Посмотрев наверх, словно молясь о помощи, он заметил небольшие щели. Безумная идея пронзила его мозг. «А что, если…» — но в этот же миг он осёкся. Раз он не мог раздвинуть двери, то вряд ли у него получится проделать то же самое с какими-то щелями размером не больше трёх дюймов. И всё же он, подпрыгнув, ухватился за них и принялся ломать одну из перегородок, что составляли стены лифта. Удивительно, завод был заброшен, это должно было означать лишь то, что вся техника здесь неисправная. Но этот лифт как будто подменили — таких крепких не найти и у самого качественного производителя. Дым достигал коленей, Флэш пытался действовать настолько быстро, насколько сможет. «Давай, ты же Флэш! — он сам пытался подбодрить себя. — Тебе не просто так дано это прозвище! Не залажай, парень!» Зажмурившись от натуги, он попытался выдернуть железный лист. Но всё, что ему удалось, — оцарапать пальцы и ладони. Откинув эту попытку, он принялся дальше разрабатывать план действий.

Ему угрожало отравление химикатами, но он постарался думать. Включить не только физическую, но и умственную силу. Приложив пальцы к вискам, как он обыкновенно делал это на экзаменах, он прикрыл глаза, задержав дыхание. Инстинкт самосохранения ещё никогда не подводил его, а потому он всегда думал в крайне опасных и сложных ситуациях.

Итак, что есть в лифте? Фактически, ничего, помимо многочисленных механизмов, но ни один из них не был в доступе для Флэша. Если нажать ещё какие-то кнопки, есть большая вероятность того, что он навлечёт на себя дополнительные проблемы. Кто знает, быть может, откуда-то вылезут ножи или пол разверзнется под его ногами и он угодит прямо в океан? Нет, это определённо не выход. Если дым идёт снизу, значит, спасение надо искать наверху. Что у нас есть наверху? Лампа. Можно попробовать вскрыть её, но вряд ли он увидит что-то помимо проводов, а время уйдёт и дым полностью накроет его. Нет, должно же быть что-то ещё, что способно спасти его. Флэша уже начинало раздражать, что он ничего не может придумать. Столько лет выкарабкивался из опасных миссий, чтобы погибнуть в лифте? Как нелепо. Нет, он определённо сможет вылезти и ещё покажет ЭмДжей, что здесь к чему.

Что есть наверху, помимо лампы? Что, Флэш? Что?!

Он чувствовал себя глупым ребёнком, который не может ответить на простую загадку. Что, Флэш?! Этот вопрос заполонил все его мысли, всё сознание, и он понял — сейчас наступит конец. Но нет! Этот вопрос был слишком прост для сотрудника ФБР! Их готовили к самым трудным испытаниям в их жизни, и они точно практиковались выбираться из закрытых помещений. Что. Есть. Наверху?

Голова кружилась. Не то от дыма, не то от усталости. А может, всё вместе.

Его одолевал один-единственный вопрос, ответ на который стоил ему жизни. И он не мог справиться с таким простым заданием!..

Внезапно он почувствовал приятный холод, что прошёлся по его спине. И он явно был не от железных стен. Он кинул беглый взгляд на дым и увидел, как тот поднимается лишь в определённом направлении. В одном углу он отталкивался и улетал.

Ответ пришёл сам собой. Флэш не мог сдерживать улыбку, и она повисла на его устах, хотя мысли были заняты совсем другим.

Вентиляция. Наверху есть выход к вентиляции. Он внезапно почувствовал себя этим же ребёнком, только сейчас он стал намного умнее, смышленее, чтобы дать отпор гнусному учителю, что буквально валил его с ног своими загадками.

На, подавись!

Он вновь уцепился за щели и приподнялся. Дым поднялся ему по пояс, и Флэш, светя фонариком, наконец добрался до небольшой, едва заметной пластины. Томпсон, ухватившись за неё, оторвал лист железа и увидел путь к спасению.

Он еле-еле вскарабкался, радуясь тому, что смог найти выход, однако в душе его разъедала мысль о том, что он не мог сделать этого раньше. Тяжело вздыхая, он закинул наверх телефон, а затем пробрался сам. Осталось лишь выбраться на улицу, но это уже было не сложно. Всегда надо направляться туда, откуда дует свежий воздух.

