Девушка была среднего роста, худенькая, темноволосая, с глазами цвета воды норвежских фьордов, аристократическими чертами лица, и умением держать спину, как учила ее мать, Элизабет — по крови аристократка, попавшая в сложную, жизненную ситуацию. Муж Элизабет, Гектор Вестенра, потеряв почти все, что имел, в результате неудачной игры на бирже, скончался от апоплектического удара, оставив вдову с двумя детьми, и небольшими сбережениями на «черный день», благоразумно сэкономленными Элизабет.

Того, что им выделяли на проживание родственники, было мало, и вдова была вынуждена сдавать часть комнат, рекомендованным родственниками джентльменам.

Из прислуги они могли себе позволить только служанку и кухарку. Поэтому Беатрис помогала матери вести хозяйство. Элизабет, понимая что девушка должна быть образованна, не смотря на стесненные обстоятельства, смогла привить ей любовь к чтению и музыке. Не имея возможности нанять гувернантку, она лично занималась с дочерью игрой на пианино, пением и танцами.

Когда настало время, и ее брат Эзра покинул их, став вторым помощником капитана, за что они были благодарны друзьям, знавших Рендалла — старшего, пришел и ее черед попытаться исправить их положение удачным замужеством.

Так получилось, что и стараться не пришлось.

Молодой вдовец, Джеймс Рендалл, увидел ее во время праздничного Пасхального богослужения, в церкви апостола Петра. Он напросился проводить их до дома, на что Беатрис постаралась повежливей отказать. Но ее опытная мать, быстро понявшая куда дует ветер, с благосклонностью приняла помощь молодого мужчины, и даже сумела разговорить свою неопытную дочь. В результате, немного поотстав от них, Элизабет убедилась, что молодые люди легко нашли общие темы для беседы. И в ее материнском сердце поселилась надежда, что все же и дочери улыбнется удача, которая позже оправдалась предложением руки и сердца.

Таким образом, в середине мая местный пресвитер обвенчал их. К радости матери и родственников Беатрис, с шей которых спала ответственность за двух отпрысков Гектора.

Сразу же после венчания молодожены отправились в Ченчжвинд, договорившись, что к середине июня будет устроен бал в честь этого события.

*

Экипаж, запряженный четверкой гнедых лошадей, неторопливо подкатил к невысокому, парадному крыльцу, увенчанному красивой балюстрадой. На мощенной булыжниками мостовой, перед крыльцом, выстроилась прислуга, ожидая приезда хозяина с молодой супругой, одетая в положенные для такого случая фраки, сюртуки, чепцы и передники. Слева от них расположилась группа господ, так же своим видом демонстрирующая важность происходящего момента.

Лакеи, подбежав, опустили подножку, и открыв дверцу, помогли Джеймсу спуститься на землю. После чего, они проворно помогли выйти и Беатрис.

Супруг предложил ей руку, и она, подхватив ее, с достоинством проследовала к двум мужчинам и молодой девушке, по виду одного с ней возраста.

— Дядя Джордж! Ленард! Сара! Разрешите представить вам новую хозяйку моего сердца и нашего поместья — Беатрис Рендалл, урожденная Венстера. — Представил супругу Джеймс. И продолжил.- Дорогая! Познакомься, это мой дядя Джордж!

Девушка посмотрела на мужчину, с цепким, сосредоточенным взглядом карих глаз, от которого ей стало не по себе. Он молча поцеловал ее руку.

— Это мой троюродный брат Ленард! — Представил Джеймс, молодого мужчину.

— Миледи, Вы очень милы и очаровательны! — Поцеловав ей руку, проговорил тот, тут же обратившись к Рендаллу. — А ты счастливчик, Джеймс!

Супруг усмехнулся, и представил девушку:

— Это моя сестренка Сара!

— Добро пожаловать в Ченчжвинд! — поприветствовала золовка невестку добродушной улыбкой, отчего Беатрис сразу стало понятно: они подружатся.

— Мне тоже очень приятно, — ответила девушка, улыбнувшись Саре. Отметив, что они с братом, сильно походят друг на друга.

