- Почему же я не должен уезжать?
- Мы оба знаем почему. Эти недели ты был спокойным. Ты не хотел себя ни утопить, ни закопать в снегу, ты не пытался никого убить или испепелить взглядом, ты не срывался на мне… - девушка говорила быстро и под конец запнулась, но постаралась продолжить и не дрожать, - ты был таким спокойным, порой даже улыбался. Ты не должен уезжать туда, я поняла, что что-то тебя связывает негативное с…
- С кем? – голос Драко не выражал ничего.
- С Люциусом, - почти что прошептала и сжалась, приготовившись к какой угодно невротической реакции от блондина. Но её не последовало.
- А ты сможешь меня убедить остаться? – губы тронула излюбленная ухмылка.
- Что я-то могу сделать? – Гермиона обречённо развела руками и покачала головой.
- Не знаю, Грейнджер, - Драко пожал плечами и, отступив, обошёл её и направился на выход, - если более ничего нет, пойду, пройдусь перед сном.
- Подожди.
Это было бы глупо. Но если подействует, значит, безрассудная надежда есть. Как глупо девчонки временами выдумывают себе образы и причины. И как слепо за этим следуют. Гермиона подошла к юноше, сзади касаясь его тёплых пальцев, и медленно скользнула ладонями вверх по рукам, ощущая сквозь рубашку крепкие мышцы. Квиддич необыкновенно хорошо сказывался на мальчишках, что особенно долго уделяли этому виду спорта внимание. Драко медленно повернулся и опустил голову, чтобы посмотреть на неё. Гермиона подняла голову ещё, наверное, с минуту они просто смотрели друг на друга в полной тишине. Чуть привстав на цыпочки, осторожно коснулась губами его подбородка, затем уголок губ, обхватила его лицо руками, и чуть склонив к себе его голову, с трепетом поцеловала в щёку, задерживаясь там на какое время, а затем, обнимая за шею, прижалась к нему уткнувшись в его плечо. Серые глаза закрылись, руки легли на тонкую талию, и он обнял её в ответ.
Им было это нужно.
Оставшиеся часы до полуночи, они провели вдвоём в спальне Драко. То терялись в долгих поцелуях, то попросту лежали в тишине. Каким-то образом Драко всё же удалось вытянуть письмо из Гермионы, когда они увидели, кто написал, то удивились оба. Письмо было от Нарциссы, а в небольшом свёртке лежало пару книг. В письме Нарцисса благодарила девушку за то, что та не стала рассказывать о поведении её сына, и благодаря чему ей всё же одобрили забрать мужа домой и провести остатки времени с семьёй. И женщина была готова делиться книгами, периодически высылая девушке новые тома. Гермиона не смогла скрыть тот факт, что она безумна счастлива получать новые знания и тайны магии. На что Драко Малфой не упустил возможности годно подшутить и подколоть старосту девочек, на что потом заработал подушкой по лицу. Когда Гермиона уже собиралась уйти к себе, юноша вернул её, обратно завалив на кровать и удобно устраиваясь сверху.
Наверное, эта ночь оказалась куда нежнее всех предыдущих.
Сердца изнывали.
Но настойчиво молчали.
Когда наступило утро Гермиона зажмурилась от яркого света и, повернувшись на другой бок, глубже зарылась под одеяло. Осознание, что она одна в постели пришло не сразу. Постепенно. Девушка приподнялась, прижимая одеяло к груди, оглядела комнату, его уже не было, только кусок пергамента на соседней подушке и аккуратно выведенный текст зелёными чернилами.
«Не убедила. Следующий раз постарайся ещё лучше. Увидимся через месяц»
Драко Малфой.
Когда письмо было прочитано, оно вспыхнуло пламенем и сгорело,оставляя после себя горстку пепла, затем самоочистилось не оставляя после себя и следа.
Девушка прикусила губу и обеспокоенно покосилась на часы. Кто знает, что может твориться с ним за месяц. Долгий месяц. Тридцать дней.
Мучительных тридцать дней.
Комментарий к Глава одиннадцатая: Вкуси, с полна и подавись (2 часть)
Решила рискнуть с описанием Миссис Забини, пока что не взяла смелости придумать ей имя (так как ничего об этом неизвестно) но фигурировать она будет в дальнейшем.
Всех с Наступающим! :З
========== Глава двенадцатая: Ты моё дитя, проклятое временем ==========
Разбросанные осколки памяти я соберу,
В тебя вложу, пропитывая своею кровью и верой.
