Как выместить затаенную обиду? Нанять отморозков – способ не самый плохой. Возможно, убийство изначально даже не планировалось. Нужно будет пообщаться с этим «Борькой». Только в какой-нибудь неофициальной обстановке. Что бы такое придумать?..»

– …да не твое дело, где я была! Понятно?! – вдруг услышал он истерический женский вопль. – Ты сам-то где был? Да?! Да?! Ну и… ну и черт с тобой…

Метров через десять от того места, где Лев сейчас стоял, коридор заворачивал, и из-за этого поворота показалась Мила. Вне себя от гнева, девушка быстрым шагом направлялась к лестнице, на ходу доставая сигарету из пачки. Через секунду громко хлопнула дверь, из чего он сделал вывод, что Берестов догонять ее не собирается.

Для доверительного разговора момент был как нельзя более подходящий, и Гуров тоже зашагал к лестнице.

Это был дополнительный ход, ведущий во внутренний двор театра. Спустившись, он увидел стоявшую невдалеке Милу, которая нервно щелкала зажигалкой, и, протянув ей свою, с зажженным, весело плящущим огоньком, галантно проговорил:

– Пожалуйста.

Девушка глубоко затянулась и, выпуская из легких дым, прикрыла веки.

– Начальство притесняет? – понимающе улыбнулся Лев.

– Да пошел он… – Мила, кажется, собиралась развить эту мысль, но вдруг остановилась, как будто вспомнила что-то. Теперь взгляд ее стал пытливым и даже пронзительным. – А вы – насчет этого убийства? Да? Вы из полиции?

– Вы очень догадливы, – кивнул Гуров.

– Я сразу поняла. У вас осанка… выправка совсем другая. Это сразу заметно.

– В самом деле? Что ж, буду считать, что это комплимент. Вы не могли бы уточнить, что подразумевалось под той фразой, что вы обронили, выходя из кабинета директора? Кажется, Руслан Бойцов не входил в число ваших фаворитов?

– Фаворитов?! – Лицо Милы перекосила презрительная усмешка. – Да такого… Хуже него во всем театре никого не было. Фаворитов… Не знаю, у кого он был в числе фаворитов. Может, у потаскух этих своих. Я бы не удивилась. Подобное притягивает подобное. А для нормальных людей… Да вы у кого угодно спросите, никто о нем ничего хорошего не скажет. Хотя о покойниках, как говорится, либо хорошо, либо ничего, но… здесь можно сделать исключение.

Лев был несколько удивлен, что, выплескивая свое недовольство, девушка волновалась так, что у нее дрожали руки.

«В чем же тут дело? – терялся он в догадках. – Если сама она – любовница Берестова, что скорее всего, какое ей дело до того, кто там ходит в любовницах Бойцова? Или Мила играла, как говорится, на два фронта? Но какой смысл? Где – помреж, а где – худрук, конкуренция невозможна в принципе. Любая здравомыслящая содержанка без малейшего труда определится с приоритетами. Так чем же не угодили ей любовницы Бойцова?»

– Наверное, его связи провоцировали ненужные разговоры? – осторожно предположил полковник. – Подобные «вольные» отношения нередко приводят к нежелательным последствиям. Возникают сплетни, интриги…

– Куда уж нежелательнее, – в сердцах бросила Мила. – Мало того что сам чуть не каждый день подружек менял, так он еще и другим предлагал. Добрый. Как завалятся в этот свой «Ковчег», так и начинается. Дым коромыслом.

Чувствовалось, что она с трудом подбирает слова и мысль, которую ей хочется донести, не решается высказать напрямую, открытым текстом.

Но Гуров и сам начал догадываться, о чем идет речь.

«И сам менял, и другим предлагал. Уж не Берестову ли? Понятно, девушке было обидно. Ведь «штатная» – то любовница – она, а тут конкурентки ненужные вдруг откуда ни возьмись являются. Неприятно, что и говорить».

– Руслан предлагал коллегам интимные знакомства? – старясь выразиться как можно деликатнее, спросил он.

– Еще как предлагал! – снова заволновалась Мила.

– А что, у него были… возможности для этого? Если я правильно понял, его специализация не была связана с услугами по предоставлению досуга.

– Нашли проблему! – усмехнулась она. – С его связями и «досуг» никакой не нужен. Одни «файлы» эти чего стоят. Наверное, со всей городской швалью знакомы. А Русланчик у них – первый друг и товарищ. Уж не знаю, откуда Виталик их вытащил… То ли из Урюпинска, то ли из Мухосранска. Но ребята оказались способные, на все руки. И наркоту подогнать, и девочек… Русланчик с ними сразу сдружился. Родственные души.

