Посидев так, пригорюнившись, с грустными мыслями о будущем дочери, Вера Николаевна вернулась в дом, быстро накрыла на стол и стала их кормить, попутно расспрашивая Сашу, как прошла облава на матёрого. Александра рассказывала, а мать и Дмитрий слушали, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не сбить её с мысли. Им было интересно всё, каждая мелочь, хотя в тайге, особенно зимой, мелочей не бывает. Когда она закончила своё повествование, Дмитрий другими глазами посмотрел на девушку, его восхищению не было предела, но жениться на ней он бы не стал. Она действительно, как он её там в избушке назвал, лесная фея, похоже, без тайги она уже не сможет жить, это её стихия, а он не сможет жить без города. Стало быть – это просто приятное приключение, как в сказке, и, скорее всего, продолжение не последует, несмотря на то, что таких жемчужинок в наше время не так уж и много, просто вряд ли она сможет жить без своей тайги, а жаль.
Гость остался у них ночевать, его положили спать в комнате Александры, а Александра легла в другой комнате вместе с матерью. Девушка лежала и ждала, когда мать заснёт, чтобы пойти к Дмитрию, ей очень хотелось снова прижаться к его горячему сильному телу и испытать то, что с ней было там, в избушке. Она хотела каждую минуточку растянуть на долгие часы, чтобы подольше побыть с Дмитрием. Теперь в её жизни появилась тайна, и она поняла, что отныне её ждёт другая жизнь, как бы поделенная на две: до встречи с Дмитрием и после. Вот это «после» её очень волновало новыми ощущениями и мечтами о будущем, которое она ещё не могла представить. Какое оно будет? Дмитрий ничего об этом не говорил.
Вера Николаевна лежала, и все мысли её крутились вокруг дочери и этого Дмитрия. Тут она увидела, что Александра встаёт, дочь, видимо, решила, что мать уже крепко спит, потихоньку поднялась и, стараясь не скрипнуть половицей, на цыпочках пошла из комнаты, лишь тихо скрипнула дверь её комнаты, и тишина. Вера Николаевна лежала, и мысли её тревожно заметались, она не знала, что делать и как поступить в данной ситуации. Через некоторое время она всё-таки приняла мудрое решение: сделать вид, что она спит, а дальше время покажет, что делать, как говорят: поздно пить «Боржоми». Вера Николаевна перевернулась на другой бок и заснула на самом деле.
Утром, когда она проснулась, дочери в кровати не было, Вера Николаевна встала, оделась, вышла из комнаты и прошла в кухню, поставила чайник, умылась и по пути заглянула к дочери в комнату, а эта блудница так сладко спала на плече у мужчины, что Вера Николаевна даже порадовалась за неё: хотя бы недолгое счастье, но случилось у дочери, а может, Бог даст и продолжение будет. Она по себе знала, как бывают сладки объятия любимого, а дочери уже двадцать пять лет, давно пора замуж, а за кого? Вера Николаевна приготовила завтрак и села у стола в ожидании, когда проснётся молодёжь.
Александра проснулась и пришла в ужас от того, что она уснула около Дмитрия, и даже боялась думать, что теперь ей скажет мама. Она лежала на плече у него, и ей не хотелось даже шевелиться, чтобы его не разбудить и продлить минуты неожиданного счастья около него, такого большого, сильного и горячего. Она знала, что он сегодня уйдёт и, возможно, навсегда, а она опять останется здесь, в тайге, с мамой. Александра, чуть касаясь, погладила его по груди и, улыбнувшись, блаженно закрыла глаза, но Дмитрий почувствовал её лёгкое прикосновение, проснулся, обнял её, прижав к себе, поцеловал спросонья куда-то в висок и затих. Они полежали немного, он открыл глаза и прошептал:
– Саша, как ты думаешь, мама нас сразу убьёт или немного погодя?
– Не знаю, я боюсь об этом думать. – Она крепче к нему прижалась и затихла.
Они полежали ещё немного, и он сказал:
– Пора вставать. Если уж наказания не миновать, то пусть это произойдёт как можно быстрее. А если без шуток, то мне ещё долго добираться. У вас здесь автобусы не ходят? Как вы добираетесь до райцентра?
– Автобус ходит два раза в день, утренний уже ушёл, а вечерний будет в четыре часа. Можно с нашим соседом договориться, у него снегоход есть, может, отвезёт за плату, если он не ушёл на охоту силки проверять.
