– Торф? – Я с некоторым недоумением перевёл взгляд со сломанной повозки, забитой мешками (один взрезан, рассыпав вокруг бурое содержимое), на тройку охранников купца. Дворянами наёмники, разумеется, не были, но принадлежность к профессии в них выдавало не только оружие (два топора и палица), но и кожаные кирасы. У одного – видимо, командира – даже металлический шлем а-ля “горшок на голову” был. И вот ради торфа, добывать который на болотах, конечно, тоже не слишком легко, но всё же и не так уж трудно, обычные земледельцы полезли на таких противников с дрекольем? Понятно, почему купец отдал приказ на сброс груза в реку, едва удостоверился в содержимом.

– Белая мука там ещё, ваша благородие, – внезапно признался другой крестьянин, самый пожилой уже мужик с седой бородой. – Общая.

– Ага! Контрабанда! – аж подпрыгнул купец. – Вот они и явили себя, злоумышленники, ваша светлость!

Похоже, торгаш решил, что переборщить с лестью столь же трудно, как кашу испортить маслом.

– И ничего не контрабанда, – насупился хозяин повозки. – Мы на воротах всё честь по чести обсказали бы.

– Ещё и стражу городскую втянули в свой преступный сговор! – воодушевлённо потёр руки бизнесмен. – Как есть злодеи, все до одного! Ничего, магистрат-то городской разберётся…

Зря он это сказал: телега в узком месте образовывала практически готовую баррикаду, перебраться через которую ещё надо суметь, да и сам мост не то чтобы предоставлял отличные возможности для манёвра. А загнанная в угол крыса может и на льва броситься. Ну или просто обрушить уже порядком побитую жизнью переправу, отрезав опасных индивидов от честных тружеников сохи – как мне кажется, именно такая мысль и промелькнула у седого. Муку жалко, не зря, видать, крестьяне придерживали зерно до зимы и с помолом потом связались, но свою шею гораздо жальче.

– И почём мука нынче за стенами? – вроде как ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я.

– Пять серебра с мешка… – Похоже, до пузана наконец дошло – с наездами на крестьян он сильно поспешил. Не иначе как посчитал, что баронет с оруженосцем впишется в разборку, и только сейчас сообразил, что принял желаемое за действительное.

– А мешков сколько? – Я нашел взглядом старшего в группе земледельцев.

– Тридцать… – неохотно признался тот… и едва успел поймать прилетевшую ему золотую монету. Расширившимися глазами посмотрел на блеснувший кругляш, на меня, опять на деньги. – В-ваше благородие?!

– Минус плата стражникам и дорожные риски. И погрузочно-разгрузочные работы, – пояснил я. На Земле денежными знаками такого номинала я не рискнул бы в прямом смысле разбрасываться, но бытие охотником заставило меня в том числе и научиться уверенно кидаться различными предметами. Был, конечно, риск, что мужик упустит своё счастье, но чем больше я за ним наблюдал, тем больше в этом сомневался. – Так. Свободны. А ты, купец… как там тебя зовут? Муки купить не хочешь?

Определённо, надо завязывать с привычкой сорить золотом. Та сумма, что для меня в последние пару месяцев была стандартным двухдневным (сутки на рейд и сутки отдыха) заработком, в королевствах могла покрыть все расходы обычно весьма немаленькой семьи простолюдина минимум на полугода, а то и больше! Не впроголодь, а нормально, я имею в виду. Хлебом из муки, которую я столь легко закупил, можно было сотню ртов кормить в течение месяца – это если бы мне в голову взбрела блажь устроить диету из белого хлеба. Вон наёмники и кучера Рамона жрут свежие ржаные лепёхи так, что за ушами трещит, и не нарадуются: не каждый купец тащит с караваном для своих людей портативную печь для выпечки. Менее обеспеченные логистические команды давятся сухарями и не пищат.