– Выходит, подружки, которые обычно бывали на вечеринках в «Ковчеге», – это девушки, которых приводили «файлы»?

– В основном. Есть, конечно, и у Руслана знакомые. Тоже, я думаю, целый список. Линда-то его уж точно не из этих «синюх».

– Линда?

– Да, это девушка Руслана. Очередная. Я же говорю, он менял их чуть ли не каждую неделю.

– Она тоже была вчера в ресторане? – спросил Лев, припомнив слова блондинки о некой Линде, которая «визжала как резаная».

– Само собой. Она и нашла Руслана. Он вышел нюх… ну, то есть вышел зачем-то к машине и пропал. Потом заметили, что его что-то уж слишком долго нет, послали Линду узнать, в чем там дело. А потом услышали, как она орет не своим голосом, выбежали на улицу, ну, и… увидели.

– А вы не знаете, кто еще был вчера в ресторане? Кроме Линды?

– Нет, не знаю. – Мила сердито нахмурилась. – Меня там точно не было. И не будет! Пускай сам с этими шлюхами своими… Хотя вам это, наверное, неинтересно.

– Почему же? Если имели место какие-то интриги, которые могли дать мотив к подобному преступлению, мне это очень даже интересно.

– Мотив? – удивленно вскинула бровки Мила. – Но ведь его ограбили. Отобрали бумажник. Поэтому и убили. А его что… его заказали, что ли?

– Спектр возможных предположений достаточно широк, я должен рассмотреть все возможные варианты, – темнил Гуров.

– Вот это номер! – очень оживившись, воскликнула она. – Так это значит… А вы знаете, я лично даже не удивлюсь. Я ведь вам говорила, Русланчик был кадр тот еще. Это ладно, что они там в ресторане гудят, еще куда ни шло. А ведь у нас тут из-за этого однажды настоящая трагедия случилась.

– В самом деле?

– Да, серьезно. Миша Курленко, наш актер… теперь уже бывший. Так вот, он ушел именно из-за Руслана. Вернее, из-за этих девок его. Он в одном спектакле у Виталика играл, и однажды, как обычно, пошли они в этот «Ковчег» «счастливый финал» обмывать. У них такое правило. Если не освистали, значит, финал счастливый.

– А что, бывает, что и освистывают?

– Почти никогда. У Виталика… Виталия Сергеевича проколы редко бывают. На спектаклях практически всегда аншлаг.

– Значит, празднуют после каждого показа?

– То-то и оно, – печально вздохнула Мила. – Он актеров часто в компанию зовет, все-таки главные трудяги. Играют-то они. Вот и в тот раз пригласил Мишу. Пойдем, говорит, расслабишься, от семейных забот отдохнешь. А у Миши на тот момент жена была беременная. Тоже у нас работает. Оксана.

– Актриса?

– Да. У нее там какие-то сложности были, беременность очень тяжело протекала. Все время на сохранении лежала, не вылезала из больницы. Ну, и Миша, конечно, тоже волновался. Бегал к ней каждый день. А тут этот… добряк, блин!

– Виталий Сергеевич?

– Да какой там Виталий Сергеевич! Не хватало еще, чтоб и он… Нет, я же вам про Руслана рассказываю. В ресторане этом, когда выпили, подсунул он ему красавицу какую-то. Слово за слово, тот позвал ее домой. Дурак! А с другой стороны – что взять с пьяного человека? Оксана в больнице, квартира свободна. Гуляй – не хочу. Они и загуляли. Приходят, а там жена. Отпустили ненадолго, сюрприз любимому хотела сделать.

– Вот оно как. И что же было дальше?

– А что дальше? У Оксанки на нервной почве выкидыш, врачи говорят, что больше детей иметь не сможет, Мишка из театра ушел, спивается потихоньку. Развелись, конечно. Но Оксанка уходить не стала. А как уходить? Теперь одна, содержать некому. Работать нужно.

Слушая эту историю, Гуров все сильнее хмурил брови. Кроме того, что перед ним все яснее вырисовывалась, похоже, не очень-то привлекательная личность Руслана Бойцова, он видел, что и предпосылки для мотива здесь тоже имеются. У людей вся жизнь пошла наперекосяк, и виновный известен. Не каждый сможет просто жить с этим знанием, ничем не компенсировав обиду. Плюс еще алкоголь…