Она встала с кровати и, пританцовывая, обернулась вокруг себя, так что ее легкое платье сначала превратилось в подобие большого теннисного волана, а потом захлестнуло ноги Насти, обозначив на мгновение линию бедер. Настя, довольная эффектом, помахала рукой.

- Ау! - весело сказала она. - Ты живой?

Сашка вышел на кухню, плотно закрыл дверь и набрал номер Звягина. Тот долго не брал трубку.

- Алле! - сказал он, наконец. Голос у него был довольно пьяный: видно, уже принялся отмечать успех.

- Дрон, - сказал Сашка торопливо, - приезжай как можно скорее.

- Зачем? - удивился Звягин.

- Потом объясню, - сказал Сашка. - Жду.

Он быстро повесил трубку, чтобы Звягин не успел отказаться. Было слышно, как из мастерской зовет Настя: "Саша! Ну куда ты подевался? Вернись!" Сашка пустил воду из крана, чтобы не слышать. Потом сел на облезлый стул, достал сигарету и стал шарить по карманам в поисках зажигалки. Вспомнив, что пять минут назад обещал себе бросить курить, Сашка немного поколебался. Всем известно, что обещания брать назад нехорошо. С другой стороны, вопящая и прыгающая Настя давала понять, что курение - меньшая из проблем, которые маячили перед Сашкой в ближайшей перспективе. Думать об этом сил не было, поэтому он махнул на все рукой и закурил. Прислушался. Настя по-прежнему выкрикивала его имя. "А, может, это всё чудо? - с сумасшедшей надеждой подумал Сашка. - Пигмалион... Галатея..." Впрочем, он понимал, что такие чудеса - обычное дело, когда несколько недель подряд спишь по четыре часа в сутки, пьешь энергетики, да еще и закидываешься химией.

Вскоре в дверь позвонили. Сашка выключил воду (Настя тем временем успела затихнуть) и пошел в прихожую - открывать. За дверью обнаружился Звягин: изрядно навеселе, с красным довольным лицом и слегка взлохмаченной прической. "Зря позвал, - решил Сашка. - А может, не зря?"

- Ну и видок у тебя, - сообщил Звягин. Сашка отступил в прихожую, пропуская друга.

- Там... картина, - промямлил он. Ему очень хотелось все рассказать, но рассказывать было страшно. От напряжения даже голова пошла кругом. Звягин прошел в комнату, как был, в обуви; остановился перед Настей. Та сделала кокетливый реверанс и сказала:

- Здравствуйте. Меня Настей зовут, а вас?

Звягин потер подбородок, немного откинулся назад, прищурился и стал разглядывать Настю. Та смутилась. Звягин приблизил лицо к ее лицу, так, что она отшатнулась. Потрогал зачем-то пальцем драпировку на постели.

- Эй! - возмущенно воскликнула Настя.

Звягин сделал шаг назад и в сторону, чтобы рассмотреть картину под углом. Потом обошел вокруг мольберта, щелкнул по нему пальцем и сказал:

- Хороша!

Сашка выдохнул.

- Спасибо, - сказала Настя смущенно. - Саша, что ж ты нас не знакомишь?

- Нормально все с ней? - спросил Сашка отрывисто.

Звягин пожал плечами.

- По-моему, лучше не сделаешь.

- Вау, - восхитилась Настя.

- Ничего странного не замечаешь? - спросил Сашка слабым голосом. Все-таки у него до последней минуты оставалась надежда на... ну, не на чудо, конечно, а так, что всё как-нибудь объяснится и разрешится само собой. Но Звягин покачал головой:

- Ничего странного, отличная вещь. На килограмм потянет. А что?

- Кто это - вещь? - возмутилась Настя. - Это я - вещь?

- Неважно, - сказал Сашка, отводя глаза. - Забудь, проехали.

- Вы про что вообще? - посерьезнев, спросила Настя. - А? Ребята? Какой килограмм? Килограмм чего?

Звягин поморгал, потом оскалился, несильно ткнул пальцем Сашку в живот и сказал:

- Да понял я, куда ты клонишь. Я с самого, понимаешь, начала понял. Как услышал твой голос, так сразу понял. Готов?

- А?! - в ужасе спросил Сашка.

- Гото-ов, - прогудел Звягин и притиснул Сашку к широкой груди. - Готов, старик! Давай, заворачивай свою красотку, и пошли.

- Куда это? - удивилась Настя.

- Э-э... - начал было Сашка, но Звягин перебил:

- Давай, давай, я же вижу, как ты извелся. Сам худой, глаза дикие. Спать-то не спишь совсем, небось?