– Тогда встаём, вдруг повезёт и он окажется дома.
Александра всё ждала, что он ей что-нибудь скажет о их будущем, но он не обмолвился ни словечком, и она поняла, что ждёт напрасно. Она встала, оделась и вышла из комнаты.
Вера Николаевна сидела за столом, когда Александра зашла в кухню. Она посмотрела на смущённую дочь, подошла к ней, обняла и прошептала:
– Доченька.
– Мама прости, – только и нашлась Александра, что сказать.
Они постояли обнявшись. Когда вышел Дмитрий, уже собирали на стол завтрак.
Он умылся, зашёл в кухню, смущённо поздоровался, Вера Николаевна пригласила его к столу.
За завтраком она не обмолвилась ни словом о случившемся, а они сидели в напряжении в ожидании скандала или вопросов типа «Что думаете делать дальше?», но, не дождавшись ничего такого, немного расслабились.
После завтрака Александра сказала:
– Мама, я схожу к нашему соседу, Семену Петровичу, может, он Дмитрия отвезёт в район на своём снегоходе, утренний автобус-то уже ушёл.
– Сходи, дочка, отвезёт, если не ушёл в тайгу.
Александра оделась и быстро отправилась к соседу. Семёна Петровича дома не оказалось, и она даже порадовалась этому обстоятельству, ей хотелось ещё хоть немножко побыть с Дмитрием, потому что чувствовала, он уедет, и она его больше не увидит никогда. Вернувшись, Александра сообщила, что соседа дома нет, Дмитрий вроде даже не расстроился, а весело сказал:
– Тогда давайте мне инструменты, пойду хоть дров наколю, чтобы у вас запас был.
Они с Александрой утеплились и пошли работать. Она показала Дмитрию, где лежат напиленные кругляки, которые надо расколоть на поленья, а сама взяла лопату и стала расчищать дорожки, которые за ночь засыпало снегом. Время от времени они бросали работу и начинали кидаться снежками, бегали и, обнимаясь, падали в снег с хохотом.
Николаевна готовила обед, посматривала на них в окно, и сердце начинало болеть от переживаний за дочь. Она-то сюда приехала с любимым, и ей здесь даже нравилось, правда, каждый раз переживала, когда муж надолго уходил в тайгу, но она с ним была счастлива, а вот у дочери счастье сомнительное. Вот придёт автобус и увезёт Дмитрия, а с ним и покой дочери. Вера Николаевна пыталась представить, что бы сказал Матвей, отец Александры, по поводу случившегося, и ей показалось, что он был бы против всего этого и осудил бы поведение дочери, и тогда она стала мысленно ему возражать:
«Матвей, ты не прав. Девочке уже двадцать пять, ей давно замуж пора, а у нас тут не за кого выходить. Нет у нас в деревне ни одного жениха, все в город уехали. Надо было дочь после школы тоже в город отправить, пусть бы выучилась, профессию получила и, может, нашла бы себе хорошего мужа, а теперь что уж, что случилось – то случилось. Жалко только её, когда уедет этот Дмитрий, она будет страдать и ждать».
Дмитрий наколол им целую гору дров, и они с Александрой стали их складывать под крышу в поленницу. Только закончили работу, Вера Николаевна позвала их обедать.
После обеда Дмитрий стал собираться на автобус, и, когда пришло время идти, Александра робко спросила:
– Ты ещё приедешь?
– Приеду, – сказал он, взяв её за плечи, – как только смогу, сразу приеду.
– Я буду ждать. – Саша, я не знаю, когда смогу приехать, у меня такой бизнес, что я постоянно должен быть на работе.
– Я всё равно буду тебя ждать, сколько понадобится.
– Хорошо. Пойдём, а то автобус без меня уедет, а мне уже правда пора. – Он наклонился и поцеловал её лёгким, невесомым поцелуем в губы, обнял и, прижав к себе, погладил по спине, сказав:
– Не грусти, моя фея лесная, всё будет хорошо.
Автобус отходил вовремя, и у Дмитрия было пять минут, чтобы попрощаться с Александрой. Он не знал, что ей сказать, а молча зайти в автобус и уехать не мог, потому что эта девушка встревожила его. Он повернулся к Александре, взял её за плечи, заглянул в её карие глаза, которые были огромные и притягивали его к себе, как два омута, увидел в них два больших вопроса и прошептал:
