– Поехали отсюда, – борясь с лёгкими приступами накатывающей тошноты, приказал я. Двинул было Вспышку по краю “площади”, но увидел, как несколько женщин в безвкусно-цветастых платьях кучкой двинулись в нашу сторону – и направил химеру напрямик. Что-то мне подсказывало, что я так меньше испачкаюсь…

– Теперь я понимаю, почему погранцы это самое Торжище сожгли. Трижды. – Придержав свою уже не очень белую лошадку, я теперь ехал бок о бок с дочкой кузнеца. После форсирования “главной площади” с позволения сказать поселения угваздаться сильнее было уже просто невозможно. В смысле – грязь продолжала лететь, но в том же темпе отваливалась под слоем собственного веса.

– М-мерзость, – согласно передёрнула плечами рыцарь. – Как они так могут жить?!

– Минимум вложений и максимум отдачи. – Лесной воздух после смрада вокруг Торжища пах, словно амброзия. – Видал я такие “схемы”…

– “Схемы”? – не поняла меня Маша.

– Нечто, что позволяет на первый взгляд совершенно законно и быстро, причём в течение некоторого промежутка времени, а не один раз, получать высокие прибыли. – Я скривился, пытаясь поточнее раскрыть пришедший в российский бизнес прямо из “лихих девяностых” термин. У меня на родине объяснять обычно никому не требовалось. – Не думаешь же ты, что все эти торговки собственным телом и подавальщики-наливальщики алкогольной бодяги именно тут случайно сами собой собрались? Или у них поинтересовались, в каких условиях они хотят жить?

Люди… во всех мирах мы остаёмся самими собой. Если есть те, кто готов заплатить за “запретные” развлечения, то немедленно находятся “доброжелатели”, организующие подобный досуг. Так и появляются на Земле целые кварталы в курортных оффшорах, застроенные казино, и целые страны, чуть ли не официально специализирующиеся на секс-туризме. Если так подумать, то в половине подобных мест моего родного мира всё организовано не менее… грязно. Прямо-таки вселенская закономерность какая-то… Хотя, если подумать, всё логично.

– Мерзость… – уже с другим оттенком эмоций в голосе повторила девушка.

Объяснять, не объяснять? Пожалуй, придётся – а то мы так толком и не поговорили после того, как я получил от Рахмана предупреждение о проплывающем мимо наследстве. Пришлось собираться в дорогу бегом и кувырком – присесть некогда было, не то что объяснить свою задумку. Хотя, может, и хорошо – времени на депрессию у дочки кузнеца тоже просто не осталось… А потом мы полтора суток галопом летели по идеальным республиканским трактам – с единственной короткой остановкой на поспать. И правильно сделали, как выяснилось – теперь-то спешить уже не выйдет. Не по таким хлябям. И это ещё погода идеальная – солнечная и для этого сезона сухая. Если пойдёт дождь… брр.

– Маша, скажи мне, ведь у вас в деревне улицы точно так же зимой развозило? – кивнув под ноги химерам, уточнил я, заранее зная ответ. Природа моей родины наглядно и с удовольствием демонстрировала его всем желающим, решившим осенью или весной сделать шаг в сторону от асфальта. В Лиде и окрестных королевствах в целом климат заметно теплее, чем в России, но, видимо, по другим параметрам типа состава почв и характера увлажнения сходства хватает. – А пытались бороться как-то с распутицей? Ну ладно, не везде, а хотя бы вокруг храма, например?

– Отец Митчелл, кажется, предлагал, чтобы деревянным настилом площадь застилали… – сбитая с толку неожиданным вопросом, честно попыталась вспомнить дочка кузнеца. – Кажется, говорил, что в церковных сёлах все так делают… Я тогда маленькая была, мне неинтересно было. А что?

– А то, что предложение вскладчину улучшить общий комфорт отклика в широких массах не нашло, – против воли невесело улыбнулся я. Знакомо, как знакомо-то…

– По крайней мере, мы не выливали поганые отходы туда, где все ходят! – Марише показалось, что она поняла, к чему я клоню. – И если кто дом строил, всем миром всегда помогали, и папа тоже!