Сашка беспомощно кивнул.

- Да, - продолжал Звягин тоном умудренного жизнью бродяги, - всё знакомо, всё по себе знаю. Не спишь, ночами вкалываешь, света божьего не видишь... Ты ее сколько писать будешь? Еще год? Потом еще два? А потом чего, переписывать станешь? Пойдем, перед смертью не надышишься.

- Что, сегодня? - спросил Сашка. "Не хочу, - подумал он. - К уроду... не хочу".

- А, денег нет? - по-своему понял Звягин. - Не страшно, у меня есть, потом отдашь. Давай, выпьем на дорожку, и двинем.

- Дрон, - сказал Сашка, - послушай...

- Забей, - сказал Звягин и достал из кармана плоскую бутылку, уже изрядно початую. Сашка покорно принял бутылку и отвернул крышку.

- Алкоголики, - с отвращением сказала Настя. - Не хотите разговаривать - и не надо.

"Хуже точно уже не будет", - подумал Сашка и приложился к горлышку.

- Во! - одобрительно сказал Звягин. Настя промолчала. Сашка, обжигаясь, сделал глоток и вернул бутылку. Сквозь навернувшиеся слезы он увидел, что Настя приняла прежнее положение: она снова лежала на кровати, устремив подчеркнуто безразличный взгляд в пустоту. Звягин булькнул, заперхал и долго не мог отдышаться.

- Ну? - спросил он наконец, наливаясь киноварью. - Что х'тел сказать-то... старшему... кхе.. товарищу...

Сашка еще раз посмотрел на Настю. "А что, - пронеслось у него в голове, - одним махом все проблемы решу. Может, это я и впрямь переработал. А так... и от картины избавлюсь, и на самый главный вопрос ответ узнаю. Может, она и не весит ни черта. Может, мне вообще не надо этим всем заниматься. Брошу писать, стану нормальным человеком".

- Так, - сказал он. - Ерунда. Спасибо, что приехал.

- Мелочи, - сказал довольный Звягин и снова присосался к бутылке.

"Пить ни капли не буду больше, - подумал Сашка, внимательно глядя на Настю. - И курить точно брошу. И колеса... глюки сами собой пройдут... авось..."

- Пакуйся, Сандро, - сказал Звягин - Пойду гляну пока, может, у тебя закусь найдется.

И он затопал в кухню. Сашка достал из шкафа чехол, в котором носил картины на выставки, и с опаской приблизился к Насте. Та по-прежнему не двигалась. Сашка шумно прочистил горло, снял картину с мольберта и запихнул ее в чехол. Настя при этом не произнесла ни звука. "Может, отпустило, наконец", - боязливо подумал Сашка. Он вынес чехол в прихожую, аккуратно поставил к стене и стал напяливать куртку. Из кухни появился веселый жующий Звягин.

- Ну как? - спросил он. - Вперед, сыны отчизны?

Сашка кивнул и нагнулся за картиной. Когда он взялся за ручки чехла, Настя внутри отчетливо вздохнула.

В метро не разговаривали: стояли у закрытых дверей, отгородив картину телами от пассажирской массы. Сашку мелко трясло. "Лучше бы не видел всего этого, - думал он про урода. - Только бояться стал больше". Звягин играл желваками на покрасневших скулах, хмурился - должно быть, ему тоже несладко было возвращаться в логово критиков. "Хороший он друг, все-таки, - подумал Сашка. - Если б не я, сидеть бы ему сейчас где-нибудь в кабаке, праздновать. А поди ж ты - пришел, по первому звонку прибежал. Эх, Дрон, Дрон. Даже если писать брошу сегодня, все равно друзьями будем". Вагон качнуло, чехол ударил Сашку по ноге.

- Ой! - довольно громко пискнула Настя.

"И если в психушку не лягу", - мрачно додумал Сашка, поправляя картину. Поезд влетел на станцию, Звягин зашаркал, прокладывая дорогу в толпе: приехали.

Им пришлось долго ждать у двери. Звягин давил кнопку звонка, приговаривая: "Да что они, уснули там вдвоем, мужеложцы". Сашка нервно переминался с ноги на ногу, держа обеими руками чехол. Из чехла не доносилось ни звука, и это вселяло некоторый оптимизм. Впрочем, обстановка вокруг лишала оптимизма напрочь: солнце ушло на другую сторону дома, отчего полумрак на лестнице сменился могильной темнотой. Ни одна лампочка так и не зажглась, а запах гнили и сырости, казалось, стал еще сильней, чем днем. Этажом ниже кто-то пьяно матерился. Сашке было плохо.