Добравшись до больницы, он опустил водительское сиденье и стал ждать, когда жена проснется, и он сможет ее забрать. Глаза слипались, он прикрыл их ненадолго и провалился в глубокий сон. Ему снился шашлык, дымящий неповторимым ароматом в его дворе и веселая жена, поглощающая его вместе с ним.

– Нужно только придумать, как выбить эти дурные мысли из ее головы! – подумал Виктор во сне, и, смакуя, откусил кусочек нежнейшего шашлыка.

В окошко постучала Юля. Ее лицо было изможденным, под глазами чернели круги. Он открыл дверь и поцеловал ее в соленые губы.

– Ну, как ты, котенок? – спросил улыбающийся Виктор и погладил ее по спине.

– Нормально! Поспала немного, – ответила заторможенная жена.

– А где Светка??? Ты нашел ее??? В полиции был??? – начала снова заводиться Юля.

Коржов улыбнулся и снисходительно сказал:

– Какая Светка, малыш? Ты чего? Мы же вдвоем приехали! Только ты и я! – усмехнувшись, ответил Виктор, заводя машину.

– В смысле, вдвоем??? А Светка??? – недоуменно спросила девушка, округлив глаза.

– Да, видать сильно тебя вчера солнышко по голове ударило! – рассмеялся жизнерадостный муж и погладил Юлю по светлым волосам.

– А что вчера вообще произошло??? – спросила, сбитая с толку жена.

– Мы отдыхали ВДВОЕМ, на пляже!!! Никакой Светки с нами не было!!! И тебя хватил солнечный удар!!! Я отвез тебя в больницу и вот мы уже едем домой! Отдых, конечно, не очень получился. Но зато ты в порядке, и скоро мы будем дома! – терпеливо, как отсталому в развитии ребенку, ответил Виктор и плавно нажал педаль газа. Автомобиль постепенно набрал скорость, и Виктор выехал на трассу.

– Представь, а мне показалось, что с нами Светка была, и потом она пропала с какими–то бандитами, и ты пошел ее искать. Странно это все! – заторможено размышляла вслух его любимая жена.

– Тебе нужно отдохнуть, малыш! Сегодня ты освобождаешься от всех домашних обязанностей! Вечером я удивлю тебя фирменным шашлыком! – торжественно, как актер цирка, прокричал Виктор и улыбнулся ослепительной улыбкой.

«Опель Инсигния» бесшумно скользил по раскаленному асфальту, объезжая потоки машин и вклиниваясь в освободившиеся ряды. Он уверенно вел машину, и чувствовал себя намного увереннее, чем до сегодняшней ночи. В нем появилось, какое-то новое свойство, которого он не находил в себе, пока не попробовал ЭТО…

Он сделал радио громче, и напевал под нос веселую песенку, слов которой он не знал. Жена пару раз покосилась на него подозрительным взглядом, но ничего не поняла. Только то, что он был каким–то другим. Будто чужой человек одел лицо ее мужа и сел за руль его автомобиля. А Виктор ни о чем не думал. Он только предвкушал аромат вечернего шашлыка……

Головоломки Виктора

Бум… Бум… Бум… кирпичная стена кренилась под беспощадными ударами кувалды. Штукатурка в некоторых местах обсыпалась, оголяя древний кирпич, заложенный еще во времена войны. Тяжелый молот в сильных, поросших черными волосами руках бил без устали пока стена, наконец, не рухнула, подняв в воздух столп пыли. Молотобоец поставил кувалду к стене и, отряхнув руки, отошел в сторону. Он закурил, посмотрел на свою успешную работу и задумался, хоть и думать никогда не было его сильной стороной. Он обладал чудовищной физической силой и бесстрашием, а вот ума у него было как у пятнадцатилетнего подростка, хотя было ему уже тридцать два года. Гигант был не женат, детей у него не было, да и семья от него со временем отвернулась. Простого человека пугала его непредсказуемость и жестокость. А когда он заявил своей матери, что хочет стать ясновидящим, вместо того чтобы поступать в техникум и обеспечивать свою будущую жизнь, мать просто ответила ему:

– Собирай вещи, придурок, и катись отсюда! Нам тут волшебники чертовы, не нужны! Надоел ты мне!

Он уехал из отцовского дома, и устроился подсобником на стройку. Из вещей у него были только камуфляжные штаны и черная спортивная куртка, в которой он проходил все десять лет. В некоторых местах она уже изрядно изорвалась, но он просто не обращал внимания на такие мелочи. На ногах красовались растоптанные туфли сорок пятого размера, которые провоняли потом, да так что при поездке в трамвае служили химическим оружием массового поражения. Все это плюс отвратительная отталкивающая внешность и безумный взгляд пугали людей и заставляли обходить его стороной. У него не было друзей и даже приятелей. Жил он как дикий зверь в сарае, укрепленном жестяными листами, и утепленном пенопластом. Зимой было прохладно, но терпимо, особенно когда он нашел в мусорном бачке старую проеденную молью шубу. Такая жизнь была ему привычна, и он не жаловался, тем более желающих слушать его, до сих пор не нашлось. С утра до вечера он работал, а когда начинало темнеть, возвращался в свой убогий домик на пустыре. Но однажды ему все это наскучило, тем более в лысом черепе постоянно появлялась страшная, но влекущая мысль, которая родилась у него около месяца назад…