Рыцарь осеклась, наверняка не понимая, что это вдруг на неё нашло. Нет, всё-таки не зря я убедил её написать письмо этому самому клирику Митчеллу и аккуратно намекнул черкануть пару строк ещё и деревенскому кузнецу. Как бы девушка ни хорохорилась, видно, не самое приятное расставание с ближайшим родственником, несмотря на все случившиеся после события, всё-таки продолжало лежать едва заметной тяжестью на душе. Ну козёл её отец, что сказать, – но ведь ближайший родственник, другого нет. Маше, когда мы покидали Нессарию, явно изрядно полегчало. Если бы не чёртова гидра…

– Я к тому, что никто не будет вкладываться в то, от чего лично для себя не видит отдачи, – терпеливо объяснил я. – Торжище, как ты слышала, официально ничьё, его вообще как бы нет. А значит, его без последствий может кто угодно сжечь. Так зачем делать хорошо, если можно дёшево? Ну и люди, согнанные владельцами схемы туда работать, рассуждают точно так же: чего стараться мусорное ведро тащить до забора, когда завтра, может, от всего здесь одни угли и останутся.

Маша задумалась. Как и у Фирониэль, образование деревенской девочки было… как бы это помягче выразиться, несколько однобоким. Только в отличие от дочки вождя, дочь кузнеца никто не научил собственным примером задумываться над привычными, казалось бы, вещами. А житейской мудрости мой вассал набрать попросту не успела, почти сразу после побега из дома завербовавшись в солдаты Белых и тут же, буквально считанные дни спустя, попав в рабство. Ну ничего, уж сейчас прогресс виден невооружённым глазом. Увы, именно перенятая у меня привычка анализировать и сопоставлять факты наверняка и стала причиной нескольких последних Машиных срывов. Натуральное горе от ума, блин. Но лучше так, чем блаженный идиотизм.

– Затраты и отдача… – подождав немного, повторил я, глядя в сторону. – Маша, как ты думаешь, зачем я вообще сорвался за наследством?

Ага, ну что я говорил! Сначала – полный непонимания взгляд в ответ, а потом девушка сопоставила мой вопрос с нашим разговором. Отнюдь не дура мой вассал и учиться умеет буквально на лету.

– Титул – это ведь не только почёт и уважение, не только положение в обществе. Это ещё и обязанности, с ним связанные, – опять глядя на дорогу, продолжил я. – И перед простыми людьми, живущими на твоей земле… и перед тем, кто тебе этот титул дал.

Не знаю, кого как, а лично меня больше всего сейчас напрягало как раз последнее. Почему-то люди, мечтающие заполучить титул, обычно забывают о главной подляне для дворянина: право владеть землёй и командовать личной дружиной и крестьянами даётся монархом. И даётся не просто так – король, герцог, князь или кто там сидит на самом верху пирамиды власти на данной территории, закономерно рассчитывает на дивиденды от своего вложения.

Живя на Земле, я тоже эту довольно очевидную тонкость напрочь не воспринимал, хотя казалось бы – очевидно же! Вот безземельных и безгербовых благородных по сути дела и ухватить не за что: сюзерен отпустил на вольные хлеба – всё, ты сам себе командир. И кто поумнее, как я понимаю, уже давным-давно просёк фишку и вверх не лезет. Потому что уже сам герб, даже не подкреплённый территорией – мишень для манипуляций. Отобрать его выдавшему когда-то монарху – постараться надо, но если задаться целью и найти повод, то вполне возможно. Другое дело, кому на фиг обычно нужен безземельный рыцарь? А вот баронет, претендующий на пусть и небольшой, но приносящий стабильные доходы кусок земли, который к гербу прилагается – мишень, как ни крути, уже поинтереснее.

То-то Рахман подсуетился, сумев сопоставить личности охотника Арна из Миракии и баронета Арна Бертрана. Даже взаймы попытался предложить “под совсем мизерный процент”, сволочь такая. А всё почему? Да потому, что я от своей земли никуда не денусь… если баронство станет моим, конечно, но риски умный и ушлый торгаш наверняка посчитал и счёл приемлемыми. И это всего лишь купец, который максимум что сможет – получить некий косвенный доход от влияния на феодала самого низкого уровня. Спрашивается, зачем я тогда добровольно сунулся в этот самый гадюшник? Да всё потому же.