Помни, кто ты есть.
Не забывай и не предавай.
Одинокий и тихий дом. Блёклый безжизненный свет в родительской спальне и мирно отбивающие ритм старинные часы. Угрюмая тишина скребётся по углам, не осмеливаясь выбираться за границы тёплого сияния настенных свечей. А когда воск пачкает металлические части шандала, домовики тут же являются и очищают металлический предмет, обновляя свечи, и тихо исчезают, возвращаясь к своим делам по дому.
Будущий наследник родового поместья стоит у родительской спальни так и не осмеливаясь прикоснуться к дверной винтажной ручке. Длинные аристократические пальцы так и застыли, в воздухе, слегка подрагивая. Юноше не хотелось заходить, ему не хотелось находиться здесь. Желательно, чтобы этот человек просто умер. Серые глаза медленно закрылись, а рука исчезла в кармане. Дверь приоткрылась и на пороге неожиданно появилась Нарцисса Малфой, бледнее, чем обычно, покрасневшие и уставшие глаза и тонкие пальцы сжимают платок у лица. Драко открывает глаза и с огромным трудом сдерживает себя, чтобы не накричать на неё.
Вот до чего доводит любовь.
Осторожно Малфой.
Драко делает шаг и заключает в объятия мать, так трепетно, будто бы боясь её расколоть, словно вазу. Нарцисса на какое-то мгновение замирает и обнимает сына в ответ. Снова и снова, она проливает слезы. Драко страшился даже думать, а сколько она пролила безмолвных слёз ради него, её горячо любимого и единственного сына. И сколько она их ещё прольёт.
- Любовь, она такая жестокая? – тихо спросил юноша.
Нарцисса не сразу ответила, она медленно отстранилась от своего чада и заглянула ему в глаза, родные и любимые глаза, что сейчас были полны боли, страха и отчаяния. И почему сейчас сын спрашивает её о таком?
- Любовь делает нас сильными, но и в то же время ослабляет, Драко, - женщина касается щеки сына, - Она бывает однобокой…
- Как у тебя с отцом?
- Не говори так, Люциус любил меня и он любит тебя.
- Любил, - Драко отворачивается и отстраняется от теплой ладони матери, - я не хочу, чтобы ты плакала, ты достаточно уже настрадалась.
Нарцисса улыбается, нежно и тепло, своей самой лучшей и любимой для Драко улыбкой, которую мог видеть только он.
- Такова наша судьба, судьба семьи Малфоев.
Драко ничего не говорит, он целует мать в щёку и всё же ступает на порог родительской спальни, погружаясь в это душное и пахнущее травами помещение, дверь за ним тихо закрывается, оставляя их одних.
- Драко, - раздается тихий мужской голос, - подойди, дай посмотреть на тебя.
И юноша повинуется. По привычке, по инстинкту. Внутри бесконечная пустота и отрешённость во взоре. Необходимо побороть в себе приступы. Притупить инстинкты, что Драко сейчас и делал. Люциус Малфой сидел в широком чёрном бархатном кресле у горящего мраморного камина, его ноги накрывал тёмно-коричневый большой плед, левая рука возлежала на подлокотнике, а в правой он держал бокал с очередной горячительной жидкостью. Драко подошёл к нему и становился чуть в стороне, поднимая взгляд на родителя.
Лицо мужчины, что было ранее покрыто густой щетиной, было чистым и гладковыбритым, волосы, что когда-то были белее снега, потускнели, морщин стало больше. Чуть яснее проступают тени под глазами. Взгляд таких же серых глаз померк, на лбу покоилась вечная морщинка задумчивости, губы бледны и сухие. Азкабан не щадил никого. А болезнь нещадно наступала, вынуждая увядать на глазах.
Сердце изнывало в груди Драко.
Два противоречивых чувства сейчас боролись в нём.
Вид отца вызывал в нём страх, страх, что он скоро закроет глаза и больше никогда их не откроет. Мальчику безумно хотелось почувствовать теплоту отцовской руки, как тогда в далёком-далёком детстве, когда ещё не так были важны фамильные законы. А, с другой стороны, он его ненавидел, до зуда и скрежета зубов. Он хотел его смерти и выдохнуть всю ту боль, и всё-то напряжение, что усиливалось в нём больше и больше. Но, Драко уже не в первый раз испытывал на себе, ни отмщение, ни кончина вожделенного результата не приносит. Первые порывы тебя поглощает удовольствие, а затем окутывает пустота. Мёртвая и сквозящая по всем щелям – пустота.