Закончив церемонию знакомства, Джеймс предложил пройти внутрь. Лакей к этому времени спустил с багажного отделения кареты, нехитрые пожитки Беатрис. И она вознамерилась забрать у него свой скарб, чтобы отнести к себе. Но супруг перехватил ее движение, и негромко проговорил: — Этим занимается прислуга. Привыкай к этому.

Девушка опять подхватила его под руку, и они чинно проследовали внутрь. Джеймс и Беатрис Рендалл. Дядя Джордж. За ним Ленард и Сара. Прислуга замыкала шествие.

*

— Джеймс, надо поговорить, — как только они оказались внутри, серьезно произнес Джордж.

Через несколько минут мужчины уютно расположились в оружейной комнате, куда по приказу Джорджа принесли аперитив перед ужином.

Дядя сделал несколько глотков, перекатывая напиток по языку, удовлетворился полученными ощущениями и только после этого начал разговор:

— Джеймс, назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен радоваться твоему браку, — и его лицо приняло выжидающе-вопросительное выражение.

— Я так понимаю, — ответил Джеймс, — что новое чувство — не основание.

— О! Нет, конечно, — усмехнулся Джордж, вновь наполняя бокал аперитивом, — попробуй еще раз.

Джеймс пожал плечами.

— Она — аристократка.

— Уже лучше. Но, кроме этого, есть еще что-нибудь?

Джеймс не до конца понимал, к чему ведется весь этот разговор, а потому просто ответил:

— А мне и первой причины достаточно.

— Прекрасно, — с усмешкой проговорил Джордж, отпивая из бокала, — достойный ответ. Но вот ведь в чем дело: чувства проходят со временем, останется что?

— Дядя, наши дела сейчас идут весьма хорошо и я не понимаю, почему я должен был отказать себе в женитьбе на любимой женщине?

— Ты всегда был идеалистом. Впрочем, как и твой отец, — ответил Джордж, неодобрительно покачав головой и неожиданно вспомнил, — Мерион Кавендиш интересовалась твоей персоной.

— Милая девушка, но мне она никогда не нравилась, — заметил Джеймс.

Похоже, только дядюшка спал и видел мисс Кавендиш в роли жены племянника. Возможно, именно это являлось причиной того, что Беатрис Джорджа не устраивала, хоть он это и не афишировал. И именно поэтому поспешил вновь напомнить племяннику о Мерион.

— Зато богата, аристократка, влюблена в тебя по уши. Прости, но в твоей новой малышке я не увидел особого отношения к тебе.

— Значит я буду любить за двоих, — решил не сдаваться Джеймс, — и прекратим на сегодня этот разговор. Я люблю Беатрис, и это не обсуждается. Я еще нужен тебе?

— Да нет. Вернемся позже к этой теме.

Джеймсу стало ясно, что дядюшка не намерен отступать от своего и когда-нибудь вновь заведет свою старую песню.

— Напрасный труд, Джордж, — холодно произнес племянник, — встретимся за ужином.

И Джеймс, явно рассерженный, покинул дядю, оставшегося сидеть в кресле с самодовольной ухмылочкой.

*

Камеристка Беатрис Рендалл Тина Пикок — молодая, ловкая девушка лет двадцати, принесла хозяйке полный кувшин теплой воды, и помогла ей умыться с дороги, предложив утереться холщовым, добротной выработки, полотенцем. Она приготовила и подала ей ромашковый чай, чтобы хозяйка смогла успокоить волнение, возникшее после представления домочадцам, теперь уже ее семьи. После чего разобрала чемоданы, аккуратно развешивая в гардеробном шкафу ее простенькие платья и верхнюю одежду, раскладывая и остальной скарб по местам, тихо, без выражения, без каких-либо эмоций.

— Миледи хочет отдохнуть с дороги? — Обратилась камеристка к девушке.

— Да, — ответила та.

После чего Пикок помогла удобно устроиться хозяйке в кресле, подложив ей под голову думку, и накрыв пледом. Дело шло к вечеру, а июнь выдался в этом году довольно прохладным.

— Если я буду нужна, — и камеристка указала на шнур, увенчанный большой кистью, — позовите меня. Перед ужином, минут за пятнадцать, вы услышите гонг. Второй будет означать, что все должны спуститься в столовую. Приятного отдыха, Миледи!