– Твою мать!!! – в ярости заорал на всю квартиру «танкист» и по его спине побежали мурашки запоздалого страха.

В воспаленном мозгу мелькали жуткие картины злодейства неизвестных скотов, которые украли его аккаунт. Он пытался себя успокоить, но выходило плохо. Снова и снова он вводил злополучный номер и получал тот же ответ. Дьявольская ярость разрывала его изнутри, и он только приглушенно рычал, со злостью стуча по клавишам. Ближе к полуночи он в бессильной злобе уснул на столе. Надежда испарилась вместе со смыслом его серой и скучной жизни, заполняемой только виртуальным миром, где он имел высокий статус и признание. По щекам текли слезы, он не мог поверить в то, что какие-то ублюдки узнали его номер и воспользовались им.

Но кто это может быть??? Как они узнали мой телефон???

Загадки сдавили голову стальным обручем, он устал гадать, но тут его память зацепилась за момент в магазине, когда он клал деньги на счет, после пары по инженерным чертежам. Сзади тогда стоял однокурсник – Саня Волошенко, который тоже играл в «танки», но не имел такого ангара и такой премиумной техники.

– Он записал телефон, пока tankist999 не видел, а что потом?! – лихорадочно размышлял очкарик, с силой потирая виски.

И тут мозаика обрела еще один пазл, завершающий полную картину событий…

– Потом, Саня попросил позвонить, получил на сайте предложение сменить пароль через номер мобильного телефона и поменять привязку. Вот и все!!! – подумал разъяренный очкарик и стукнул по клавиатуре.

Аааааа… крик раненного зверя разнесся по квартире.

Волошенко сидел в центре аудитории с двумя дружками – Васькой и Тарасом. Они обсуждали заполняющих зал девчонок, рассматривая их аппетитные прелести, скрытые одеждой и громко смеялись над сгорбленной фигурой Рогожкина, который сегодня был еще меньше в размерах, чем обычно. Казалось, груз целой Вселенной лег на его угловатые плечи и придавил к парте.

– Юрец! Что ты такой груженный, а? – издевательски спросил Волошенко, подмигивая своим товарищам, которые были уже в курсе всего.

Очкарик повернулся, и взгляд его близоруких глаз был страшен. Волошенко стало не по себе, он никогда не видел его таким разъяренным. Но он сделал вид, что ничего не произошло, и снова спросил:

– Ну, что ты молчишь, красавица? Ответь своему хозяину! – приказал в шутливой форме белобрысый Волошенко и расправил складки на белой рубашке. Он был франтом, и одевался исключительно в элитном магазине «Дизель». Его отец занимался продажей ленточных пил и аксессуаров для резки по металлу и семья Волошенко, переехавшая из Киева пятнадцать лет назад ни в чем себе не отказывала. Отец Рогожкина же ушел от них с матерью, когда маленькому Юрке было три годика. А через две недели соседка Светка Рябухина, с пятнадцатой квартиры, рассказала, что видела, как его окоченевший труп грузят в черный пластиковый мешок сотрудники похоронного бюро. Его лицо было синим, как у замерзшей рыбы в морозильной камере и от трупа исходил густой запах спиртного. Врачи сказали, что он умер от переохлаждения. Юрка не видел этого, но отчетливо представлял себе такую картину. Уж Светка то могла достоверно описать любое происшествие! С тех пор прошло много лет, но Юра думал, что если бы отец был жив, то все могло случиться совершенно по-другому! Он никогда не стал бы «зубрилой», и отец отвел бы его на секцию карате или тхеквондо, и тогда уличные хулиганы не приставали бы к нему все десять лет учебы в школе. И никто бы не осмелился забирать его вещи, тем более таким наглым образом. Они могли бы ходить вместе на рыбалку или еще куда–нибудь. Но все стало, как стало. Ничего уже нельзя было исправить. Рядом с ним не было мужчины, который мог бы сделать из него настоящего мужика, научить всем премудростям жизни. Защитить, в конце концов. Мать была меланхоличной женщиной средних лет, такая же неинтересная и бледная, как и ее сын. С восьми утра и до шести вечера она преподавала в начальной школе фортепиано, а вечером уставшая приходила домой и смотрела до ночи дешевые бразильские сериалы. Ей совершенно не было дела до своего сына, да и он не испытывал особой нужды в ее ласке. Главное чтобы она не мешала ему играть, и иногда оставляла в холодильнике немного поесть. Она стучала по клавишам фортепиано, а он по клавиатуре ноутбука. Но они были совершенно чужими друг другу людьми, и жили в одной квартире, будто в параллельных вселенных. Только игра наполняла его жизнь хоть каким-то смыслом. И вот вчера этот белобрысый выродок украл у него самое святое! Растоптал его своими начищенными туфлями!!!