Удивительно, но толстый и разнаряженный, словно свихнувшийся светофор, купец смог-таки уломать меня сопровождать его караван. Не таким уж самодовольным идиотом он оказался, хотя под него косил мастерски, чему немало помогал выбранный стиль одежды. Признаться, я бы мог и раньше догадаться – уж слишком непростым выглядел его маленький караван для начинающего бизнесмена. Тяговые химеры того же класса, что и Милка, в качестве упряжных животных на это очень толсто намекали. В какой-то степени из-за химер я и согласился ту часть дороги, что нам была по пути, пробыть сопровождающим дельца: телеги действительно шли по местным меркам очень быстро. Учитывая, что караван не заходил в придорожные селения на ночёвки, останавливался затемно и затемно же снимался, причём по хорошо известному и “накатанному” многими ходками пути, – далеко не факт, что я самостоятельно двигался бы быстрее. А всё из-за груза. Рамон вез дефицитный и премиальный по зимнему сезону, весьма скоропортящийся товар – свежие фрукты. Угадайте откуда.

– Достопочтенный Рахман – очень, очень уважаемый человек в гильдии. Мне до него – как мотыльку до Луны. – Мой временный попутчик даже не пытался скрыть зависть в голосе. Кстати, сам он передвигался верхом на обычной, пусть и породистой лошади. Видать, внутренняя жаба не позволяла потратить часть прибыли на “пустые понты”. – Пока я веду этот маленький караван лично, его подручные ведут десять и куда больших.

– Надо же. И такой большой человек продолжает лично участвовать в работе с розничными клиентами? – деланно удивился я. Меня так и подмывало спросить, не родственник ли мой собеседник поставщику книг и прочих дворянских атрибутов в Эрсте, но я держал своё любопытство при себе. Хотя некая схожесть черт лиц определённо наличествовала. Да и имена тоже похожи.

– А что делать? – с толикой грусти и противореча сам себе, вздохнул купец. – Лично не проследишь – никто ничего нормально не исполнит. Там отдаст лишнее серебро, тут не упакует товар, а в городе вообще нарвётся на арест. И ладно бы своей дурной башки – так и груза целиком!

– Я думал, от последней проблемы члены гильдии… более защищены, – старательно демонстрируя, что беседа мне не слишком-то интересна, бросил я.

– Таки да, но ведь всегда найдется идиот, который и на ровном месте вляпаться сможет! – совсем расстроился делец.

В таком ключе мы общались уже долго: Рамон то жаловался, то сбивался на хвастовство, а я усиленно тренировался держать скучающее выражение на лице. Поговорить благородному дворянину с представителем торгового сословия – это не считалось ужасным моветоном, в отличие от разговора по душам с каким-нибудь там сервом или кузнецом. Хотя и тут были нюансы – например, пьяному в соплю рыцарю или даже барону преодолеть сословный порог со своей стороны вроде как уже и не зазорно было. А с почтенным купцом перекинуться парой слов не через губу уже совсем не возбранялось – особенно когда нет другой, более подходящей компании. Я, правда, ехал с Машей, более подходящей мне по статусу на роль собеседницы, но тут произошло наложение социальных ролей.

В полном доспехе, не считая притороченного к седлу шлема, совершенно не фигурально обвешанная оружием фигура моего оруженосца однозначно была воспринята в караване как старший командир. Стоило нам с Рамоном на мосту ударить по рукам, как извозчики сорвались разгружать разбитую крестьянскую телегу, а тройка наёмников немедленно оттянулась к моему рыцарю и дружно приложила правый кулак к левому плечу – изобразила местное воинское приветствие. Настороженный и сосредоточенный прищур в ответ – единственная реакция, которую Мариша себе позволила, – кажется, только укрепил мнение охранников в правильности своего выбора. А уж как носились мужики во время короткой дневки, когда рыцарь соизволила отдать несколько распоряжений…

– Королевство Зар уже много лет не участвует в конфликтах с соседями. – Купец меня в очередной раз смог удивить: когда начало темнеть, на передней повозке зажгли яркий алхимический фонарь, вынесенный вверх на двухметровом шесте. Света мощной лампы хватало, чтобы успешно продолжать движение с прежней скоростью. Пришлось следить за лицом и стараться поминутно не морщиться: благо приобретённые рефлексы охотника никуда не делись и против движения через темноту в круге света решительно возражали. То, что на тракте и около него просто нет тварей – и я это знал, – не помогало: подсознанию на все доводы разума было плевать. – И пока жив старый король, так и будет. А вот когда на престол взойдёт его старший отпрыск… возможны перемены. Ваше благородие.