотелось прямо здесь разреветься, прижаться к нему и почувствовать себя в безопасности. Но мысли, что этот урод видел её воспоминания и мог услышать эти слова оттуда, давали ей ещё держаться на плаву.
- Пошёл. К чёрту. Ублюдок. – выдавила она из себя сквозь зубы и отталкивая его руки от своего лица.
- Держите её, – отдаёт он приказ и те, двое, что привели девушку, заломили ей руки, над головой прижимая их к полу по обе стороны от её головы. Лже-Драко вытаскивает свою палочку и направляет на свою жертву. Она знает, что сейчас последует и готовится к этому, сжимая губы, и шумно вдыхает. Она постарается не кричать.
И у неё почти получается. Тело сначала обдаёт жаром и хаотично покалывает, затем каждую кость сводит словно наизнанку, все мышцы в теле натянуты до предела и вот-вот разорвутся, топя её в невыносимой, жгучей боли. Долго сдерживать себя Гермиона не может и срывается на крик, выгибаясь в спине. Она брыкалась, вырывалась, извивалась, словно змея пытаясь отогнать от себя всю пелену боли. Но она не выпускала. Точнее не выпускал он. Хозяин палочки, что с таким наслаждением упивался моментом её мук, мук подруги Гарри Поттера. Всё ради него.
- Это тебе за моего отца, - шепчет он.
- И какого же из пожирателей ты являешься отпрыском? – шипит жертва, когда палочка опускается и даёт возможность продохнуть и отступить волнам агонии.
- А это уже по твоей части, разгадывать загадки, Грейнджер.
И боль возвращается к ней, пульсируя, откуда-то из груди и разливаясь по всему телу.
Бесконечность.
Дни сменяли друг друга. Всё одно и то же. Она шла всегда после Нарциссы. Женщина выглядела болезненно бледной, но до смерти молчаливой. Когда Гермиона пробуждалась от очередных пыток в своей клетке, то видела, как она сидит в дальнем углу на коленях, опираясь на стену, и смотрит куда-то в пространство. Родители тоже были молчаливы, мама нескончаемо плакала, отец болезненно морщился. Кажется, взрослое сердце не выдерживало. Их дочь пытали, а они ничего не могут сделать.
Девушка неизменно сидела на стуле так же крепко связанная. Руки она перестала чувствовать, даже порой она специально причиняла себе особенно глубокие болезненные раны, чтобы чувствовать реальность и не терять сознание. Она ещё живая. Хотелось безумно есть, тепла и хотя бы просто лечь на тот же пол, чтобы просто полежать и возможно, даже уснуть. На часик. Ей большего и не нужно. Полумрак щекотал, обхватывая её хрупкую фигуру и погружая в свои объятья, когда сознание всё же покидало ее, и она проваливалась в сон. Обрывки снов. Сны без видений. Просто пустота и резкое возвращение в реальность.