Говнюк!!! Падла!!! Мразь!!!

Ярость самого Сатаны поднималась из желудка к груди. Казалось, глаза сейчас лопнут от перенапряжения. Рогожкин сжал ручку с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Ну что ты вылупился, мудила??? Учи уроки, соска! – дерзко выкрикнул «мажор» и два его дегенеративных товарища заржали во всю глотку.

Между рядов прошла главная красавица института – Орлова Юлька. Ее темно – каштановые волосы источали аромат дорогих французских духов, стройные ножки по–модельному ступали на высокий каблук. Казалось ее изящные ступни не отрываются от пола. Она плыла между рядов к своей парте, безразлично смотря только вперед. Ее никто не интересовал, говорили, что ее парень держит ночной клуб возле торгового центра, поэтому смысла мутить с кем-то из однокурсников у нее не было. Санька пытался ухаживать за ней, но она отшила его так быстро, как портной рассекает ножницами швы. Его это очень задело, но он старался не подавать виду. Она села позади веселой троицы и достала последнюю модель «айфона». Прозвенел звонок. Ботаник отвернулся, поиграл желваками и тут у него в глазах потемнело.

– Я ничего не смогу ему сделать, даже если эти два урода будут не с ним! Даже если я докажу, что он украл у меня аккаунт, что я должен буду сказать?! – подумал в смятении очкарик и забрав со стола тетрадь, встал и направился в сторону выхода.

– Девочка, обиделась!!! Посмотрите на нее!!! Она обиделась из-за игрушки!!! – распалял сам себя «мажор», крича вслед Рогожкину обидные тирады.

Теперь не было никаких сомнений, что это именно он украл у него аккаунт. Он с поразительной наглостью в этом признался и даже не боялся ответственности.

Нескладная фигура обернулась. Два глаза увеличенные линзами уродливых очков сверкнули слезами и он просипел:

– Ты пожалеешь об этом, сука!!!

В этот момент в аудиторию вошла дородная Анна Михайловна, преподаватель по высшей математике и изумленно спросила:

– Юра, зачем ты такое говоришь???

– Да пошла ты! – процедил сквозь зубы Рогожкин и выскочил из класса.

Ее бледные глаза расширились от ужаса, и она прислонилась спиной к доске, на которой кто-то особо остроумный написал матерное слово из трех букв во время перемены. На черной ткани платья был мел, и вся аудитория тихо повизгивала от нервного смеха, еле сдерживаясь, чтобы не закричать на весь класс, когда она поворачивалась к доске и писала задание. Пара пролетела так же быстро, как урок в школе. Об инциденте с неинтересным Рогожкиным все моментально забыли. Только он ничего не забыл…

Он поставил игру под названием ЖИЗНЬ на паузу, чтобы немного разобраться с мыслями и придумать, как растоптать этого холеного говнюка, скормить ему его же сердце, залить его кровью всю аудиторию. Сидя на остановке автобуса, он смолил дешевую сигарету и его взгляд был холодным как у рептилии. Он вспомнил, как однажды в первый и последний раз прогулял институт и зашел в магазин для рыбалки и охоты. Там было много интересного…

***

Близорукий взгляд рассматривал блестящие стекла витрин, под которыми на красном сукне лежали пистолеты и револьверы разных размеров и марок. Соблазнительные формы и очертания манили его, как кокаиниста белая «дорожка» на гладкой поверхности стола; как аппетитные коленки Орловой – Саню Солошенко; как маленькая девочка в легком платьице, поджидающего ее у подъезда педофила. В груди росло приятное чувство силы, которая заполняла каждую клеточку его несуразного тела. Его бросило в жар. Он хрустнул пальцами и спросил у продавщицы в белой рубашке с прикрепленным к карману бейджиком с надписью «Ира»: