Руководители преступной группировки и кормящиеся от них заслуживали пожизненных сроков заключения. Но Зуранов не сомневался, что справедливым решением станет их переселение во время Раннего Неолита. Бандиты, по внешнему виду, вполне, нормальные господа, заслуживали этого сурового наказания.
– Мне на пару дней надо будет удалиться,– Зуранов поставил на стол кофейник, банку с растворимым кофе, сахар, разлил его по кружкам.– Хоть я теперь, как никогда, чувствую себя изгоем двух миров, но мне надо служить людям, не понимающим меня. Во благо их придётся… жить.
– Нас тоже, после того, что мы сотворили,– сказал Гранкин, размешивая сахар в чашке,– святыми не объявят даже те, кто будет на нашей стороне.
– А ведь я понял,– Шнорре, давно не балующийся табачком, в который раз решил закурить,– что другого выхода нет. Только ведь то, что мы собрались делать – совсем не месть подонкам за наших родных и близких, за обиженных людей, здесь – справедливое возмездие. Я не ищу своим действиям оправдательных аргументов. Всё происходит так, как должно быть… Так что же, мне искать для себя адвоката?
Слушая рассуждения своих коллег и друзей, Зуранов не забывал давать им ценные указания. Он оставлял начальником на время своего отсутствия Гранкина и объявил своим постоянным заместителем. Шнорре и его сыновьям не желательно было, в целях их безопасности, светиться в офисе «Портала», да и появляться без острой надобности на улицах города. Поэтому, по возможности, Денис должен будет превратить в деньги золото и опалы, доставленные из прошлого в настоящее Зурановым.
Да и драгоценности, изъятые у Тишина, должны будут тоже стать рублями. Необходимо было приобрести две автомашины. Конечно, не развалюхи, но и не очень крутые, которые бы не очень бросались в глаза. Стоило раздобыть и хорошее, надёжное, огнестрельное оружие, автоматическое и для ближнего боя, пару бронежилетов, цифровое видео– и фотокамеру, два магнитофона. Если получится, то они раздобудут и устройства скрытого наблюдения и прослушивания. Кроме всего прочего, Алексей поручил всем детективам агентства выдать солидный аванс.
Он хотел сказать что-то ещё, но передумал, понимая, что нагрузил бывшего адвоката на два-три дни и так очень солидным объёмом работы.
– Ну, ты, Лёха, простой парнишка,– от волнения Гранкин почти залпом выпил свой кофе.– Ты там будешь в своей командировке сексуально удовлетворять дикарок, а я за два-три дня должен сделать, ну прямо скажем, невозможное. Прикинь, я ведь ещё должен буду и сидеть в нашей конторе… в ожидании посетителей. Да ведь надо будет начинать собирать досье на тех, кто значится в липовых документах, которые подарили нам бандюги Самохвалов и Прошин. У тебя, что, в голове стрела застряла?
– Я, прямо таки, не очень активно верю в то, что Лёша куда-то там летает.– Решительно заявил Шнорре.– Но не буду же я сиднем сидеть со своими довольно крепкими сыновьями в твоей хате. Должны ведь и мы что-то делать.
– Вы будете просматривать газетные объявления, собирать всю полезную информацию, касающуюся продажи и покупки квартир, банковских махинаций и прочего. Это серьёзная работа.– Зуранов выложил из своих карманов основную часть имеющихся у него денег и кое-какие бумаги.– А ты, Дэн, сделай, хоть что-то, но самодеятельностью не занимайся. Ты не забывай, что и там, в далёком прошлом, протекает моя жизнь. И эти, как ты выражаешься, дикари – тоже люди. Жаль, что они чаще всего не понимают меня…
Собираясь с Равом в дальнюю дорогу, он, первым делом, снял свою одежду и аккуратно положил её в захваченный им из будущего рюкзак, завернув в тонкую и мягкую шкуру дикой козы. Оттуда, из своей городской квартиры, он прихватил, вместе с дорожным рюкзаком, немало необходимых вещей: стальной охотничий нож, маленький топорик, три одноразовых зажигалки, две упаковки спичек, китайский фонарик с двумя запасными батарейками, бельевую верёвку, железную кружку и кое-что ещё, включая пачку сахара-рафинада и большой пакет чипсов.