Флэш, держа впереди телефон, карабкался по узкому вентиляционному проходу, предвкушая запах свободы. Он посмотрел на время, что показывали часы на телефоне. Питер как раз должен был проснуться.

========== Часть 23 ==========

Питер, ужасно довольный собой, медленно шагал по коридору школы. Причина, по которой он так радостно себя чувствовал, шла рядом с ним.

— Серьёзно, один раз я поспорил с профессором на эту тему и оказался прав, так что тебе лучше поверить мне сейчас, потому что в противном случае у нас разгорится ярый спор, из которого ты не выйдешь победителем, — проговорил Гарри, активно жестикулируя. За все дни, что Паркер знал его, он ни разу не видел его таким активным и разговорчивым. Похоже, он переживал огромный стресс, справиться с которым ему помогали не только занятия наукой, но и частые разговоры хоть с каким-нибудь человеком. Пускай и не очень близким. Просто Питер попался в нужное время в нужном месте — вот как рассуждал Паркер. А всё остальное было не важно. Главное теперь не разочаровать Озборна и ни в коем случае не спугнуть его.

— Я верю тебе, верю, — улыбнулся Питер и сделал жест рукой, означающий, что больших доказательств ему не надо было. По правде говоря, он не слушал и половины из того, что тот говорил. Единственное, на чём он заострил внимание — на манеру разговора Гарри, его голос и интонацию. И они казались ему такими мягкими и нежными, что он буквально добровольно сдавался в плен этому светловолосому парню.

— Так говоришь, потому что не хочешь вникать в смысл, — Гарри приподнял брови. Предложение звучало больше не как вопрос, а как утверждение.

— Мне всё равно никогда не достичь таких же глубоких познаний в химии, — Питер остановился, крепко прижимая к груди учебник, хотя в душе он хотел, чтобы на месте этой книги был Гарри. Он снова смотрел на его лице и видел эти злосчастные синие круги под глазами, понимая, что они появились у него от недосыпа и стресса. И от этого ему захотелось обнять его, приласкать и подарить тот покой, о котором он так давно мечтал.

За Паркером остановился и Гарри. До начала пары оставалось пятнадцать минут, и им некуда было спешить. Аудитория была в нескольких футах от них. Они лишь стояли друг напротив друга, каждый пытаясь хоть что-то сказать, чтобы продолжить разговор, ведь никто из них не хотел так нелепо обрывать столь оживлённую беседу.

Тем временем сзади них слышался громкий спор. Группа девушек, стоявшая рядом со стремянкой, большая часть из которых держала в руках какие-то длинные и цветные ленты и украшения, кричали друг на друга и чуть ли не ссорились, обсуждая, как и что лучше повесить.

— Я на факультете дизайна, так что лучше помолчи, милочка, — выдала одна, высокая и черноволосая.

— Ты целыми днями кроишь платья, что ты знаешь об украшении помещений?! — возникла другая, более низкая, уперев руки в бока и слегка наклонившись вперёд.

— По крайней мере больше, чем ты, чёртов филолог!

Одна из девушек, что уже залезла на последнюю ступень стремянки, тяжело вздохнула и закатила глаза. Питер сразу узнал её — это была Лиз, с которой он познакомился пару дней назад. Он тут же припомнил, что встречается она с капитаном баскетбольной команды, высоким и крупным Грэгом, которому Паркер пришёлся не по душе. Да, как забыть того верзила, что вместо приветствия выдал: «Ты мне не нравишься»? Лиз, опираясь на подставку, смиренно ждала, пока её однокурсницы прекратят спорить, и поправляла волосы.

— Мне ждать, пока вы побьёте друг друга? — крикнула она. — Может, после этого вы хотя бы отдадите мне чёртову ленту?

— Прости, Лиз, — ответила одна из них, — но Мэгги никак не понимает, что у филологов нет чувства дизайна.

Питера раздражали их бурные разговоры. Мало того, что стояли эти девушки прямо позади них и буквально вторгались в небольшой уютный мирок, созданный между Паркером и Гарри, так ещё и постоянно спорили друг с другом и не могли разобраться в сових отношениях. Он закатил глаза. Похоже, лучше им было куда-то отойти.