Потому как я уже на тот момент что-то понял, если такое вообще понять можно. И от понимания этого мне бежать захотелось, потому как одно дело все эти слухи да домыслы, а другое, когда вот так, наяву...
Анель
Меня Навка на Жилке нашла. Молча подошла, села. Это редкость, что бы Навка молчала. Я на нее смотрю, а она на меня, и губы кусает.
Мы с ней не ладили последнее время - из-за Люкана. А теперь Люкана нет, и ничего нет, только смерть или жизнь.
Потом она говорить начала. Что всё хорошо, что подмога пришла, и королевские ратники уже на том берегу, как она и говорила. Что завтра бой будет, а нам велено через мост не ходить и дома сидеть. Что Мирта плох - сознание потерял и горячка у него, лежит в бреду, оно понятно, не вынес, у него же всю деревню сожгли. Что отец мой распорядился к Мирте охрану поставить, зачем, непонятно.
А я молчала. Я вот поняла, что нет там за мостом никаких ратников. Нет, и не будет. А почему я это поняла, я объяснить никому бы не смогла, даже отцу. Да и себе бы не смогла. Я как Астару в глаза посмотрела, меня словно на две части разрезали. Одна половина это еще я, девчонка трусливая, а другая... Другая, она и есть другая. И если глазами этой другой смотреть, то всё ясно, что будет. Только глазами ее смотреть тяжело. Она уже как бы и не со мной, уже в завтрашнем дне, за мостом, и находиться ей больше негде, потому как нет такого места, где она в тот момент находиться может. Дурь, скажете? Оно, конечно, выглядит как дурь, но большей правды я в жизни не чувствовала.
А вернулась - отец глаза прячет, и говорит так, как бы о пустяке - сеча завтра будет, ты тут в светлушке посиди, да не серчай, запру тебя. Он вторую меня не видит, и хорошо, что не видит. Потому как первая кивает, как дочь послушная, а второй никакие замки уже не помешают.
Астар
Покинь жители деревню, я встретил бы незваных гостей на мосту, как два дня тому назад, в Лисхебаде. Но крестьяне готовились героически погибнуть, поэтому пришлось выбрать место шагах в пятистах вглубь леса. Дальше уходить не стал - дорога сужалась, лес становился гуще, а живыми мне орков отпускать нельзя.
А староста что-то понял, не дурак мужик, значит сделает, как я сказал. И плащ мой его не обманул. Ну и не для него маскарад был, остальным зато поспокойней.
Орки появились через час после рассвета, почти не таясь, числом около двадцати. Я усмехнулся, вспомнив как этот парень - Мирта, кажется - принял меня за шпиона. Шпион орков звучит не хуже чем, скажем, волчий. Людей орки не просто ненавидят - физически не выносят; пленных не берут, да и разговаривать с человеком не будут. Видимо поэтому, несмотря на бойцовские навыки и агрессию, и не представляют они серьезной опасности для метрополии - вырождается раса.
Но метрополия метрополией, а для таких вот приграничных деревень орки смерть в чистом виде.
Я вышел на середину дороги и поднял руку, демонстрируя вражескому отряду три средних пальца - для орков нет жеста оскорбительнее. Подумал только, лишь бы из луков не начали, тогда будет сложнее.
Обошлось. Кинулись вперед, толкая друг друга. Привычно переходя в нужное состояние, я вытащил меч, воздух вокруг присвистнул и на секунду потяжелел, а потом знакомо наполнился этим... Этим, Что Не Называю Никак - сам чувствую, а другим объяснять не придется.
Пришло время работать.
Когда первые - трое или четверо - перестали жить, враги отступили, перестраиваясь в полукруг. Мыслили они просто, достаточно только окружить этого ловкого люда, как бы он не был ловок, он был один, а значит, обречен.
Они привыкли убивать людей, и лежать мне уже без головы, будь я просто человек.
Вожак оскалился, показав желтые зубы. Вторая волна атаки накатила, как и первая, сумбурно и без успеха.
Кривые мечи встретили пустоту, я был куда точнее, ещё трое, ага, и только четвертый, уже падая, успел основательно полоснуть меня по бедру. Орки попятились, неуклюже, испуганно, сбиваясь в гурт. Только нескольких я достал мечом, остальные умирали внешне невредимыми, от яда собственной злобы, к которому все сильнее добавлялся еще один яд; страх, животный страх, и этого уже было достаточно.
Все было как всегда.
Да, всё как всегда, но что-то было не так. Я замер от страшного предчувствия. Тело становилось все более легким, рана затягивалась быстрее обычного, время замедлилось, но не так, как всегда - сильнее, намного сильнее. А так было только в тот проклятый день, когда я не уберег Дени.
Анель
Жилка очень коварная речка. Вроде и неширокая, но дно илистое, ям много, и течение, опять же. Я времени много потеряла, хотя каждую волну тут знаю. Выбралась чуть дальше, чем думала, холод до костей, и бегом к дороге, только бы успеть.
Так бежала, что чуть между ними не выскочила, но спохватилась - за дуб спряталась, широкие там дубы, на солнце блестят как медь, лес-то потому так и называется. Спряталась, а что делать дальше не знаю, всю колотит, но сомнений никаких, как будто всё делаю, что должна.
Он стоял посреди дороги с мечом в руках, а они шли на него, много их было.
Он очень быстро двигался. Я никогда не видела, что бы так быстро двигались. А они наоборот, медленные, неуклюжие. Я смотрю, глаз отвести не могу, но чувствую, как что-то горло сжимает, и дышать нечем, и в голове стучит. Уже и туман красный в глазах, но вижу, они отступают, штук семь их осталось, а он тут повернулся и меня увидел.
Я улыбнуться хочу, смотрю на него, а лицо как не мое, не слушается. И он побелел, как мертвец, смотрит на меня, и что-то кричит, а я не слышу, в ушах звон, как колокол звенит. А потом понимаю, что он мне кричит: беги, беги отсюда...