В дорожный рюкзак, помимо этого, он положил двух слабо поджаренных кроликов и несколько кусков каменного угля. Взял с собой средней длины копьё и пистолет. Жаль, что не было времени позаботиться о боезапасе. Питьевая вода им не была нужна. В лесу имелось достаточно речек, ручейков и родников. В горах влаги хватает. Да и до Серых Камней путь был не очень далёким. Зур знал, как пройти туда самым кратчайшим путём. Они, не торопясь, отправились в дорогу.
Рав заверил молодого охотника, что всё оставшееся в пещере Зура добро с новым утренним солнцем принесут к нему верные и расторопные слуги вождя, доставят в целости и сохранности на новое местожительство бывшего изгоя. Кроме того, Рав порадовал Зура и тем, что для его проживания племя уже приготовило большую пещеру в глубине апельсиновой чащи, на пологом склоне горы. Там уже есть всё необходимое: выделанные шкуры животных, посуда, оружие, большой запас пищи… Появятся и молодые жёны, которые, понятное дело, захотят стать подругами мудрого Зура.
Он, признаться, как ребёнок порадовался тому, что в Племени Уходящих, всё-таки, вспомнили о его существовании. Сейчас в нём притупилось сознание человека двадцать первого века со дня рождения Христова. В его теле, как бы, вновь родился дикарь. Мудрый, но, всё же, наивный. Он, вроде бы, тот же самый человек, обладающий памятью двух времён и знающий два языка: русский и Племени Уходящих.
Но при переходе из мира в мир сознание его деформировалось, изменялось, и, к счастью, он это понимал. Пусть молодой охотник заблуждался в том, что перестал быть, хотя бы, в раннем неолите изгоем, но радость переполняла его душу. Ещё бы! Он – бывший изгнанник, будет известен и богат. Ого-го-го! Зур кричал от восторга, время от времени, высоко подпрыгивая вверх и срывая листья с высоко растущих над ним веток деревьев. А когда он успокоился и даже впал в уныние, понимая, что, всё же, теряет свободу, Рав сказал ему:
– Зур должен показать чудо вождю и старейшинам племени, может быть, и всем тем, кто придёт на общий сбор.
– Чуда достаточно. Разве Зур не показывал его Раву?
– Рав понял, что молодой и мудрый Уходящий хочет сказать о своих знаменитых ямах-ловушках.
– Чем же они плохи? Ямы глубокие. Внизу поставлены острые колья. А к ним прикреплены крепкие петли из лиан. Если в такую яму попадёт зверь, то ему уже не уйти из неё живым.
– Тут правда. Ловушки хороши. Охотники племени делают такие же. Зур, сам того не зная, научил их поступать так же. А может, они и сами догадались… Но тут нет великого чуда. Племя уже давно охотиться с помощью глубоких на самого вождя зверей.
– В охоте на мамонта они используют совсем другие ямы. Конечно же, – вздохнул молодой охотник.– Зур не может идти в одиночку на такого великого зверя. Да и зачем ему, одному, нужно было столько мяса? Но чудо люди увидят. Зур взял его с собой в дорогу.
По пути они несколько раз останавливались на отдых и для того, чтобы съесть зажаренных кроликов. На одном из привалов, почти перед самой стоянкой Племени Уходящих, у Серых Камней, Зур предусмотрительно, ссылаясь на большую нужду и заодно и расстройство желудка, умудрился спрятать в небольшое дупло огромного старого дуба свой пистолет. Запомнил место.
Два поваленных дерева, лежащих крест на крест, большой ручей и кости дикой собаки Авгавы. Ориентиры были неплохими. Кроме того, Зур на нижнюю ветку дуба повесил шкурку земляной крысы, непонятно каким образом оказавшейся у него в рюкзаке. Он выложил, на всякий случай, из кармана джинсовой куртки и бумажные деньги, завернув их в целлофановый пакет. Вскоре он вернулся к месту их остановки. Зур не хотел, чтобы Рав знал, куда он спрятал оружие. «Надо будет взять сюда из будущего хороший запас патронов и кобуру для пистолета, которую можно будет незаметно носить под шкурой-накидкой,– подумал Зур.– Все это понадобится здесь. Без сомнения».
– Пока Зур освобождал свой желудок от лишнего груза, Рав тоже не сидел на месте, – попутчик с восторгом показал молодому охотнику человеческую голову, подняв её над землёй за волосы.– Зур видит, что оторванная голова принадлежала одному из тех, кого не так давно он притащил сюда из другого мира.