***

Прораб Федорович, накричал на него за его тупость. Нужно было снести стену аккуратно, не завалив кабель, который электрики должны были протянуть возле плинтуса и подсоединить к розеткам в соседней комнате. Но он завалил стену, и кабель оказался под грудой кирпича, который пришлось бы долго разгребать. А у электриков был всего лишь час на работу. На него сначала матерился сутулый Федорович, а потом и электрики начали лаять, как бешеные псы. Ему это все надоело, и он съездил огромным пудовым кулаком сначала бригадиру электриков – Санычу, да так что тот отлетел на два метра и врезался головой в стену. Белая каска откатилась в сторону, он снес еще двух электриков тремя точными ударами, и стремительно пошел на Федоровича. Тот испуганно попятился назад, подняв вверх руки, но тут же, покатился по пыльному полу коридора. Расправившись с ними, он забрал своего лучшего и единственного друга – кувалду, и ушел домой. На следующий день он устроился на другую стройку. До сих пор никто не испытывал судьбу на новом месте работы. Он спокойно делал свою работу, продолжая наслаждаться своей никчемной жизнью. Из всего этого он вынес главный жизненный урок – люди не понимают добра, они понимают только грубую физическую расправу. Тогда и разговаривать начинают вежливо, и в ноги кланяются, и помочь норовят. Больше он не позволит с собой так обращаться!!!

Вечером он купил в магазине бутылку пива «Дон», плавленый сырок и макароны. Еду, он готовил себе прямо здесь, на пустыре. Он разводил костер и бросал в кастрюлю все что покупал, варил на медленном огне и, попивая отвратительное на вкус дешевое пойло, помешивал длинной поварешкой варево. Пиво быстро разморило, он прилег на траву и прикрыл глаза. Сначала ему снилась маленькая школьница, бегущая по улице с огромным портфелем за спиной. Потом какие–то кавказцы, танцующие вокруг костра. И тут он увидел себя самого, с кувалдой в руках. Он стоял на пустыре, перед ним лежал мужчина с надетым на голову металлическим ведром. Он не знал его, но это не имело значения. Он поднял над собой кувалду и резко опустил ему на голову…

Он открыл глаза, спина взмокла от холодного липкого пота. Он понял, что уснул и посмотрел на свои штаны, которые натянулись в ширинке, грозясь порваться. На выцветшей ткани было пятно, у него была эрекция с семяизвержением. Он просто не мог в это поверить. Сон был не эротическим, скорее наоборот ужасным, но это вызвало сильнейшие сексуальные переживания, которые он давно забыл. Он подумал, что окончательно свихнулся, но это его не пугало. Наоборот, он снова хотел увидеть этот сон. Но не в следующий вечер, ни через неделю, он больше не видел кувалду в своих руках. Он был подавлен, он мечтал об этих незабываемых ощущениях, но они не приходили во снах. Он каждый вечер до боли сжимал глаза и представлял себе эту картинку. Но просыпался утром в полном смятении…

Трамвай был забит до отказа, только вокруг громилы в выцветших рваных штанах цвета хаки было свободное место. От него воняло потом и спермой, и все мигом разошлись, боясь прижаться к бродяге. Кто–то брезгливо зажимал нос, некоторые отворачивались. Он не обращал на это внимания. Он спешил на работу. Когда он вышел из трамвая все облегченно вздохнули. Он пошел по улице Шоссе Нефтяников, сворачивая во дворы, чтобы сократить путь. Стройка располагалась в середине квартала, возвышаясь двадцатью этажами над городом. Каменщики из «гастарбайтеров» узбеков почти выложили кладку. Осталось сделать четыре этажа. Его задачей было снести перегородку между комнатами, чтобы туда подняли на лебедке кирпич. Он поднялся по ступенькам на двадцать первый этаж, нашел среди инструмента кувалду и подошел к стенке. И тут его взгляд упал на ведро раствора, стоящее возле лестницы. В глазах потемнело, он прикрыл веки, пытаясь запомнить очертания ведра, расстегнул ширинку, пока никто не видел, и начал мастурбировать. В голове появилась картинка из сна, но он не мог увидеть продолжение, на котором тогда оборвался его сон. Все доходило до того как он опустил молот, дальше была чернота. Он яростно дрочил, но ничего не выходило. На этаже послышались голоса, он спешно спрятался за стенку и спрятал свое хозяйство в штаны. Неудача разбила его. Он со злостью врезал кулаком по кирпичной стене. На костяшках появилась кровь, он облизал руку и пошел работать. Ему нужен был мощнейший стимул. Вечером бригада узбеков уходила домой. Ильшат нигде не мог найти свое ведро…