<p>

Мост</p>

   Андрей шел по Крымскому мосту, и все думал о причинах. Руку холодила недавно купленная бутылка водки, в голове шумело, а в желудке был ураган. Но какое это могло иметь значение, если ты решил сдохнуть.

   Андрей шел и думал, как получилось, что он, человек с докторской степенью, надежда страны, умный и сильный человек, опустился до уровня алкаша.

   Жена, конечно, не стала терпеть постоянную вонь, отсутствие денег, и мерзкие мужские истерики о непо?нятости и недооцененности. Он ее совсем не осуждал, и даже был согласен, что единственным для нее выходом было уйти. Хорошо, что у них не было детей. А еще хорошо, что она увезла с собой все ценные вещи. Пропить ковер или старый сервант было почти невозможно - они ничего не стоили.

   Друзья поддерживали. Первое время. Помогали деньгами, даже устроили на работу. Но как он мог работать простым инженером на каком-то мелком заводе, когда он был ведущим специалистом лучшего института страны? От этого пить хотелось еще больше.

   Редкие минуты забвения не приносили счастья. Андрей открывал глаза и видел все тот же несовершенный мир, где деньги едят людей, где люди не жалеют никого. Где родному государству было плевать на бескорыстное желание его детей, сделать это государство независимым от чужих технологий.

   Вдруг Андрей понял, что прошел мост до конца. Он чертыхнулся, откинув голову, влил в себя остатки водки и отшвырнул пустую бутылку. Ему не нужно переходить этот мост, ему нужна середина.

   Андрей поплелся по мосту в обратную сторону.

   А мог ли он быть гибче и не лезть напролом? Мог бы, конечно. Всего одна командировка и она определила, что важно в жизни, а что второстепенно. Важно, это не признание коллег и высокие награды, не безумные деньги и дорогие вещи. Важно это когда ты видишь умирающих от обезвоживания детей, и ты им действительно можешь помочь. Хорошо, когда ты можешь помочь одному ребенку, двум, трем, группе. Но когда ты можешь помочь целому региону, вот это важно. Это и показывает, что ты не просто бесполезная масса, наполненная комплексами, деньгами и чувством собственного достоинства, а что ты действительно существо, способное сделать этот мир лучше, полезное создание, у которого есть миссия и смысл существования.

   Андрей помнил, как легко ему далась эта схема. Ему словно сверху пришло откровение, как это надо сделать. Как будто, там поняли, что именно Андрей должен стать тем спасителем, который поможет сотням тысяч людей. Небо сделало избранным, доверило ему тайну, поделилось мудростью.

   В сущности, получилась очень простая и надежная схема промышленного опреснителя, с минимальной себестоимостью, по причине невысокой материалозатратности и простоте конструкции. Был получен патент, премия и даже хвалебная статья в профильном журнале. Однако, как только Андрей заговорил о внедрении технологий в реально нуждающемся регионе, его остановили. Да, не "не поддержали" и не "не помогли", а именно остановили. Оказывается, что интересы крупных корпораций распространяются не только на газ, нефть, золото и алмазы. Еще очень ценится смерть, из-за отсутствия воды. Такая смерть стоит очень дорого. Страна с многомиллионным населением может прожить без многих вещей, но только не без воды. И страна будет покупать эту воду у тех, кто эту воду продает. Она сядет на эту иглу, и как наркоман будет ее потреблять во все больших количествах. А относительно рядом есть море, и воздух такой влажный, что даже сама природа не понимает, как можно пить воду из бутылок.

   Андрей пробовал найти инвесторов, и даже находил их. Но когда он пытался подарить той стране жизнь, оказывалось, что даже среди ее жителей, высокопоставленных жителей, есть такие, кому смерть из-за отсутствия воды тоже очень выгодна. И они совсем не собираются терять свой доходный откатный бизнес, даже ради спасения детей. Дети бесплатны, а вода стоит дорого.

   Справедливости ради надо сказать, что Андрея очень уважали и ценили, за его изобретение. Более того, ему предлагали большие деньги за его разработки, и даже сулили теплое место, в тех самых корпорациях, что торгуют водой. Там же тоже не дураки сидят, они тоже понимают, что добывать воду на месте выгоднее, чем везти ее через весь континент. Главное только, чтобы это добыча была в правильных руках. А там, какая разница, какую воду лить в бутылки.

   Но как Андрей мог согласиться на их условия? Он посланник света, мессия и спаситель, должен был начать зарабатывать деньги на смертях детей. И ведь это ни какие-то там, условные дети. Дети были вполне реальны, они смотрели на Андрея, когда он был в командировке. Смотрели глубоко впавшими в черные колодцы глазниц высохшими зрачками. Как Андрей мог забыть эти взгляды?

   Середина моста была такой же, как ее начало и конец. Андрей не был уверен, что это точная середина. Это, в общем, было и не важно. И все же, внутренний инженер, с чувством навязчивого перфекционизма пытался высчитать по опорам и ограждению, эту самую середину. Взгляд бегал по столбикам ограждений, пока не наткнулся на занятное объявление. На серой, грязной от дорожной пыли, бумаге красными буквами было выведено парадоксальное для любого здравомыслящего человека послание: "Покупаем души. Дорого".

   Жалко водка кончилась. Андрей рассмеялся самой идеи. Продать душу, почему нет. А тело завещать в медицинский институт. Если его мозг никому не нужен, там может, душа и тело послужат.

   Андрей достал телефон свой дешевый телефон и влажными от сырых перил моста, пальцами набрал номер.

   За ним приехала машина. Не какая-то мрачная черная повозка из ада, а вполне себе милый белый корейский внедорожник. Водитель - старичок, с серым лицом, уточнил имя, и попросил сесть в машину. В салоне приятно пахло древесным, хороший автомобиль слегка покачивало на дороге, играла классическая музыка радио "Орфей". А вот улица, куда привезли Андрея, не была такой же приятной. Улица Барклая, как гласила вывеска на уродливо желтом здании, стискивала промышленными помещениями и узостью проезда. Ее разрезала по диагонали железнодорожная линия, одним концом упирающаяся в закрытые металлические ворота, другим, уходя в какие-то посадки. Между этими железными воротами и одноэтажным цеховым зданием, был узкий проулок, куда и нырнул корейский внедорожник. Наконец Андрея высадили возле пластиковых дверей, трехэтажной постройки. У дверей стояла женщина средних лет, некрасивая, и внимательно смотрела на Андрея, изучая его.

   - Вы пили? - скорее констатировала она, и ее узкий рот при этом презрительно скривился.